Средневековые убийцы - Обитель теней

— Ты займешься этим делом? — спросила Ганна, видя, что Чалонер молчит. — Прошу тебя!

Чалонер думал. Всякая угроза правительству относилась и к лорду-канцлеру, а потому он как агент лорд-канцлера обязан был произвести расследование. К сожалению, он подозревал, что намерения Брауна были не столь чисты, как полагала его жена. Он наверняка знал, что Браун питает неприязнь к правительству — тот сам признался ему после обеда с обильной выпивкой на корабле. А значит, Брауна убили, потому что он был мятежником, а не за попытку разоблачить заговор, и расследование может обнаружить этот факт. Он был уверен, что Ганне не понравится, если эта сторона деятельности ее мужа станет достоянием гласности.

— Ты в долгу у Джона, — напомнила Ганна, видя, что он молчит. — Это долг чести. Я прошу тебя оплатить услугу, узнав, кто настоящий убийца. Признаю, что это может оказаться опасно, ведь тебе придется влезть в дела возможных бунтовщиков, а они пойдут на все, чтобы спасти шеи от петли, но ты должен попытаться.

— Почему ты не обратилась ко мне сразу? — спросил Чалонер, оставив при себе свои сомнения относительно Брауна. — Твой муж умер в апреле, а теперь июнь. След давно остыл, свидетелей успели подкупить или заткнуть им рты, улики уничтожены. Проще было бы расследовать дело немедленно.

— Потому что у меня были подозрения, но не было доказательств, — объяснила Ганна. — Но вчера все переменилось. Встречу Джона с Хэем устраивал его друг, капитан Йорк — он тоже стремился разоблачить изменников. Йорк сразу после смерти Джона вышел в море, но теперь он вернулся. И он тоже не думает, что Джона убил Уолдак, и у него вызывала подозрения поспешность, с какой судили и казнили Уолдака.

— Мне нужно будет с ним побеседовать.

Ганна в первый раз улыбнулась.

— Значит, ты мне поможешь? Спасибо! Йорк ждет неподалеку, у дома Бермондси.

Ганна вела его по заполненным толпой улочкам, направляясь к югу. За их спинами полуденное солнце золотило неподвижную реку — прилив остановил течение Темзы. Им попалось несколько домов, окруженных садами, но больше здесь было ветхих строений, верхними этажами выступавших над улицей, оставляя на виду лишь узенькую голубую полоску неба. Проститутки громкими хриплыми голосками предлагали себя, то и дело попадались пьяные шайки моряков. Чалонер не знал, есть ли среди них матросы с «Розового куста», все еще дожидавшегося нового капитана. Ходили слухи, что никто не хочет принимать это назначение — команда была известна непокорностью, и только жестокий властный человек, такой как Браун, мог удержать ее от мятежа.

На удивление скоро Ганна с Чалонером оставили здания позади и шли теперь по дорожке, за живыми изгородями которой виднелись колыхавшиеся поля. Воздух был сладок и чист, и теплый бриз шелестел в созревающих хлебах.

— Дом Бермондси, — сказала Ганна, останавливаясь перед обветшалыми чугунными воротами. Голос ее чуть вздрагивал. — Здесь и случилась беда с Джоном.

В конце запущенной дорожки стоял тюдоровский особняк, в котором, насколько было известно Чалонеру, некогда побывал монарх. Причудливое смешение тяжелых дымовых труб, затейливой кирпичной кладки и крошечных фронтонов — но все здесь говорило о небрежении и упадке. Сквозь крышу проросли молодые деревца, плющ заплел стены, и все строение, казалось, уже испустило дух и вот-вот рухнет.

Ганна открыла ворота и пошла по дорожке, ведущей к главному подъезду. На полпути она внимательно осмотрелась и вдруг нырнула в куст остролиста, потянув за собой Чалонера. Отсюда начиналась извилистая тропинка, которая вывела их на полянку в лесу. Из-за деревьев вышел мужчина, поздоровался. Он был дороден телом, красен лицом и одет в штаны и камзол из той не знающей сноса материи, которую часто предпочитают моряки. Чалонер уже встречался с ним, когда Йорк служил на «Розовом кусте» под командой Брауна. Два моряка были добрыми друзьями, и агент, помнится, холодно подумал тогда, что их привязанность друг к другу вызвана тем, что никто больше не хотел иметь дела с этими капризными заносчивыми тиранами. Йорк коротко кивнул, приветствуя его, и сразу повернулся к Ганне.

— Ну? Он возьмется?

Рука капитана лежала на рукояти шпаги, и Чалонер полагал, что в случае отрицательного ответа капитан Йорк готов был пустить в ход и этот довод.

— Томас согласен нам помочь, — ответила Ганна. — Ты можешь ему доверять. Он верен правительству и — как и мой бедный Джон — желает разоблачить преступников.

Йорк невесело рассматривал агента.

— Надеюсь, что так, ведь за то, что ты ему рассказала, и мне могут рассадить голову камнем.

Ганна отвечала не слишком дружелюбно:

— Очень жаль, что ты не так беспокоился о Джоне, когда впутывал его в это гадкое дело.

Йорк всем видом выражал раскаяние.

— Я уже объяснял: ни за что бы не стал его втягивать, если бы думал, что это может оказаться опасно. Я думал, ничего не стоит сообщить имена властям и предоставить им остальное — и мы оба стали бы героями, ничем не рискуя. Я хотел, чтобы он разделил мою славу разоблачителя заговора, и мне страшно жаль, что он погиб, — я-то ведь думал оказать ему услугу.

Ганна резко развернулась и пошла прочь. На ее щеках блестели слезы, и Чалонер видел: она разрывается надвое — ей нужна была помощь человека, с которым она не желала иметь ничего общего. Йорк с минуту смотрел ей вслед, потом жестом предложил Чалонеру присесть рядом с ним на ствол упавшего дерева.

— Она не верит, что ее мужа убил Уолдак — и я тоже не верю.

— Из-за того, что Уолдак едва ли мог тогда быть пьян?

Йорк кивнул.

— Он в рот ничего, крепче воды, не брал. Законники в суде сыграли на том, что Брауна команда не любила, и любой матрос — в том числе и Уолдак — рад был бы при случае вышибить ему мозги. Ганна этому не верит, хотя это правда. Вы плавали с Брауном, и согласитесь, что я прав: он из команды все жилы выматывал.

— Так, может быть, Уолдак убил Брауна, будучи трезвым, но надеялся спастись от петли, заявив, что действовал спьяну?

— Уолдак был не настолько глуп: он знал, что опьянение — не оправдание.

— А почему его вообще обвинили?

— Потому что он имел несчастье оказаться на месте преступления. Браун нанял его и еще одного моряка по имени Твилл телохранителями. Но ведь у обоих были при себе ножи и кортики, так зачем бы ему хватать камень, когда под рукой более привычное оружие? К тому же, Уолдак был жаден и ни за что не убил бы Брауна, не получив от него сначала обещанные два шиллинга. Если бы Брауна убили в ту ночь на «Розовом кусте», я бы заподозрил Уолдака наряду с остальными. Но здесь, не получив обещанной платы? Ни в коем случае!

— Как зашла речь о встрече с Хэем?