Филипп Ванденберг - Свиток фараона

Присутствующие рьяно делали пометки.

— Фотографии предположительно двадцать лет. По словам свидетелей, Хартфилд выглядит сегодня примерно так. — Доддс ткнул указкой в снимок, на котором был запечатлен мужчина с морщинистым лицом, выглядевший соответственно своему возрасту. Хартфилд носил маленькие круглые никелированные очки и бакенбарды, подбородок был гладко выбрит.

— Последний раз профессора видели между 21 и 23 июня в Рашиде, городке в западной части дельты Нила. Более точной даты установить не удалось. О квалификации Хартфилда мне рассказывать не нужно, она и без того всем известна. Достойным упоминания мне кажется тот факт, что интересующая нас персона не работала по заданию Общества исследования Египта, равно как и другой подобной организации. Хартфилд был ученым-одиночкой и всегда мог вернуться к своим доходным домам в Бейсуотере и Паддингтоне, а также значительному наследному капиталу. Его счета в вестминстерском банке «Мерилбоун» не отличаются ничем примечательным, если не брать во внимание, что его последняя, письменно подтвержденная трансакция датирована 4 апреля. С тех пор он не производил никаких банковских операций.

Полковника перебил Джерри Пинкок, маленький, коренастый молодой человек с длинными волосами, какие носили еще во времена королевы Виктории. Его прозвали «barker», что примерно значило «дурнолай», потому что за свое он старался вцепиться мертвой хваткой. Джерри задал вопрос:

— Сэр, можно ли предположить, что этот человек мог стать жертвой несчастного случая, ограбления или какого-нибудь другого происшествия?

— Это не тот вопрос, которым нам следует здесь заниматься, — рассердившись, ответил Доддс. — Любое событие из ранее упомянутых вами могло стать причиной исчезновения Хартфилда. В этом случае дело не должно было бы нас интересовать. Но есть некоторые основания, которые представляют это убийство, если таковое, конечно, имело место, в совершенно ином свете. Я прошу, чтобы вы были внимательнее!

Пока Доддс говорил, все его тело, казалось, было сковано, словно он испытывал какое-то таинственное напряжение, а на лице сияла почти счастливая улыбка. Полковник любил удивлять своих сотрудников постановкой задачи и, сообщая обстоятельства нового дела, каждый раз приходил в состояние эйфории, как восточный сказочник.

Умиротворенно откинувшись на спинку кресла, скрестив руки на груди и глядя то в выбеленный потолок, то на гладкую, совершенно пустую столешницу, полковник продолжал:

— В Египте, который, как вы знаете, находится под британским протекторатом, ежегодно совершаются значительные открытия. Предполагаю, что вы знаете о раскопках, которые ведет Британский музей. Даже эксперты не в состоянии однозначно ответить, сделаны ли уже самые резонансные открытия или настоящие сенсации все еще впереди. Этот вопрос разделил археологов на два лагеря: одни утверждают, что все гробницы фараонов, обнаруженные до сего дня, были разграблены еще в древние времена, а те усыпальницы, что пока не найдены, пребывают в разоренном состоянии. Другие же археологи утверждают, что существуют гробницы, которые были так хорошо замаскированы и спрятаны, что о них забыли еще во времена династий. Однако от одной влиятельной исторической фигуры в истории Египта не осталось и следа. Впрочем, не совсем так. Вот уже много лет археологи обнаруживают находки, позволяющие предположить, что они напали на его след. Но как только какой-нибудь исследователь брался за это дело, след вновь пропадал. Этого человека звали Имхотеп.

В описании Имхотепа полковник Доддс полагался на свою фантазию и широту мышления, так что некоторые присутствующие от восторга закатывали глаза и задавались вопросом, не присутствуют ли они на каком-то семинаре по истории Египта.

Чарльз Уайтлок, мускулистый шотландец из Глазго с кустистыми светлыми бровями, даже беспокойно ударил кулаком по столу и воскликнул:

— Сэр, мы не могли бы перейти к конкретной теме?

Смутившись от такого поворота событий, Доддс прекратил свой экскурс в историю Египта и попытался отыскать утерянную нить разговора.

— В гробнице Имхотепа, — продолжил он, — может быть больше золота, чем во всех современных золотых запасах стран мира, потому что египтяне накапливали его в больших количествах.

Пинкок тихо присвистнул сквозь зубы. После этого слово взял пожилой, незнакомый большинству присутствующих мужчина.

— Если позволите мне вмешаться, я хотел бы сказать, что в первую очередь следует обращать внимание не на золото. В найденных текстах снова и снова повторяются слова о вещах, которых мы не понимаем. Описание этих вещей позволяет предположить, что древние египтяне обладали научными методами и системами, с помощью которых построены пирамиды и высечены из скал тысячетонные обелиски. При этом их смогли перевезти на сотни километров. Египтяне вырыли извилистые ходы гробниц глубиной до двухсот метров, обеспечив рабочих светом и кислородом. Обнаружение гробницы Имхотепа стало бы настоящей научной сенсацией.

— Профессор Шелли — эксперт по египетским древностям, — снова заговорил Доддс. — Короче говоря, гробница Имхотепа слишком важна, чтобы ее открыл кто-нибудь другой, кроме англичан. По желанию правительства Его Величества «Интеллидженс сервис» должен взять инициативу на себя.

После паузы первым заговорил Уайтлок:

— Кто еще, кроме Хартфилда, занимался этим проектом?

— В этом заключается наша проблема, — ответил полковник. — Мы не знаем, кому и что известно о подробностях, ведут ли расследование этого дела другие тайные службы. Ясно одно: еще как минимум две группы пытаются обнаружить эту гробницу. Британский консул в Луксоре Мустафа-ага Аят, — Доддс указал на второй снимок, висевший на доске, — и начальник полиции Луксора Ибрагим эль-Навави, фотографии которого у нас нет. Они оба являются членами банды спекулянтов антиквариатом, у которых налажены контакты с археологами, вероятно, даже с британскими. Они работают с особым рвением и уже один раз могли бы обойти нас, если бы приняли всерьез леди Доусон.

При упоминании имени прекрасной леди по кабинету прошел шепот. В «Интеллидженс сервис» леди Доусон пользовалась симпатией не только ввиду своей красоты, но также благодаря своим достижениям в тайной службе, которые в немалой степени стали возможны благодаря женской хитрости и коварству. То, что она проводила дни, плавая на лодке по Нилу, прибавило ей завистников, но никак не врагов. Во время поисков фрагмента камня в Берлине появление на сцене Аята и эль-Навави почти лишило успеха леди Доусон. Ей пришлось попросить подкрепление и организовать нападение в ночном поезде по дороге в Мюнхен. Это сообщение заставило Пинкока задать еще один вопрос: какую роль в этой истории играют фрагменты камня? Ответ был таков: Хартфилд пытался отыскать отдельные фрагменты камня, поскольку надеялся, что на каменном осколке удастся найти какие-нибудь указания на место расположения гробницы Имхотепа.