Кэролайн Роу - Успокоительное для грешника

— Перерезали горло и бросили тело возле собора, у самых святых стен.

— Кто же это его?

— Думаю, Родриге вышел из пьяного оцепенения и узнал то, что знали все остальные, — сказал Бартоломеу. — Если верить мальчишке-слуге, наш дружелюбный торговец нашел матушку Родриге особенно гостеприимной. Вполне естественно, что Родриге воспользовался возможностью отстоять свои права.

— Ничего подобного, — сказала Катерина, торговка конфетами. — Родриге все еще наивен — и глуп — как новорожденный младенец. Я слышала — имейте в виду, от надежного человека, из собора — что Баптиста взял в руки священный Грааль, когда поднялся с прелюбодейского ложа, оскверненный этим грехом и наверняка еще многими другими грехами — и что прикосновение к священной чаше означает смерть для всех, кроме самых непорочных людей.

— На его теле нашли чашу? — спросила служанка, широко раскрыв глаза от удивления.

— Нет, — ответила Катерина, зловеще покачивая головой. — Ни в каком виде.

— Как это понять? — спросила служанка.

— Говорят, этот священный сосуд может превращаться во что угодно, чтобы уберечься от прикосновения дурных людей, от продажи, от использования в кощунственных целях…

— Есть такие люди, которые стали бы использовать его для волшебства? — прошептала служанка в сильном волнении.

— Для какой угодно нечестивой цели, — заверила ее Катерина. — Понимаешь, Грааль может оказаться любой вещью на этом рынке, и если ты коснешься ее, не будучи совершенно чистой от греха, то умрешь.

Служанка в большой тревоге попятилась.

— Стало быть, он может быть одной из рыб Бартоломеу? — спросила она, глядя в корзинку так, словно та была готова наброситься на нее.

— Нет, глупая девчонка, — сердито ответила Катерина. — Он может превратиться в оловянное блюдо, железную кастрюлю, даже в деревянную чашу. Не станет он скрываться в виде того, что можно убить и съесть.

Пока они так разговаривали, несколько женщин и даже двое любопытных мужчин подошли к рыбной лавке. При каждом высказывании Катерины они зачарованно бормотали.

— Значит, любое блюдо на рынке может оказаться Граалем, готовым убить нас? — спросила крупная, краснолицая женщина, стоявшая за спиной служанки сеньоры Сибиллы.

— Как нам распознать его? — спросила другая.

— Прикоснись к нему, — сказал какой-то шутник, — и посмотришь, скоро ли упадешь замертво.

Трудно сказать, когда этот разговор превратился из захватывающих слухов в истеричное неистовство. Возможно, когда молодая и очень легковерная кухонная служанка, которую отправили на рынок за луком, неохотно оторвалась от этого интересного разговора и столкнулась с женщиной, продававшей фаянсовую и глиняную посуду.

— Прекрасное блюдо, — проворковала она, протягивая глиняное изделие. — Для твоей хозяйки или твоего приданого. Вот, потрогай — какое оно гладкое, как старательно сделано.

Маленькая служанка завопила в ужасе и выставила вперед руки для защиты. Блюдо упало на землю и разбилось на множество осколков.

— Опять на нас идет смерть! — пронзительно выкрикнула она. — Помоги мне, Матерь Божия!

Все, кто услышал этот крик, устремились туда посмотреть, что происходит; увидев истерично вопящую служанку и разбитое блюдо на земле, каждый сделал для себя поспешный вывод и принял свои меры. Когда там появились двое епископских стражников, одни уже разбежались с рассказами о роке и гибели на устах, другие стояли и смотрели, как двое мужчин, опрокинув стол, разбивали глиняную посуду. Владелица лавки держалась за порезанный большой палец и громко выражала негодование.

Двое увлеченно бивших посуду пьяниц были арестованы; при этом большинство зрителей скрылось в толпе. Однако истерику, которая охватывала город, подавить было нелегко.

Капитан охранников епископа проехал верхом небольшое расстояние от конюшен собора до рынка вместе с сержантом и теперь спокойно глядел на кучки всхлипывающих женщин.

— Капитан, сейчас я могу с этим разобраться, — сказал сержант. — Потом будет сложнее. Многие уже скрылись, едва завидев нас.

Капитан с угрюмым видом покачал головой.

— Его Преосвященство требует, чтобы мы, по мере возможности, не касались этого. Сюда идут городские стражники. Дождись их, расскажи, что видел, только дружелюбно и по-товарищески. А я поеду к Его Преосвященству с докладом.

— И без дальнейших указаний, Ваше Преосвященство, мы почти ничего не можем сделать, — сказал капитан и поклонился.

— Благодарю, — сказал Беренгер. — Держите меня в курсе событий, капитан, но пока больше ничего не предпринимайте.

Епископ подождал, пока капитан выйдет, а потом обратился к своим секретарю и канонику.

— Что вы еще слышали?

— Слухи, Ваше Преосвященство, — ответил Франсеск. — И еще слухи. Любители поболтать сказали мне, что их распускает Рамон де Орта.

— Орта, — повторил епископ. — Вы уверены, что источник слухов он? И что это за слухи?

— Он ничего не говорил мне, Ваше Преосвященство, поэтому не могу сказать, исходят ли слухи от него. Но говорят, они распространяются, как огонь по сухой траве. Та сцена на рынке была лишь первой, вскоре, полагаю, будут и другие.

— Что распространяется, Франсеск?

— Прошу прощения, Ваше Преосвященство. Люди снова говорят, что найден священный Грааль. Что его нашли на теле убитого. И что приближаться к нему очень опасно, даже неумышленно, если только не обладаешь незапятнанной добродетелью.

— Что еще? — устало спросил епископ.

— И что благодаря своей священной, чудесной силе он может превращаться в любой предмет, Ваше Преосвященство. Поэтому даже если его коснуться невзначай, последствия могут быть самыми ужасными. Это сборище легковерных идиотов там…

— Их немало, — пробормотал Беренгер.

— Они впали в панику, подумав, что их могут убить глиняное блюдо или чаша.

Епископ с решительным видом распрямился.

— Нужно выяснить, действительно ли эти слухи распространяет Орта. И если да, то с какой целью. Почему он хочет напугать людей?

— Возможно, думает, что это предотвратит попытки похищения священных сосудов из ризницы, Ваше Преосвященство, — неуверенно ответил Бернат. — Кое-кто может подумать, что Грааль находится там.

— Нет, если им сказали, что он может принять вид деревянной чаши, — сказал Беренгер. Покачал головой. — Я слишком устал и не могу сейчас заниматься безумием мира. Можете идти, но будьте добры передать Орте, что я хочу поговорить с ним.

— Сейчас, Ваше Преосвященство? — спросил Бернат.

— Нет. Сейчас я буду отдыхать. Приму его во время обедни здесь, в своем кабинете.

— Послать за врачом, Ваше Преосвященство? — встревоженно спросил Бернат.