Крейг Смит - Кровавое копье

— Я вам скажу завтра утром! — ответил Саттер в трубку.

Мэллой взял бумажку с координатами телефона и положил на стол две купюры по сто евро. Этого вполне хватало, чтобы расплатиться за еду и напитки для всех троих.

— Большое спасибо, джентльмены. Желаю приятно провести время.

— Что? А вы куда?

Мэллой посмотрел на часы.

— Я тут подумал и решил: попробую разыскать этих двух чирлидерш. Погляжу, так ли они хороши. Так что не ждите меня, парни!

Монсегюр, Франция

Лето 1931 года

Издалека Монсегюр был похож на пирамиду, врезающуюся в синее небо. Когда-то здешняя крепость стояла на самой вершине горы. На развалинах, часть которых относилась к более позднему периоду, Ран рассказал Бахманам о том, что Монсегюр во время войны держался тридцать лет и пал лишь в мае тысяча двести сорок четвертого года.

— Жители только попросили дать им четверо суток, чтобы они смогли приготовиться к ожидающей их судьбе, — сказал Ран. — И ватиканское, и французское войско удовлетворили просьбу монсегюрцев о перемирии. Это доказанный факт. Все прочее, боюсь, спекуляция чистой воды, но это не помешало всем подряд говорить об этом с такой степенью уверенности, что ученому остается только изумляться. В самом знаменитом рассказе речь идет о том, что четыре священника перелезли через крепостную стену, спустились по скале и унесли с собой легендарные сокровища катаров. В зависимости от того, кто рассказывает эту историю, под богатствами может подразумеваться золото, Туринская плащаница, оригинал Евангелия от Иоанна… или самая излюбленная реликвия всех времен и народов — Святой Грааль. Куда эти люди унесли сокровища — никому не известно, но большинство предпочитают верить, что они передали их своим друзьям — рыцарям-тамплиерам. Полвека спустя начались гонения и на них, но, когда они были схвачены, никто ничего не нашел. Впрочем, исчезновение реликвий и в этом случае предпочитают объяснять бегством в последнюю минуту.

— А каково ваше мнение? — спросил Бахман.

— У меня никаких предположений нет, но я слышал чудесный рассказ одного старика, который говорил только на одном языке — лангедокском диалекте французского. Это случилось, когда я в самый первый раз поднялся в горы. Когда тот человек понял, что я владею его наречием почти так же хорошо, как он сам, мы разговорились, и он посетовал, что молодежь теперь не интересуется старинными преданиями. Но когда он был мальчишкой, старожилы в его деревне из уст в уста передавали легенду о Монсегюре и клялись, что это чистая правда. Я заинтересовался, а ему только это и нужно было. Он поведал мне, что священники, которые в Монсегюре охраняли Святой Грааль, отдали его своей королеве Эсклармонде в ночь перед сдачей города. Королева Эсклармонда была столь чиста и невинна, что тут же превратилась в голубку, полетела к вершине Табора и ударила по ней клювом. Гора раскололась, и Эсклармонда бросила Грааль в недра расселины.

— Но это невозможно! — разочарованно воскликнул Бахман. — История о четверых священниках нравится мне гораздо больше! Вполне можно представить себе, как они спускаются по веревкам, в страхе, что их поймают! В это… в это можно поверить! А превращение в голубку…

— Согласен, несмотря на то что и это абсолютная фантазия от начала до конца, легенда о четырех священниках чудесна. Но я хотел бы рассказать вам о том, что случилось на самом деле. Утром шестнадцатого марта тысяча двести сорок четвертого года двести одиннадцать катаров вышли маршем из своей крепости. Они пересекли вот этот луг и взошли на костер, который великий инквизитор приготовил для тех, кто не пожелал отречься от своей веры. Никто из катаров не остановился, чтобы помолиться и подумать о мире, который они покидали. Никто из них не устрашился пламени, не отрекся от веры. Никто не испугался, не дрогнул — ни один человек. По словам очевидцев, катары даже не кричали, объятые огнем. Вот как они погибли, и позволю себе напомнить вам, что эта история — свидетельство их врагов.

Неожиданно налетел ветер. Эльза поежилась.

— Неужели действительно кто-то способен умереть так отважно, Отто?

— Думаю, для того, чтобы встретить смерть столь храбро, нужно любить что-то сильнее своей собственной плоти.

— Я бы все отдала, чтобы иметь такое мужество.

— Лучше молись о том, чтобы оно тебе никогда не понадобилось, — посоветовал ей Бахман.

Потом, когда Эльза присела на траву отдохнуть, Ран расположился рядом с ней, а Бахман отправился осматривать скалы, служившие естественной опорой для крепостных стен.

— Я хочу попросить Дитера, чтобы он завтра отвез нас обратно в Сет, Отто, — сказала Эльза. — Конечно, он пригласит тебя поехать с нами.

— Это очень любезно: мне бы очень этого хотелось.

— Не думаю, что тебе следует принимать это приглашение.

Ран повернул голову к Эльзе, но она не стала встречаться с ним взглядом.

— Когда я вернусь в Берлин, — сказала она, — я хочу вспоминать, как ты сидишь вот здесь, в это мгновение. Нельзя, чтобы твой идеальный образ разрушился. Мне важно, чтобы хоть что-то единственное в моей жизни осталось чистым и прекрасным, потому что все остальное… — Она потянулась к Отто и прикоснулась губами к его щеке. — А я буду здесь, рядом с тобой, среди других прекрасных призраков, пока жива.

Район Санкт-Паули, Гамбург

Пятница — суббота, 7–8 марта 2008 года

Мэллой покинул Репербан, перешел на Давидштрассе, потом повернул на Гербертштрассе, где полицейский не пропускал к Репербану приличных женщин и мальчишек младше шестнадцати. Эта улица по ночам предназначалась только для мужчин и дамочек. Группа проституток собралась около полицейского. Под длинными пальто на них были надеты весьма легкомысленные наряды, и женщины охотно демонстрировали их интересующимся прохожим и зазывали любого, кто обращал на них внимание. Путаны не платили за место на улице и, несомненно, снимали комнаты где-то поблизости. Как и те, что стояли в витринах на Гербертштрассе за стальным барьером, украшенным граффити; это были проститутки всех мастей и размеров — от ослепительных красоток до потрепанных шлюх, на любой вкус и кошелек. Мэллой двигался по Гербертштрассе вместе с уличной толпой и был вознагражден чисто ностальгическим зрелищем, старомодным шоу, которым наслаждались моряки в гамбургском порту на протяжении многих веков. Некоторые женщины были почти обнаженными, не считая подвязок или бус, но большинство выглядели ярко, чтобы привлечь внимание потенциальных клиентов, толпящихся на улице и глазеющих на бесплатное порношоу. За стеклами можно было увидеть, как мужчины торгуются с проститутками, но, когда переговоры заканчивались, клиенты уходили в глубь комнат и занавески задергивались.