Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.

Одним из исследований Р. Дарта было изучение находок в Макапансгате, где он детально проанализировал количество костей животных, извлечённых из пещеры, где были найдены и останки австралопитеков. Анализ показал, что количество некоторых костей животных было больше, а других меньше. Из этого учёный сделал вывод, что австралопитеки использовали определённые части скелетов в качестве орудий. То есть большие кости конечностей, плечевые, бедренные и большеберцовые крупных копытных животных применялись в качестве ударных орудий, а рога и расколотые длинные кости, которые получались при доставании костного мозга, использовались в качестве колющих орудий. В качестве скребков они использовали кости нёба. И рога и черепные коробки, как предполагал Дарт, могли использоваться как сосуды. Кроме того, убить более-менее крупное животное, снять с него шкуру, разделить на части без применения каких-либо орудий практически не возможно.

В своём азартном стремлении поставить австралопитека как можно ближе к людям на эволюционной лестнице, учёный приписывал им даже остеодонтокератическую (костезубороговую) культуру. То есть Дарт предполагал, что они не только отбирали из имеющихся костей пригодные для тех или иных функций, но и изготовляли путём раскалывания их камнями или другими костями, необходимые орудия.

Скорее всего, это были только отчасти правильные выводы. Ведь примерно такое же соотношение частей скелетов животных было обнаружено там, где австралопитеков и не было. Это, по мнению учёных, был результат жизнедеятельности хищных зверей, гиен или леопардов. Поэтому некоторые представители науки предположили, что костные останки австралопитеков в пещерах это результат охоты хищников и эти гоминиды, останки которых находили, попадали туда в качестве их пищевых объектов. В таких заключениях есть определённая доля истины, но нельзя отбрасывать тот факт, что на некоторых костях обнаружены следы износа. То есть, всё-таки, австралопитеки использовали их в качестве орудий.

Целенаправленное изготовление орудий, как мы понимаем, у австралопитеков вряд ли было и носило, в большинстве своём, подбор из окружающих предметов необходимый для данной ситуации предмет в качестве орудия, так как сейчас поступают в некоторых случаях шимпанзе. Правда имеются данные о нахождении в пещерах кусков кварца и кварцевых галек, отбитых кусков сталагмитов и сталактитов, соединённых воедино пар костей, из которых одна могла выполнять функцию рукоятки. Были находки крупных костей с вклиненными в них фрагментами камней и костей. В одном из слоёв Макапансгате вместе с останками австралопитека африканского найдены камни, на которых хорошо просматриваются следы их использования в качестве орудий. Даже если естественные предметы использовались австралопитеками в качестве орудий, то их очень трудно выделить из массы других естественных объектов обнаруженных при раскопках.

Если все-таки предположить, что австралопитеки африканские использовали кости животных в качестве орудий, то в таком случае структуры головного мозга уже было достаточны, для того чтобы символы превратились в значимые системы, которые несли уже установленные смысловые нагрузки. Таким образом, можно предположить, что какой-то определённый символ в голове гоминида стал переноситься на объект, ранее сформировавшийся в его психике на основании жизненного опыта и отложения в долговременной памяти уже значимой системой. Такое перенесение не открытие гоминид. У всех животных такой процесс происходит, когда они обращают внимание на значимый для них объект окружающей действительности, но уже у австралопитека африканского в голове начали появляться представления о том, что могут представлять собой окружающие предметы и как в определённых ситуациях их можно использовать. Например, определить, какая кость пригодна для ударного действия, а какая нет.

Уже перед выбором необходимого орудия австралопитек должен был определить свои возможности, выполнить ряд последовательных действий связанных с оценкой ситуации и возможных последствий после применения орудия. Отсюда вытекает, что он должен был предвидеть результат своих действий и, кроме того, может быть, уже возникала необходимость в исчерпывающей коммуникации с сородичами для определения совместных действий. Затем он должен был заняться поиском необходимого предмета или предметов через оценку их свойств, и наконец, определить необходимое перемещение нужного предмета в пространстве. Вот таким образом появилось представление как продукт деятельности мозга. Если восприятие относится только к настоящему и обслуживает сиюминутную ситуацию, то представление африканов, а затем и их последователей хабилисов (Homo habilis) стало относиться к прошлому, как к копилке прежнего опыта. Принятие решения без представления о необходимом действии не возможно.

На основании этих не вполне достоверных фактов можно предположить, что у австралопитеков была уже сформированы мозговые структуры ответственные за процедурные* знания о том, что можно сделать с данным предметом, и какую работу им можно выполнить. Фактически это был период в антропогенезе, когда сенсомоторика в манипулировании окружающими предметами была одним из основных адаптационных возможностей, но пока без декларативной памяти. Процедурная же мало, что значила в протокультурном поле австралопитеков с их зачатками охотничьих навыков потому, что, в принципе, процедурная являлась реликтовой даже для этих гоминид и в том качестве каком она у них была и которая возникла ещё у австралопитеков афарских. Процедурная память включала в себя примитивные формы обучения, эффект которых состоял в отработке реакции на определенные стимулы, что уже хорошо просматривалось в ориентировочных рефлексах и в подсознательных ощущениях. Они проявлялись в повышенной чувствительности к происходящими с индивидом событиями, которые стали выходить за рамки животных отношений распространённых в популяциях, как видового поведения, что стало выражаться в последующей конкретизации эмоциональных настроев.

Декларативная память требовала качественной перестройки структуры нейронных связей, что и произошло в то время и по той причине. Можно сказать, что это был основным признаком африканов и одной из ступеней антропогенеза. В первую очередь стала совершенствоваться эпизодическая память в силу своей адаптационной необходимости.

Выбор необходимых предметов для выполнения определённой работы предполагая умение выделять в нём определённые свойства и возможности, породил ещё одно проявление мышления – категоризацию предметов, которая проявлялась в группировке объектов (стимулов) по определённым свойствам ещё в ходе их восприятия. Начало категоризации предметов в окружающем мире делало познание более конкретным. Каждая особь для выполнения каких-либо действий подбирала предмет, сообразуясь со своим индивидуальным опытом, а от этого выбора зависело благополучие существования, а возможно и сохранение жизни. При правильном применении, в котором был зафиксирован положительный результат, данное, теперь уже орудие, сохранялось и носилось с собой определённое время, борясь за обладание им с другими членами группы.