Николай Свечин - Завещание Аввакума

Очень скоро Рогожская община стала мощнейшим общероссийским торгово-промышленным объединением в форме своеобразной закрытой касты. Имея одноверческие общины практически во всех губерниях, она использовала их в качестве сети своих торговых представительств, почти полностью взяв под контроль торговлю хлебом, скотом и рыбой по всей европейской части России и на Урале. Рогожцы путем торговых сговоров на ярмарках диктовали цены на важнейшие товары. Кроме того, от них финансово зависели и, следовательно, им подчинялись колонии поповцев на Керженце, в Семеновском уезде нашей губернии, и на реке Иргиз в Саратовской губернии. А там, в скитах и монастырях, готовили, точнее, перемазывали беглых священников для всех поповских общин.

Споры о правильности ритуалов перемазывания, кстати, и отделили от поповцев часть староверов во главе с неким Никодимом Колмыком, который сумел договориться с правительством и создал в 1800 году известную единоверческую церковь. Она признала иерархию и догматы синодальной церкви, а взамен получила от нее клир, обязавшийся служить по старым обрядам.

Репрессии императора Николая Павловича разорили Иргиз и загнали большинство общин в подполье. В 1838 году был даже издан указ об отбирании у раскольников их детей и крещении последних по официальному обряду… Рогожцы в этих условиях бросили все силы и огромные средства на решение самой болезненной своей проблемы — у них не было архиерея. В 1844 году они купили — именно купили! — указ австро-венгерского императора Фердинанда о разрешении старообрядцам местечка Белая Криница иметь своего епископа. Затем поповцы быстренько перемазали бывшего босно-сараевского епископа Амвросия, отрешенного от епархии турками, в своего архиепископа, а тот немедленно посвятил себе преемника, монаха Кирилла. Получился дипломатический скандал, Николай Павлович потребовал от Фердинанда объяснений. Амвросий был посажен в замок Цилль в Штирии, где затем и умер, но Кирилл остался и в качестве законного архиерея посвятил еще десять епископов: московского, симбирского, казанского, пермского, балтского, новозыбковского и прочих… Синод обиделся, и на новых архиереев устроили настоящую охоту, правда, поймали только трех и посадили в Суздальскую монастырскую тюрьму, где они сидят и по сию пору.

Со сменой монарха гонения не ослабли. Митрополит Филарет убедил нынешнего государя запечатать в 1855 году алтари Рогожского кладбища. Однако Крымская война ослабила финансы империи до крайности, а рогожцы дали правительству тайно огромную ссуду на исправление бюджета. Поэтому алтари запечатаны до сих пор, но разрешено отправлять культ в домовых церквях, только без публичности, и был издан секретный циркуляр о прекращении розысков и арестов поповских священников. Указами 1864 и 1874 годов браки рогожцев и вообще поповцев были признаны законными. Так-то, господа… Сейчас Рогожская община — это закрытый клуб миллионеров, который тайно субсидирует правительство, ведет огромные обороты, контролирует всю текстильную и металлическую промышленность и почти все банки, влияет на государственную политику, устанавливает цены на важнейшие товары. Это наиболее сильный на сегодня толк. Финансовые возможности общины почти сопоставимы с государственными, рогожцы заседают во всех комиссиях, биржевых комитетах, городских думах. Гаммель прав — через 20 лет они пойдут в министры. Вера стала для рогожцев способом объединить узкий круг и, поддерживая друг друга, сказочно обогатиться.

Недавно, впрочем, у них появились проблемы. Семнадцать лет назад они издали «Окружное послание единыя, святыя, соборныя, древлеправославно-кафолическия церкви» — своего рода новый манифест, предающий анафеме знаменитые «десять тетрадей» со староверческой идеологией прошлых столетий. Это раскололо поповцев на окружников и раздорников, причем раздорники в шестидесятых годах захватили даже Рогожскую общину и назначили в некоторые епархии своих «параллельных» архиереев. Конфликт этот все еще продолжается, но силы неравны, и в конце концов раздорников задавят капиталами. Митрополита Кирилла уже купили — десять лет назад он переметнулся к окружникам и издал «мирную грамоту» об отлучении раздорников; купят и других… Но я допускаю, что раздорники могли снюхаться с Осипом Лякиным, чтобы навредить оппонентам.

— Павел Афанасьевич, а наши знаменитые Бугровы какого толка? — почтительно поинтересовался Лыков.

— Они беглопоповцы. Это своего рода подвид, разновидность поповцев. Когда в конце сороковых Николай Павлович запретил «перебегать» попам из канонической церкви, это течение едва не прекратилось; часть верующих даже перешла в беспоповцы. Но оставшиеся приспособились и очень даже неплохо существуют в рамках австрийской иерархии. Бугровы очень влиятельные люди не только в Нижнем Новгороде и, кстати, хорошо известны государю.

Теперь беспоповцы. Здесь тоже есть свои разновидности: имеются монинцы и федосеевцы, но последние уже исчезают. Федосеевское согласие, по имени дьяка Федосия Васильева, умершего в тюрьме в 1711 году, развилось сначала в Польше; при Екатерине была создана в Москве за Преображенской заставой богатая Преображенская община, с кладбищем, богадельней и часовней. Однако она не выдержала репрессий императора Николая Павловича и в 1840 году закрылась, а самые богатые прихожане перешли к монинцам, или беспоповцам поморского согласия. Преображенской общиной много лет управлял род знаменитых капиталистов Гучковых: сначала Федор Алексеевич, затем его сын Ефим Федорович. Когда репрессии усилились, старый Гучков взял себе «на хранение» сундук, в котором было общинных денег и ценностей на 12 миллионов рублей. С этого сундука и пошло настоящее богатство фамилии Гучковых, которые вскоре благополучно перешли в единоверие.

Монинцы в отличие от федосеевцев уцелели. Их Покровская община была создана почти одновременно с Рогожской, при Екатерине, и благополучно здравствует по сию пору. Капиталы и у них не маленькие, но до рогожцев им — как до Луны. Кроме того, там сейчас тоже раскол — есть новое и старое согласия, отличающиеся обрядами. Я думаю, что к делу с завещанием Аввакума они не причастны.

Это были основные согласия. Староверы очень многочисленны, а после отмены крепостного права их ряды весьма умножились, в старую веру переходили целыми селами. У нас в Нижегородской губернии, например, к ним принадлежит почти половина населения. А в классе капиталистов во всей стране у них подавляющее превосходство: восемь из десяти самых богатых купцов и промышленников — староверы.

Теперь секты. Самые распространенные, если отбросить не интересных нам бегунов — это хлысты, скопцы, духоборы и молокане.