Кэролайн Роу - Средство против шарлатана

Эта коварная женщина олицетворяет тех, кто подстрекает вас к мятежу, кто дает вам нечестивые советы. Тех, кто распространяет ложь, лишая вас чистоты и доброго имени. Жители Жироны, вы как глупый принц, который слушает злых соблазнителей. До меня доходили слухи о том, что в город идет зло, но позвольте заверить вас, что зло уже здесь, и оно не пришло извне. Оно в ваших сердцах. Кто, как не вы, покалечили беспомощных, безвинных женщин? В смерти одного из жителей Жироны повинен не чужак, а один из вас. Вы усердно распространяли сплетни о честных горожанах. — Епископ замолчал, чтобы прочистить горло, покачал головой и продолжил:

— Ваш Отец Небесный любит вас, ибо наградил всеми сокровищами: крепкими стенами, кишащими рыбой реками, лесами, в которых много дичи, виноградниками и рощами. Ваш возлюбленный святой, подобно мудрой королеве в этой притче, охраняет город, но вы вновь и вновь пренебрегаете мудрыми советами и губите тех, кого любите. Будьте уверены, что ваша клевета, угрозы и нападения на невинных навлекут на вас не только гнев короля, но и гнев Божий. Поделом вам, если вы, как юный принц, падете жертвой когтей и клыков диких зверей.

Но его Отец Небесный, чье милосердие бесконечно, дал принцу последний шанс вернуться в родной город и вновь обрести похищенные дары. Возможно, это ваша последняя возможность умерить свой злой пыл и вернуть данные нам сокровища.

Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.

И епископ Жироны с пылающими от гнева щеками повернулся спиной к своим пораженным прихожанам и направился к алтарю.

Население города приняло проповедь епископа близко к сердцу. Те, кто согрешил меньше других, принялись мучительно копаться в себе, припоминая сплетни, которые слышали за последний год и давая себе обещание больше не поддаваться искушению. Те же, кто был виноват больше, кивали, чувствовали себя добродетельными и соглашались с епископом в том, что их окружают порочные и коварные соседи. Некоторые испытали душевное смятение, вспоминая сказанное ими. Но, к счастью, начавшиеся на следующий день празднества развеяли тревожные мысли и вернули всем умиротворенность.

Почти из каждого дома доносились опьяняющие ароматы готовящихся к великому празднику среды блюд. Кипели котлы, пекарные печи были постоянно раскалены: в них жарилось мясо. Жители города готовились навестить друзей и соседей и принести с собой целые корзины вкусных кушаний. Но в некоторых домах царило угрюмое настроение и не слышался смех. Понс Мане, его жена и сын оплакивали смерть сына и брата и не хотели ни есть, ни пить; муж миловидной женщины, забитой камнями, сидел у потухшего очага и ломал голову над ее странной и нелепой смертью. Почему соседи объявили ее ведьмой? Что она сделала? Сочтут ли колдуном и его? И страх, а не холод в маленьком доме заставлял его дрожать и подумывать о том, не лучше ли прямо сейчас броситься с высокой башни, нежели ожидать того, что может случиться.

За реку, туда, где должна была состояться ярмарка, стекались ремесленники, артисты и торговцы всем, чем угодно, от дешевых безделушек до лошадей, мулов и домашнего скота, устанавливались палатки, люди ссорились и ругали погоду, площадь и всем известную скупость горожан, мысленно подсчитывая невероятную прибыль от торговли на предстоящей неделе.

В еврейском квартале в доме Исаака было довольно спокойно. Ибрахим и Лия повели близнецов посмотреть на приготовления к ярмарке; на кухне Юдифь и Наоми трудились над ужином, который бы всем пришелся по вкусу. Исаак разбирал запасы трав и настоек в своем кабинете. Он сам был аптекарем, перегоняя, измельчая и смешивая необходимые для лечения своих пациентов компоненты.

Однако кое-что приходилось доставлять из-за моря, из Барселоны, и это надо было успеть сделать до того, как зимние дожди и плохая погода помешают плаванию кораблей и размоют дороги.

Исаак брал в руки каждый ингредиент снадобья, оценивал его вес и степень свежести, а Рахиль клала его на место.

— У нас не хватает только самых обычных трав, господин, — заметил Юсуф, который вел подсчеты. — Их можно собрать сегодня утром, пока солнце не слишком жаркое.

— Хорошо, но ты должен пойти один, Юсуф. Рахиль останется со мной. Когда ты вернешься, она проверит собранное тобой, чтобы убедиться, что ты не ошибся.

На этот раз Рахиль не возражала.

Самые душистые и целебные травы росли на крутых склонах холма к северу от города. По традиции их нужно было собирать прохладным утром после того, как на траве высохла роса, но прежде, чем солнце лишит их всех соков. Луна должна быть на ущербе.

— Это правда? — спросил Юсуф.

— Не знаю, — ответил Исаак. — Возможно. Люди давно в это верят. И не будет вреда, если мы соберем травы в самый благоприятный момент.

Поскольку утро стояло прохладное, роса высохла, а луна была там, где ей и полагалось, Юсуф оказался на склоне холма не один. Там были не все сборщики, так как в городе уже царило праздничное настроение, но Юсуф узнал огромную корзину Хасана, за которой мальчика почти не было видно.

Прежде чем заговорить, Юсуф огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что его друг один.

— Хасан, — позвал он шепотом. — Это Юсуф. Я здесь.

— Я не могу разговаривать с тобой. Мне надо наполнить корзину.

— Нужны только хорошие травы?

— Нет, — ухмыльнулся Хасан. — Мы жжем травы, чтобы произвести впечатление на посетителей. А часть Мариета использует на кухне.

— Тогда я тебе помогу. Лучшие растения я оставлю себе, они нужны нам для одного дела, а остальные заберешь ты.

Целый час мальчики бродили по склонам, продвигаясь все дальше и дальше на восток, пока не оказались почти у стен монастыря Сан-Даниель. К этому времени они уже успели исследовать вершины и долины и собрать травы, предпочитавшие прохладную; сырую почву у ручья, а также те, что любили солнце и воздух. Обе корзины были полны, Юсуф достал буханку хлеба, фаршированную отварным мясом ягненка в густом соусе, которую дала ему Наоми, чтобы он не проголодался до обеда, и разломил хлеб пополам.

— Юсуф, я больше не могу выносить эту жизнь, — сказал Хасан, откусывая от своей половины.

— Что случилось?

— Слуга хозяина делает ее невыносимой. От его палки у меня синяки на спине и ногах. Он бьет меня, пинает ногами, а иногда запирает в маленькой каморке на целые сутки, оставляя мне лишь кувшин воды.

— Почему он так зол на тебя? — поинтересовался Юсуф.

По опыту он знал, что любой поступок, каким бы малоприятным он ни был, имеет свою причину.

— Не знаю. Одна девушка сообщила, что кто-то из посетителей сказал, будто я становлюсь взрослым и безобразным. Поэтому он так поступает.

Юсуф пристально посмотрел на друга.