Фредерик Неваль - Тень Александра

У меня начались боли в желудке, и я не знал, что является причиной: тревога, в которой я пребывал, мое ранение или это напоминает о себе язва.

«Пассажиров рейса пятьсот сорок восемь, следующего в Париж, просят пройти на посадку…»

Я вскочил с кресла и занял место в очереди. Одна половина моего существа просто умирала от желания вернуться во Францию, а другая готова была бежать на другой конец света, чтобы только не пришлось объяснять отцу и Людвигу, что случилось.

— Мсье?

Я вздрогнул. Оказывается, подошла моя очередь.

— Могу я посмотреть ваш посадочный талон, мсье?

Я протянул его.

— Извините, я задумался.

— Приятного полета, мсье Лафет.

Я поднялся в самолет, и стюард указал мне мое место.

— Пока идет посадка в туристический класс, могу я предложить вам что-нибудь, мсье? Сок? Бокал шампанского?

Я отказался, и он удалился с высокомерным видом, а я решил подремать до взлета. Мои нервы были на пределе, и это отнимало у меня последние силы.

— Пристегните ремень, — прозвучал у моего уха мужской голос. — Мы взлетаем.

— М-м? — промычал я, встрепенувшись. — Спасибо… — и взглянул на предупредительного пассажира, который занял кресло рядом со мной. — Гиацинт!

Он рассмеялся:

— Видели бы вы сейчас свое лицо!

— Мсье, будьте добры, пристегнитесь, — любезно сказала подошедшая стюардесса.

Я послушно пристегнул ремень, а когда она удалилась, с трудом удержался, чтобы не схватить своего соседа за шиворот.

— Где Ганс и Амина? — грозно спросил я.

— Успокойтесь, доктор Лафет, — ответил он и взглянул на часы. — Они в полном здравии и должны через час приземлиться в Париже.

— Почему Ганс не отвечал на телефонные звонки? Я пытался дозвониться до него два дня.

— Мобильная связь в резиденции Гелиоса отсутствует. Разве вы забыли об этом?

— Он мог бы сам позвонить мне! Я с ума сходил от беспокойства.

— Мы запретили ему звонить из соображений безопасности. Нельзя было рисковать, передавая информацию о месте, где они находились.

Самолет взлетел, и я подождал, когда мы отстегнем ремни и сядем удобно, чтобы продолжить разговор. Гиацинт взял бокал шампанского, который ему предложила стюардесса, а я попросил у нее холодного чаю.

— Так что там произошло? — спросил я.

— Не так громко, доктор Лафет.

— Отвечайте!

— Гелиос забрал доспехи, сейчас они в надежном месте.

— В греческих военных лабораториях?

— Конечно, нет! Они у Гелиоса, в соответствии с соглашением, заключенным с их секретной службой.

— Как вы смогли подчинить себе секретные службы и замять дело?

— У Гелиоса имелись веские доводы и необходимые связи. И не спрашивайте меня какие. Я не знаю.

— Армия оцепила весь сектор.

— Я знаю. Девять трупов фанатичных исследователей в тайной лаборатории — это, надо понимать, серьезно. Нет! — сказал он, видя, что я хочу что-то спросить. — Никаких вопросов на эту тему.

— Но почему они так тщательно изучали доспехи?

Он пожал плечами.

— Неужели мне не дозволено после всего пережитого узнать хотя бы часть правды?

— Скажу вам только, что нельзя было допустить, чтобы эти доспехи попали в чужие руки. Но теперь эта опасность миновала.

— Но что в них такого необыкновенного, кроме эпохи, в которую они созданы?

— Способ, которым они изготовлены, — доверительно сказал он.

— И это именно то, что Гелиос хочет выяснить?

— Совершенно верно.

— Зачем?

— У него есть свои основания.

Я устало усмехнулся.

— Ваша небольшая операция с боевой группой оказалась очень впечатляющей, — сказал я после минутного молчания.

— Микаэл получил приказ ничего не предпринимать самостоятельно и ждать нас, — сказал он, отводя взгляд. — Гелиос ему не очень доверял. Вы не должны были идти туда одни. Мы и мысли не могли допустить, что он осмелится нарушить приказ. Это было безумием. Вам повезло, что мы подоспели вовремя.

— Теперь я понимаю…

— Во время своей последней миссии в Мексике он совершил серьезный промах. Гелиос хотел отстранить его на какое-то время, но Микаэл предпочел продолжать, пусть даже с риском погибнуть. Вот почему он стремился защищать вас в Турции. Я думаю, он бы не перенес, если бы его отстранили. Он хотел доказать, что еще стоит чего-то. Мне очень жаль, Морган. Он не должен был нарушать указания Гелиоса. Нужно потерять разум, чтобы решиться на такое, — добавил он с дрожью в голосе. — Кстати… — Он протянул мне визитную карточку.

— Что это?

— Место, где вы найдете своего брата. У нас же было с вами соглашение.

— В Коринфе? — выдохнул я. — Он не покидал его с тех самых пор…

Стюардесса принесла нам ужин, но я был не в силах проглотить ни кусочка.

— Вон они!

Крик Ганса и Амины заставил меня вздрогнуть. Они ждали нас на площадке для выхода пассажиров аэропорта Орли в компании с элегантной женщиной в брючном костюме, которую Гиацинт мне представил как Акезу…

Мои друзья буквально набросились на меня, и я не отважился оттолкнуть их, хоть и испытывал сильную боль.

— Акеза сказала нам, что ты схлопотал пулю! — теребил меня Ганс. — И как? Расскажи! Давай! Мы не могли тебе позвонить. Слишком рискованно было…

— Ганс, — вмешалась Амина, — он устал! Дай ему время опомниться.

Гиацинт улыбнулся, а его коллега добродушно покачала головой.

— Итак, куда мы едем? — спросила она.

— Сначала к Моргану, чтобы все обсудить. А там будет видно.

— Акеза нас уже проинструктировала, что мы должны говорить и что нет, — недовольно пробормотал Ганс.

— Напоминание никогда не вредно.

Мы направились к парковке — Амина и Ганс совсем замучили меня вопросами — и наконец, разместившись в роскошной «БМВ» Акезы, двинулись в Париж. Вонь от выхлопных газов, гул клаксонов и отравленный парижский воздух… Господи, какое это счастье!

На следующий день в девять часов утра Амина позвонила у моей двери. Я только что вышел из душа и был взволнован больше, чем какой-нибудь юнец перед первым свиданием.

А до этого, ровно в восемь, пришел Людвиг за своим внуком, который ночевал у меня, и я на минуту даже подумал, что он сейчас расплачется от облегчения. За тот час, что он пробыл у меня, Ганс, конечно, рассказал ему всякие небылицы, выдуманные Гиацинтом и Акезой.

— Ты еще не готов?

Я пригласил ее войти и закрутился как белка в колесе. Я не знал, где мои трусы, где верхняя одежда, где ванная комната, короче, не знал, где я, на какой планете.

— Морган! Успокойся. Можно подумать, что ты принял допинг. Тебя не пропустят в аэропорту.

— Ты уверена, что хочешь лететь со мной?

— Конечно. Давай, одевайся.

Через два часа наш самолет вылетал в Грецию, а нам еще предстояло выстоять очередь на регистрацию.