Стивен Галлахер - Царствие костей

Берторелли и его люди перешли через железнодорожное полотно и исчезли в зарослях пустыря на противоположной стороне. Полицейские вытащили дубинки, офицер достал из кармана небольшой револьвер, проверил барабан и взвел курок. У Себастьяна оружия не было.

Растянувшись цепочкой, они в полном молчании двинулись по аллее к вокзалу — офицер впереди, за ним Себастьян и остальные. Шли потраве, бесшумно. Слышалось только пение птиц.

Пройдя ярдов двести, они увидели брошенный кеб, и в нескольких шагах от него — двух пасущихся лошадей, которые не обратили на них никакого внимания. Распряженные, они не уходили от кеба. Солнечный свет струился меж нависающих ветвей. Идиллическая картина, отражающая сельскую тишь.

Невысокий забор из выкрашенного белой краской штакетника окружал станцию. Она представляла собой довольно просторное одноэтажное здание, высокой золоченой крышей и ее обрамлением напоминавшее альпийский коттедж. Над платформами был натянут тент из прочной парусины. В здании находились и билетные кассы, и зал ожидания. На вторую платформу вел высокий металлический мост, начинавшийся у края первой.

Пока офицер и сопровождавшие его полицейские медленно приближались к задним дверям станции, Себастьян отстал от них. Он понимал, что задача у группы простая — отвлечь в случае необходимости внимание на себя и дать возможность Берторелли и его людям незаметно войти в здание. Как максимум им предстояло задержать Сэйерса, если тот, увидев полицейских в здании, попытается уйти через заднюю дверь и скрыться в зарослях на пустыре.

Рассказ полицейских о происшедшем во дворе участка его не обрадовал. Избивать задержанных — такого Бекер и представить себе не мог. «Что они придумают еще? Введут публичные казни или суд Линча?» — горько подумал он.

Себастьян никак не ожидал столкнуться в цивилизованной стране с проявлениями Средневековья. И не важно, далеко он находился от дома или нет, подобное поведение со стороны служителей закона Бекер считал недопустимым. Он решил задержать Сэйерса в одиночку.

Офицер и полицейские ушли далеко вперед. Себастьян осторожно, стараясь не шуметь, перелез через штакетник, прошел через покрытое дикими цветами поле и выбрал место, откуда мог видеть и здание, и платформы. Внимательно все оглядев, он побежал к зданию вокзала, прижался к стене, хотел уже осторожно выглянуть и осмотреться, но, заслышав недалеко от себя голоса, застыл на месте. Мужской голос Себастьян узнал сразу. Принадлежал он Сэйерсу.

— Поезд опаздывает, — произнес боксер.

Себастьян присел на корточки, чуть-чуть высунул голову, готовый немедленно отпрянуть назад, за угол здания.

На самом краю платформы, вглядываясь в железнодорожную колею, стоял Сэйерс. Колея огибала будку сигнальщика, стоявшую в четверти мили отсюда, и уходила вдаль. Рядом с Сэйерсом находилась молодая актриса; придерживая руку, он прижимал ее к себе, словно опасаясь, что она упорхнет. Лицо ее показалось Себастьяну знакомым. «По-моему, я видел ее в пансионе. Или я ошибаюсь? Во всяком случае, та тоже была такая же бледная. Как привидение», — размышлял он.

Слова ее немало удивили его.

— Пожалуйста, Том. Послушайте меня, — говорила она. — Хотите, я расскажу вашу историю в полиции? Я постараюсь убедить их в вашей невиновности так же, как вы убедили меня.

Сэйерс ответил ей, но Себастьян не расслышал его слов.

— Теперь я вижу всю правду, — продолжила она. — Во всем виноват Джеймс Каспар. Он связал нашего директора каким-то страшным обязательством. Я все объясню полиции. Хотите, я буду вашим адвокатом?

— Нет, — отозвался Сэйерс. — Я не имею права подвергать вас даже малейшей опасности.

— Но ведь теперь я знаю о ней, вы меня предупредили, — возразила она. — Сейчас я знаю, как защититься.

В эту секунду со стороны будки сигнальщика послышался гудок приближавшегося поезда. Затем последовал еще один. Показалось огромное облако пара, уходившее в небо. Не прошло и секунды, как появился локомотив.

Позже выяснилось, что мальчишка — помощник сигнальщика воспринял слова своего начальника буквально и, увидев в окно полицейских, подумал, что поезд останавливать уже не нужно, поднял флажок и пропустил его.

Подходивший состав, конечно, затруднял действия Себастьяна, но не настолько, чтобы они стали неосуществимыми. Боксер фактически был у него в руках. Даже если Сэйерс успеет войти в поезд, полиция сообщит старшему проводнику о находящемся в вагоне преступнике, тот заблокирует все двери, и Сэйерс окажется в ловушке. Однако Себастьян намеревался все-таки не дать преступнику сесть в поезд.

Стоя спиной к инспектору, Сэйерс разглядывал локомотив. Себастьян осмелел и медленно, пригибаясь к земле, вышел из своего укрытия и стал приближаться к платформе, прячась за редкими кустиками.

Бекер рассчитывал, что за шумом поезда Сэйерс не услышит его, и тогда он сможет внезапно налететь на боксера сзади и скрутить руки. Потом подбегут полицейские во главе с офицером, и дело будет кончено. «Операция пройдет быстро и бескровно», — думал Себастьян.

— Том, ну пожалуйста, — умоляла женщина.

Сэйерс посмотрел на нее:

— Вы действительно верите мне?

— Том, я верю вам, как никому другому, — горячо ответила она. — Вы самый искренний человек на свете.

Сэйерс вдруг осознал, что сжимает ее руку слишком сильно и тем самым причиняет боль. Себастьян оказался на открытой местности, но Сэйерс не замечал его.

— Простите, — произнес Сэйерс и, разжав ладонь, отпустил руку Луизы. В тот же момент она вскинула руки и сильно толкнула его в грудь. Сэйерс отступил назад, оказавшись на самом краю платформы. Луиза еще раз ударила его в грудь. Том снова отступил, но нога его провалилась в пустоту и он полетел вниз, на железнодорожное полотно, под колеса двигавшегося вдоль платформы поезда.

Сэйерс думал, что падает он медленно и грациозно, но впечатление оказалось обманчивым — приземление убедило его в обратном. Колея находилась примерно футах в пяти ниже уровня платформы и представляла собой черную впадину из камня и масла, запорошенную угольной пылью. Чистыми были только рельсы, отполированные до лунной белизны. Сэйерс упал на шпалы всего в нескольких дюймах от костылей; меньше секунды ему понадобилось, чтобы, перекатившись во впадину между рельсами, оказаться в темноте и клубах пара. Он едва не оглох от грохота стальных колес несущегося над ним локомотива.

К несчастью, упал он на травмированную руку, но даже если бы вскрикнул, голоса его никто бы не расслышал. Том сколь было сил вдавился в землю, сжался, стараясь уменьшиться в размерах и не попасть под громадные колеса, готовые с невероятной легкостью срезать любую часть его тела.