Ольга Сухаревская - Горе побеждённым

- По-вашему, он любит свою невесту?

- Не могу сказать о страсти, но это выбор обдуманный, взвешенный, с интересом и не без влечения.

- Что вы можете рассказать о семье своего друга?

- Николай Матвеевич – умный, добрый, порядочный и удачливый в делах человек. После смерти брата и невестки, он фактически удочерил их дочь. Николай любит и балует её. Помогает ему в воспитании Анастасии – сестра погибшей невестки. В их доме мир и порядок. Я люблю у них бывать.

- Что вы можете сказать о Ларисе Аркадьевне?

- Это доброе существо, безгранично преданное семье. Она одинока. После смерти Дмитрия Арефьева и его жены все их деньги перешли к Николаю Матвеевичу. Он предлагал молодой родственнице материальную помощь, но она отказалась от денег и от возможного личного счастья ради воспитания племянницы - сироты.

- А почему у них с Анастасией Дмитриевной были конфликты?

- Ерунда все это. Девчонка избалована с детства. Лариса Аркадьевна все годы, что провела с ней под одной крышей, пыталась сделать из неё благовоспитанную девицу. Вот и всё!

- Ещё вопрос. Скажите, а почему два человека, здоровых, свободных, таких, как Николай Матвеевич и Лариса Аркадьевна не ищут семейного счастья вне дома или даже под одной крышей?

Зяблицкий очень медленно и членораздельно ответил:

- Лариса Аркадьевна, насколько я знаю, отвергает личную жизнь и посвящает её племяннице. А что касается Николая Матвеевича, то тут вы ошибаетесь. Его сердце очень прочно занято и возможно вскоре последует его свадьба с Надеждой Петровной Залесской. Задержка только из-за Анастасии. Арефьев – человек долга. Он не считает возможным жениться, пока не устроит судьбу племянницы.

– А как она относится к сердечной привязанности вашего друга?

- Никак. Анастасия Дмитриевна знает, что после свадьбы, по завещанию отца, с учётом процентов от капитала, вложенного в общее дело семьи Арефьевых, ей отойдёт бо;льшая часть всех денег. На сегодняшний день это около трех миллионов рублей. Она вполне может не обращать внимания на тех, от кого раньше зависела.

- Так замужество племянницы наносит материальный ущерб Николаю Матвеевичу?

- Это, должно быть, вполовину сокращает его капитал, но, уверяю вас, счастье любимой Насти для него важнее. Тем более, что денег ему остаётся предостаточно, а ведение дел по государственным заказам принадлежит Арефьеву. Я полагаю, что он быстро залатает эту брешь.

- Однако, - сказал Собакин, когда они с помощником вышли от Зяблицкого. – Я, признаться, не ожидал, что эта девушка – такая богатая невеста. Дело серьёзнее, чем я думал. Если её нет в Петербурге, а я в этом почти уверен, - дело плохо.

- Наоборот, дело проясняется, – воодушевленно заговорил молодой человек. - Арефьев сам избавился от племянницы, чтобы не делить капитал. Тем более, что он решил обзавестись своей семьей. Кто ж расстанется с такими деньжищами?

Собакин недоуменно посмотрел на Ипатова.

- Вам же Зяблицкий объяснил, что денег у Арефьева остается предостаточно. К тому же, я думаю, что не в интересах будущей четы Мелецких вынимать капитал из столь прибыльного дела.

- Чем богаче, тем жаднее, – парировал Александр Прохорович. – Мне всегда так говорил покойный папаша.

- Да? Я не смею напрочь опровергать убеждение вашего покойного батюшки, но хочу заметить, что такая патология свойственна не всем состоятельным людям.

И выждав паузу, пока Ипатов остынет от благородного возмущения в адрес всех миллионщиков, продолжал:

-Угомонитесь, мой друг. Опять у вас скороспелые выводы. Англичанин Бен Джонсон справедливо заметил, что «мнение о человеке зависит от того, с какого расстояния на него смотреть». Вот и мы с вами, чтобы составить правильное представление об участниках этого дела, будем рассматривать их по очереди с максимально близкого расстояния. Сегодняшняя встреча с доктором нам дала много полезной информации. Но, помимо этого, такое близкое расстояние позволило нам увидеть еще одну интересную вещь: Михаил Лаврентьевич прилично пьян на рабочем месте. Интересно, бывает ли он таким в гостях у Арефьевых?

- Пьян?! Да вы что? А я и не заметил, – удивился помощник.

- Ну да. Доктор сильно выпивши, несмотря на то, что поставил на подоконник открытые склянки с эфиром и ещё с какой-то дрянью, чтобы не было заметно, что от него пахнет спиртным. Надо сказать, что при этом, держится он хорошо. Если не присматриваться, то почти незаметно. Может, он - пьяница? Такое бывает не только с врачами, - подытожил Собакин. – Времени у нас маловато. Давайте-ка махнем сейчас в Страстной монастырь: аккурат попадём к концу службы.

В нежных весенних сумерках, через Святые ворота Страстного монастыря сыщики прошли в старинную двухэтажную соборную церковь, которая снаружи казалась большой, а на деле оказалась на диво маленькой и тесной. Служба только что закончилась. Игуменья, с немногочисленным окружением черноризниц, чинно проследовала из храма. Оставшиеся монашки счищали с подсвечников красные пасхальные огарки, обтирали тряпочками образа, прибирались за свечным ящиком.

- Обратите внимание, Александр Прохорович, – в полголоса сказал Собакин, указывая на церковные стены. – Здесь находятся два замечательных настенных образа: Боголюбской Божией Матери и святого Иоанна Воина. В 1778-ом году во время пожара эти иконы остались невредимыми в то время, когда собор выгорел практически весь.

«Не пойму я, верит он в Бога или нет? – думал Ипатов, семеня за своим начальником. – В сыскном говорят, что он человек тёмный, с бесами знается - они ему и помогают. А тут, подишь ты, вон как истово крестится, да к святыням прикладывается. Эдак, пожалуй, нарочно не сыграешь, да и зачем?».

Сыщики подошли и приложились к чудотворной иконе – Страстной Божией Матери и только тогда пошли на левый клирос, где, как им сказали, находился отец Феогност.

Это был невысокий, худенький и седенький священник с поразительно величавой осанкой и очень тихим напевным голосом. Дождавшись, пока архимандрит переговорит с какой-то Богом забытой древней старушонкой в тёплом, еще зимнем салопе и двух платках, сыщики подошли под благословение священника и объяснили, зачем пришли.

- Господь вас привёл! – выслушав их, воскликнул монах. – У меня душа не на месте. Я ведь сейчас, на ночь глядя, думал к Арефьевым кого-нибудь посылать. Говорите скорее, какие новости об Анастасии Дмитриевне?

- Всё то же. Известий нет. Мы ведь приступили к расследованию только сегодня. А вы что думаете о случившемся? Куда могла пропасть девушка? – спросил Собакин.

Священник вздохнул и покачал головой.

- Я пребываю в недоумении! Если у вас есть ко мне конкретные вопросы - задавайте, а то у меня мысли сбиваются. Боюсь пустым разговором вам голову заморочить, а то и важное что упустить. Только, что же мы здесь-то стоим! – спохватился отец Феогност. - Милости прошу ко мне, угоститесь, чем Бог послал. Потрапезничаем вместе. Разносолов, правда, у нас нет. Монастырь наш не архиерейский, но Господь милостями своими, нас грешных, не оставляет – это главное.