К. Брэдфорд - Юный самурай : Путь воина. Путь меча. Путь дракона

Джек чудом избежал гибели. Катана пронзила верхнюю полу ги, но скользнула в сторону. Он кожей ощутил тяжелую холодную сталь.

Дурак! Болван! Тупица!

Проклиная свою глупость, Джек рванулся прочь и разорвал ги. Он быстро отскочил от самурая подальше.

А ведь Масамото предупреждал: не поддавайся на уловки!

Именно это Джек только что и сделал.

Самурай разочарованно поглядел на его голый живот.

— У гайдзинов что, крови нет?

В толпе засмеялись.

— Конечно, нет! — крикнул кто-то. — Гайдзины, они как черви!

Все загомонили. Одни зрители жаждали крови Джека, другие защищали его.

Он разозлился. Как можно быть такими жестокими? Да они понятия не имеют о бусидо! Где уважение и благородство? Милосердие и честность?

Джек собрал всю смелость в кулак. Он покажет им, что значит — быть самураем!

Как и советовал Масамото, мальчик бросил злобу тонуть в глубинах разума, и вскоре на ее месте осталась лишь рябь.

Он постарался дышать ровнее и начал обдумывать стратегию.

В первый раз он подошел слишком быстро.

Второй попытки не будет.

Теперь надо подождать, пока воин подойдет сам. Хотя напряжение не до конца отпустило Джека, он всем видом показывал, что растерялся.

Меч в его руке задрожал. Мальчик притворился, что хочет сбежать. Он кружил по площадке, пока солнце не оказалось у него за спиной и самурай не прищурился. Джек даже начал плакать:

— Умоляю… не убивайте меня…

Сасаки Бисямон с отвращением покачал головой. В толпе заулюлюкали. Джек видел, как Масамото опустил голову, огорченный его позорным поведением.

— Ты ничтожество! Тоже мне, великий самурай-гайдзин, — бросил воин, взмахнув мечом. — Пора избавить тебя от мучений.

Самурай медленно, осторожно приблизился и поднял катану, готовясь разрубить Джека пополам. Он явно хотел выпустить из Джека всю кровь, от первой и до последней капли.

Джек заставил разум течь, словно вода.

Мусин.

Нет разума.

Вопли зевак отдалились.

Нет звука.

Он представил, что самурай стоит на месте.

Нет опасности.

Меч в руке стал одним целым с его сердцем.

Нет меча.

Самурай безжалостно взмахнул катаной.

Время словно остановилось. Джеку вдруг стало совершенно ясно, что делать. Он точно знал, куда нацелен меч воина. Знал, куда шагнуть, чтобы уйти от катаны. Знал, куда ударить и когда.

Теперь мечом управляла рука ума.

Джек доверился чутью.

Три быстрых взмаха, и поединок закончился.

Однажды сэнсэй Хосокава разрубил зернышко риса, а теперь Джек с такой же точностью нанес удар самураю и рассек его пояс, хакама и повязку на голове.

Сначала в пыль упал оби.

Затем грудой свалились штаны.

Последней на землю плавно опустилась повязка. Катана Джека разрезала герб со скорпионами точно посередине.

Сасаки Бисямон взревел и занес меч для ответного удара.

— Первая кровь! — объявил Масамото, быстро встав между ними.

Самурай заморгал, не веря своим ушам. Из царапины на лбу сочилась тоненькая струйка крови.

— Прошу прощения. — Джек поклонился, чтобы скрыть, что улыбается во весь рот. — Не хотел сделать вам больно.

В толпе кто-то хихикнул.

За ним рассмеялся второй, третий. Вскоре хохотали все. Женщины грозили побежденному воину мизинчиками. Самурай наконец заметил, что стоит со спущенными штанами. Сгорая от стыда, он огляделся, подхватил клоки разрезанного хакама и убежал с площадки.

Джека окружили друзья и другие ученики Нитэн ити рю. Все наперебой поздравляли его с победой.

Мальчик почти не понимал, что ему говорят. В мыслях он все еще был на поединке. Мусин. Он овладел мусин! Или, по крайней мере, почувствовал его. Главное, что в тот миг катана была у него в сердце. Стала частью его тела.

Выходит, меч и в самом деле — душа самурая.

Толпа расступилась, пропуская Масамото и сэнсэя Хосокава.

— Хитрая уловка, Джек. Ты и меня провел, — сказал Масамото. — Правильно. Если не можешь одолеть врага силой, обмани его. Что ж, мое уважение ты заслужил.

— Я понял, Масамото-сама, — ответил Джек с поклоном и поблагодарил Бога, что его простили за ложь с картами.

Когда мальчик снова поднял голову, перед ним стоял сэнсэй Хосокава. Поглаживая острую бородку, учитель задумчиво смотрел на Джека. Наконец он гордо улыбнулся:

— Ты готов, Джек-кун. Теперь я вижу, что ты действительно постиг Путь меча.

Ночь выдалась не по сезону жаркая, и в комнате нечем было дышать. Джек весь вспотел, пока шарил в темноте, нащупывая отцовскую тетрадь.

Издалека плыл тонкий голосок бамбуковой флейты, переплетаясь с треньканьем сямисэна. В Большом зале праздновали завершение Круга трех.

— Их тут нет!

В голосе Джека зазвенели панические нотки.

— Точно? — спросил Ямато.

— Да. Я оставил их на верхней перекладине, — ответил Джек, выходя из-за шелкового полотна с белым журавлем. — Но они исчезли.

— Дай я посмотрю, — предложила Акико.

Она поднялась на возвышение из кедра и заглянула в потайной ход.

Они втроем сбежали с праздника, оставив Сабуро и Кику ухаживать за Ёри. Друзья собирались взять тетрадь и вернуться, пока никто не заметил их отсутствия. Масамото попросил Джека принести ему карты на следующее утро. Мальчик согласился, но так и не сказал, где они спрятаны, чтобы не рассердить самурая еще больше.

Неужели Глаз Дракона уже похитил тетрадь?

— Как он сумел пробраться сюда? Ведь замок неуязвим для ниндзя? — в отчаянии спросил Джек, плюхнувшись на пол.

— Джек!

Акико помахала чем-то у него перед носом.

— Ты не это искал? — Она улыбнулась и положила ему на колени сверток из клеенки. — Твои карты просто упали на пол.

— Ты… — начал Джек и умолк.

Он не знал, как ее благодарить.

Музыка в Большом зале смолкла. Послышалась птичья трель.

Соловей!

Улыбка на губах Джека погасла. Он вспомнил о хитром приспособлении, которое находилось под полом.

Его ужас, как в зеркале, отразился в глазах Ямато и Акико.

В Зал приемов кто-то шел.

— Скорее! Прячь тетрадь! — шепнула Акико.

Соловьиный пол отзывался на каждый шаг.

У Джека не осталось выбора. Он положил карты на прежнее место и отпустил полотно.

Трель стихла.

Неизвестный замер с той стороны сёдзи.

Друзья переглянулись. Что делать? Если это страж, может, притвориться, что они заблудились? А если не страж, стоит ли готовиться к бою?

Дверь отодвинули.

В коридоре на коленях замерла темная фигура. Лицо вуалью скрывала тень.

Никто не шелохнулся.

Джек заметил, что полотно с журавлем еще колышется. Он отдал бы все на свете, лишь бы оно перестало качаться!

Фигура поклонилась и встала.

В комнату крошечными шажками вошла красавица в зеленом, как нефрит, кимоно. Ее голову украшала высокая прическа, скрепленная шпилькой с затейливым орнаментом.