Жан-Франсуа Паро - Человек со свинцовым чревом

— И знали бы вы к кому: к одной из версальских шлюх! Некой мадемуазель де Совте. О, я навела о ней справки! Никто точно не знает, откуда она взялась, говорят, что она красится, — выходит, эта мадемуазель страшнее смерти. Уверена, когда она выйдет замуж, станет еще страшней! Но зато она богата. А у него нет ни гроша, и он не может заплатить мои долги. Из-за него я окажусь в приюте в одной лишь холщовой рубашке. Ненавижу его! Ненавижу!

Она испустила крик и в слезах упала на диван. Николя одновременно радовался тому, что успел столько узнать во время этой краткой вспышки гнева, и был огорчен видеть мадемуазель Бишельер в таком состоянии.

Вскоре ее гнев утих, и понемногу она начала приходить в себя. Исключительно по велению сердца Николя подошел к ней, погладил по волосам и ласково заговорил. Актриса всхлипнула и уцепилась за его руку. Николя обнял ее полуобнаженное тело, и его аромат тут же вскружил ему голову. Она подняла к нему лицо, приоткрыла рот и притянула Николя к себе. Он не стал ей препятствовать. Турецкий диван едва не сломался под жаром их объятий. Кот, встревоженный шумом, злобно шипел. В тот момент, когда девушка ногтями впивалась в его спину, Николя вдруг услышал, как она дважды произнесла в пылу страсти другое имя…

Служанка вернулась очень быстро, принеся бутылку вина и два бокала. Ее появление сгладило неловкость, которая могла бы между ними возникнуть. Для Николя ситуация была очень деликатной, ему следовало вернуться к своим официальным обязанностям, даже если, как обычный человек, он поддался чарам Бишельер, к ее видимому удовольствию. Но можно ли, подумал он, доверяться глазам во всем, что касается женщин?

— Мадемуазель, мой вопрос может быть вам неприятен, но я должен его задать: когда вы в последний раз виделись с виконтом?

Бишельер бросила на него страдальческий взгляд, как будто недавно происшедшее должно было избавить ее от всяких расспросов.

— Ах, месье полицейский! Еще минуту назад вы не были так любопытны. Вы получили то, что хотели. Что означает этот допрос?

— Вы преувеличиваете, мадемуазель. Всего лишь несколько вопросов. Сознаюсь: я пришел сюда по долгу службы. Виконт де Рюиссек исчез.

Он догадывался, как она отнесется к этой полуправде. Сочувствие не было ее добродетелью, и она не стала бы горевать из-за смерти своего любовника: она не выказала ни тени беспокойства.

— Пусть катится к дьяволу, мне теперь все равно! Я виделась с ним в прошлый четверг и готова была разорвать его на куски, потому что выяснилось, что он обручен и обманул меня. Он сказал мне, что хочет договориться и все уладить. О, я знаю, что он задумал: при дворе он будет появляться со своей шлюхой, а во время простоев — кататься на моих простынях. Разумеется, без всякой платы!

Она вернулась к своему туалету и задвинула ширму. Николя больше не мог ее видеть. Он только слышал звук льющейся воды.

— А во вторник вечером?

— Что — во вторник вечером? Мне дать вам отчет обо всех днях недели?

— Нет, только об этом, — ответил Николя, наблюдая, как кот играет под кроватью со светлым мужским париком, рядом с которым валялся белый воротник.

— Во вторник вечером? В тот вечер у меня был выходной. Арлекин заболел, и я сидела дома и отдыхала.

Она не была похожа на человека, который может вот так отдыхать в одиночестве.

— Вы были одна?

— Месье, вы переходите все границы! Конечно, одна. Со мной был только Вьюрок, мой кот.

Услышав свое имя, кот вышел из укрытия и мерным шагом затрусил к своей хозяйке, выгнув хвост и не сводя глаз с Николя. Говорить больше было не о чем, и Николя откланялся. Бишельер ничего не ответила. Служанка церемонно проводила его и у дверей без тени смущения протянула руку. На секунду замешкавшись, Николя положил ей в ладонь монету. Решительно, в доме Бишельер скромность была не в цене.

Он вышел на улицу с сожалением, о том, что произошло. Как, говорил он себе, мог я в самом разгаре расследования, допрашивая свидетеля в деле об убийстве, не сдержаться и поступить так бездумно! Слабый внутренний голос выдвигал смягчающие обстоятельства: он этого не хотел, девушка была слишком красива и настойчива, и к тому же слыла доступной. К этому суду совести добавлялось еще неясное беспокойство. Шквал чувств, охвативших Николя, был настолько сильным, что он не предпринял никаких мер предосторожности. Он не вспомнил вовремя о советах своего друга доктора Семакгюса. Опытный старый распутник предостерегал его о том, какие опасности таились в свиданиях с комедиантками, хористками и другими женщинами легкого поведения для тех, кто забывал осторожность. Медик горячо настаивал на том, чтобы использовать кусок бараньей кишки длиною в палец, обыкновенно называемый презервативом, — для мужчины он был лучшей защитой от венерических болезней. И наконец, кто был этот Жиль, имя которого так неуместно возникло в апогее страсти?

Чтобы отвлечься от этих мыслей, Николя отправился на площадь Победы [13] Площадь Победы — впоследствии переименована в Вандомскую площадь. Памятник Людовику XIV, описанный в романе, был разрушен восставшими парижанами в 1792 году. . Он знал о красоте этого места, но никогда еще у него не было случая полюбоваться им стоя возле украшавшего площадь памятника, находящегося в самом ее центре. Это была статуя Людовика XIV, Viro immortali [14] Бессмертного мужа (лат.) , во всей красоте и блеске. Защищенный богиней молвы с распростертыми крыльями, монарх возвышался над рабами в цепях, попиравшими ногами земной шар. В руке король держал палицу, а на плечо его была наброшена львиная шкура Геракла. Как-то проезжая мимо в карете, месье де Сартин рассказал Николя забавный случай. Один придворный, маршал де ля Фейяд, в порыве угодничества приказал прорыть подземный коридор из крипты церкви Святых Отцов и устроить свой склеп прямо под статуей короля, чтобы его останки были рядом с королем навечно. Генерал-лейтенант полиции как-то заметил, что когда-то этот район имел дурную репутацию и воспоминания о тех непростых временах еще остались в названии улицы Вид-Гуссе [15] Vide-Gousset — пустой кошелек (фр.). .

Николя вернулся на улицу Монмартр, когда часы уже били шесть. Его обычно тихое пристанище было охвачено радостным волнением. Марион и Катрина суетились на кухне, посреди шума и благоухающих ароматов, возвещавших о скором ужине. Более всего чувствовался запах рыбы и пирогов. Это оживление развеяло все грустные мысли Николя.

Катрин носилась взад и вперед, то со столовым серебром, то с бутылками в руках. Все эти хлопоты были ради сервировки стола к ужину, который в этот вечер решили устроить в библиотеке. Николя попросил горячей воды и, всегда верный советам своего крестного в вопросах гигиены, тщательно вымылся, прежде чем переодеться. Когда он вошел в гостиную, его радостными прыжками встретил Кир и возгласы трех голосов.