Борис Камов - Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров

Второй удачей оказалось знакомство с Аграфеной Александровной Кожуховской. Оно состоялось благодаря Павлу Михайловичу. Спустя сорок лет после пребывания в Хакасии Никитин поддерживал с Кожуховской давнее знакомство и обменивался письмами. По настоянию Павла Михайловича я совершил свою первую поездку в тот край.

Аграфена Александровна жила в селе Форпост, где одно время в 1922 году стоял штаб Голикова. Кожуховская была квартирной хозяйкой Аркадия Петровича. Она его кормила, поила, обстирывала, иногда ходила по его просьбе в разведку. Помнила Кожуховская о своем квартиранте все: что любил, сколько съедал за обедом котлет из парной медвежатины, сколько раз ночью вставал, чтобы проверить посты.

Близко знала Аграфена Александровна и Соловьева. Они росли в одном селе. У них был умопомрачительный любовный роман. Только женился Соловьев на другой, на красавице хакаске. И женился не особенно удачно. В 1914 году Соловьев ушел на Первую мировую. Кожуховская тоже вышла замуж, но женская судьба ее толком не сложилась, детей не было.

Став «императором тайги», многое в жизни повидав и поняв, Соловьев, возвратясь в те же места в 1920 году, готов был заново начать роман с мудрой и цветущей, хотя и некрасивой Аграфеной. Только теперь уже от сомнительного счастья отказалась Кожуховская. Женщина не простила Ивану давней измены и осудила его за жестокость, которую он проявлял к русской части населения «во имя процветания хакасов».

Мало того, Кожуховская, несмотря на разницу в годах, влюбилась в Голикова. Но никакого романа не вспыхнуло, хотя жили в соседних комнатах. Аграфена вела себя целомудренно и сдержанно. А Голиков в условиях войны к любви оставался холоден. Война пожирала все его силы. Да и был он к тому времени женат на Марусе Плаксиной.

Про Никитина и Кожуховскую я впервые рассказал в книге «Гайдар» (ЖЗЛ), потом в повести «Рывок в неведомое», но читатель, скорее всего, хорошо помнит обоих по фильму «Конец императора тайги» с юным Андреем Ростоцким в главной роли и обаятельной Даной Столярской в роли Аграфены. Этот фильм, выпущенный в 1978 году, до сих пор два-три раза в год появляется на экранах наших телевизоров. Можно его приобрести и на диске.

Хотя режиссер Владимир Саруханов стремился сделать ленту в традициях бессмертных «Неуловимых мстителей», а мой засекреченный соавтор (в титрах Л. Павлов) жестко выстраивал сценарий в жанре американского вестерна, рисунок взаимоотношений Аграфена — Иван Соловьев, Аграфена — Голиков, Голиков — Никитин, Голиков — разведчица Настя сохранил свою близость к реальным событиям.

Такими оказались основные «источники информации» о хакасском периоде службы Голикова, которые подбросила мне судьба.

Кожуховская поведала о многих ошеломляющих фактах. Например, о переписке — переговорах между Голиковым и Соловьевым; о том, что Иван Николаевич предлагал Аркадию Петровичу перейти на его сторону, обещая в прямом смысле несметные богатства, речь о которых впереди. Голиков знакомил Кожуховскую с этими письмами, советовался с ней, как с главным консультантом по Соловьеву…

Наконец, последнее, что я хотел бы сказать об «информационной базе» — моей и Солоухина.

Про «многотрудную» работу самого Владимира Алексеевича в абаканских архивах я уже писал. Мне остается добавить, что сам я работал в Центральном архиве литературы и искусства СССР (ныне — РГАЛИ), в архиве Литературного музея, Центральном архиве Советской армии (ныне РГВА), архивах Тамбова, Красноярска, Минусинска, Абакана и других городов.

Наконец, я несколько дней читал и перечитывал материалы «дела № 274», которое было заведено на А. П. Голикова в 1922 году. Половину этих бумаг я просто переписал от руки. Другого способа изготовить копию тогда не существовало. Сделанные мною дубликаты лежат сейчас передо мной в красной папке.

Собранные материалы позволяют мне утверждать: в отличие от моего главного оппонента, я владею цивилизованной информацией о главнейших моментах службы А. П. Голикова в Ачинско-Минусинском районе Хакасии.

На основе документов, которые поддаются проверке, и аудиозаписей, сделанных со слов прямых участников событий, я расскажу, что произошло с Аркадием Петровичем в Хакасии на самом деле. Благо натруженное дыхание цензуры не обжигает мне ухо.

Хакасы принадлежат к монголоидной расе. Как этот маленький, трудолюбивый народ давным-давно оказался в глухом районе Сибири, объяснить трудно.

Достоверно известно: до XIII века, до татаро-монгольского нашествия, хакасы имели экономически процветающее государство со своей письменностью, обязательным образованием, высокоразвитой духовной и материальной культурой. Уровень образования и самореализации личности был столь высоким, что по тогдашней традиции каждый хакас обязан был сочинить хотя бы одно поэтическое произведение о… своей судьбе. Это предписывала тогдашняя социальная педагогика.

Каждый хакас призван был осознать свою значительность, неповторимость индивидуальности и результат своей деятельности. Совершеннолетие в этой стране наступало в 15 лет. Поэма о самом себе служила формой отчета каждого человека перед обществом. Хакас еще с детства знал, что это ему предстоит; с очень ранней юности думал, как он будет выглядеть в недалеком будущем, в своем публичном поэтическом самоотчете. И старался сделать все, чтобы ему за себя не было стыдно.

Об этом удивительном, я бы добавил, полусказочном государстве сохранились свидетельства иностранных историков, в частности китайских летописцев.

Татаро-монгольские завоеватели разорили страну, уничтожили почти все население, памятники культуры. Погибла уникальная письменность. Удалось сберечь только трудовые, бытовые, обрядовые традиции, часть фольклора.

У хакасов сложилась своя уникальная система ведения сельского хозяйства, прежде всего скотоводства. Перед Первой мировой войной здесь жило всего 40 000 коренных жителей, включая детей и стариков. В отдельные годы они держали без малого 1 000 000 (!) голов скота. Семья, которая имела меньше 8 коров, 25 баранов и 12 лошадей, считалась бедной и указом царя освобождалась от всех налогов.

В среднем до революции хакасская семья имела 19 коров, 11 овец и 134 лошади. Некоторые состоятельные хакасы владели стадами до 5000 коней. Но таких было мало.

А еще у хакасов была своя национальная кухня с большим разнообразием блюд, своя технология винокурения. Местная водка производилась, главным образом, из коровьего молока, которое некуда было девать. Хакасы разработали свою педагогику. Специалисты изучают ее до сих пор, удивляясь мудрости учителей прошлого. Живя в глуши, за десятки километров от каких-либо центров, хакасы в случае нездоровья прибегали к помощи шаманов-лекарей, имели свою, очень эффективную народную медицину.