Кэролайн Роу - Средство против шарлатана

— И что же все-таки ты от меня хочешь? — поинтересовался Исаак.

— Я хочу, чтобы вы сняли проклятье с Аарона и с меня и наложили их на того злодея, кто это сделал. Я знаю, кто это, господин, и я отдам вам все, чтобы вы смогли отомстить ему.

— Моссе, друг мой, — промолвил врач. — Моя работа — медицина, а не заклинания. Но из сказанного тобой вполне возможно, что юноша страдает от болезни, которую я в силах излечить. И для тебя у меня есть несколько средств. Хватит думать о том, о колдовстве, лучше пойдем посмотрим, что можно сделать. Подожди немного, пока я схожу за лекарствами.

Исаак торопливо проглотил немного риса и прихватил кусок мягкого хлеба с сыром. Юсуфа оторвали от занятий, а Рахили велели сложить в корзину травы и настойки. Не успел Моссе решить, выиграл он или проиграл в споре с врачом, как все четверо уже шагали по главной улице.

Пекарня была выстроена у северной стены квартала, подобно некоторым другим общественным местам, вход в нее вел через дверь со стороны города. Но вместо того чтобы огибать ворота и идти ко входу в пекарню, Моссе свернул на первую улочку у ворот и вошел в свой удобный дом со стороны квартала. Домашним Моссе не приходилось будить привратника Якова, если им нужно было войти или покинуть Колл ночью, когда ворота были заперты. Следовало лишь отпереть маленькую дверь в стене и оттуда из пекарни пройти в город.

Когда компания подошла к дому пекаря, с верхнего этажа раздался душераздирающий вопль. По лестнице сбежала Эсфирь и безумным взглядом посмотрела на своего мужа.

— Он умер, Моссе! — завизжала она. — Он умер. Мой Аарон умер!

Смерть, приносящая горе и потрясение, стала хорошо знакома Рахили за последние три года, что она помогала своему отцу. Из-за его ухудшающегося зрения и смерти бывшего помощника, Бенджамина, во время эпидемии чумы сестре Рахили, Ревекке, пришлось помогать отцу в те тревожные времена. После замужества Ревекки Рахиль, как само собой разумеющееся, заняла место сестры и стала глазами своего отца, а там, где на смену зрению приходило прикосновение, его руками. С той поры ей приходилось видеть горе и отчаяние на лицах людей, понесших утрату, и облегчение на лицах тех, кого смерть, эта вечная разлучница, спасла от домашнего деспота. Но пекарь не был похож на всех тех скорбящих, которых видела Рахиль. Он стоял в стороне, не делая попыток утешить свою сломленную жену и принимая смерть своего наследника с каким-то стоическим, почти мрачным мужеством. Рахиль знала, что Моссе прекрасный пекарь, но в несчастье его нельзя было назвать образцом стойкости. Повисла неловкая пауза, и затем вперед шагнул Исаак.

— Госпожа Эсфирь, прошу вас, — произнес он, протягивая руку, чтобы успокоить рыдающую женщину. — Давайте прежде его осмотрим. Бывает…

— Слишком поздно, господин Исаак, — простонала она. — Я знаю. Я уже прежде видела мертвых. Он умер. Мой Аарон умер. Вы опоздали.

Моссе стоял в стороне, безмолвный и бесстрастный.

— Если вы проследуете за мной, — послышался тихий голос снизу лестницы, — я проведу вас к нему, господин Исаак. Отец, — сурово добавил он, — я отведу врача наверх. Пожалуйста, побудь с мамой. — Исаак увидел привлекательного юношу крепкого сложения, но грациозного, который был почти такого же роста, что и его брат. Его глаза покраснели от слез, но он не забыл о хороших манерах. — Господин Исаак, госпожа Рахиль, юный Юсуф. Прошу вас проходить. Спасибо, что быстро пришли.

— Ты ведь Даниил? — тихо спросил Исаак. — Если ты готов провести нас, мы последуем за тобой.

Маленькая процессия прошествовала вверх по лестнице в небольшую спальню над пекарней.

— Он лежит там, — сказал Даниил.

Исаак стоял в дверях, прислушиваясь и нюхая воздух.

— Когда он умер? — спросил он.

— За несколько минут до вашего прихода, господин. У нас не было времени положить его тело подобающим образом, потому что мама услышала ваши шаги и бросилась вниз.

— Вы были с ним до конца?

— Да, господин, — промолвил Даниил и замолчал.

— Подведите меня к нему, — попросил Исаак. Рахиль взяла отца за руку и повела к изголовью скорбной измятой постели. Исаак провел пальцами по телу, обезображенному и скорченному в предсмертной агонии. — Его смерть не была легкой, — заметил он.

— Это было жуткое зрелище, — печально произнес Даниил. — Я не скоро его забуду.

— Сколько вы пробыли рядом с ним?

— Отец ночью прислал за мной мальчика.

— Он заболел так рано?

— Нет, господин Исаак. Аарон разбудил отца.

— Что ты хочешь сказать? Он прошел в его комнату и просил о помощи?

— Нет, он бродил по дому, вверх и вниз по лестнице.

— Во сне?

— Да.

— Это часто говорит о серьезном расстройстве рассудка, — сказал Исаак, — но необязательно о болезни. Когда я последний раз был у него, ничто не предвещало болезни или смерти, — добавил он почти про себя.

— Отец говорит, что Аарон делал так не раз. Было видно, что он спит, и тем не менее он бродил по дому, как будто что-то искал. Признаюсь вам, господин, что предпочел бы столкнуться с разъяренной толпой, нежели снова увидеть такое. — Его голос задрожал, и он замолчал, чтобы взять себя в руки. — Мы уложили его в постель, и я до рассвета сидел с ним. Аарон проснулся, как обычно, удивился, увидев меня, но выглядел он бледным и уставшим. Служанка принесла нам еду и питье. К этому времени все в доме уже были за работой.

— Пекари встают раньше перчаточников, — сказал внезапно возникший в дверях Моссе. — Нам надо было развести огонь в печи и приготовиться к выпечке первой порции хлеба.

— Значит, тогда, хотя Аарон и ходил во сне, больше ничего пугающего вы за ним не замечали?

— Для меня и этого было довольно, — ответил Моссе. — Слишком уж он походил на мертвеца, восставшего из могилы.

— А потом я пошел вниз переброситься парой слов с мамой, — продолжал Даниил, не обращая внимания на слова отца.

— Ну и ну, — пробормотал Исаак. — А что он ел и пил? Что-нибудь из того, что ему принесли?

— Немного, — ответил Даниил. — Служанка принесла нам кувшин мятного чая и свежеиспеченную буханку хлеба. Он съел немного хлеба и выпил чая.

Моссе ахнул и ударил кулаком по дверному косяку.

— Это была не моя буханка. Никогда не говори, что он умер от моего хлеба! — пронзительно крикнул он. — Ты погубишь меня. Мой хлеб убил моего собственного сына? Нет! Идемте со мной, когда я буду покупать зерно и молоть его. Приведите с собой, кого хотите. Вы увидите, что Моссе-пекарь никогда не покупает плохое зерно. — Он схватил Исаака за плечо и встряхнул. — Я тщательно проверяю каждый мешок. Я могу отыскать зернышко плевела среди десятков тысяч зерен кукурузы. Я сам отношу зерно на мельницу и глаз с него не спускаю, пока мука снова не окажется в моей лавке. Еще ни разу никто не отравился моим хлебом.