Лора роулэнд - Жена самурая

Ему была нужна информация, которую Левый министр Коноэ, вероятно, утаил от императорского двора, но мог сообщить бывшей жене, как бы мало ни занимали ее мирские дела. Сано сказал себе, что ради истины нужно подавить влечение к Кодзэри, и отправился в храм Кодай. По дороге нарастающее волнение заставило его признать, что ему от монахини нужны не только ответы на вопросы. В монастыре ему сказали, что Кодзэри ушла в Сандзюсангэндо просить милостыню. И вот он здесь. Сано двинулся к главному павильону, любуясь по мере приближения красными колоннами, белыми стенами, зелеными оконными переплетами и сине-желтыми украшениями.

Павильон представлял собой просторное помещение без перегородок, крышу поддерживали огромные деревянные столбы. Тихие голоса богомольцев эхом отражались от высокого балочного потолка; алтарь тянулся от стены до стены. На подставках горели свечи и дымились благовонные палочки. За ними возвышались статуи богов ветра и грома. Далее одиннадцатью шеренгами, словно золотая армия, стояли знаменитые тысяча и одна статуи богини Кэннон. Мерцающий свет свечей оживлял фигуры и спокойные лица с остроконечными ореолами; руки, держащие цветы, ножи, черепа и молитвенные колеса, казалось, жестикулируют.

Обойдя павильон, Сано вышел на залитый солнцем двор и увидел трех монахинь в пеньковых кимоно и соломенных шляпах, они держали деревянные чаши для подаяний. Кодзэри оказалась в центре. Удивление и радость загорелись в прекрасных глазах.

— Добрый день, сёсакан-сама.

Сано почувствовал темное возбуждение. «Стоп! — подумал он. — Эта женщина — свидетель и носитель информации, которая мне нужна. Нельзя поддаваться опасному желанию».

— Что привело вас в Сандзюсангэндо? — со скромной улыбкой спросила Кодзэри.

— Я ищу вас.

Румянец, заливший щеки женщины, показал Сано, что она так же сильно хотела новой встречи, как и он; она восприняла его слова как признак заинтересованности. Это польстило Сано. Тем не менее он сказал деловым тоном:

— У меня к вам много вопросов. О Левом министре Коноэ.

— Ах о Коноэ. — Хотя Кодзэри и продолжала улыбаться, разочарование и настороженность стерли свет с ее лица. Она наклонила голову: — Хорошо.

— Где бы нам с вами побеседовать? — Сано окинул взглядом людный двор.

Кодзэри обратилась к монахиням:

— Пожалуйста, извините меня, я покину вас ненадолго.

Сердце Сано радостно забилось.

— Может, вам лучше остаться? — покосилась на него старшая монахиня.

«Может, и лучше», — подумал Сано. Но Кодзэри сказала монахиням:

— Я скоро вернусь, — и кивнула Сано, приглашая следовать за собой.

Они вышли со двора и зашагали по улице мимо вилл придворной знати и тенистых деревьев. Кодзэри шла, наклонив голову и прижимая чашу для пожертвований к животу.

— Мне очень нужно знать, что говорил Левый министр Коноэ, когда виделся с вами в последний раз, — сказал Сано.

— Ничего… Все как обычно. Вы же читали его письма. — Голос прозвучал тихо, но твердо; похоже, Кодзэри было спокойнее рассуждать на отвлеченные темы. — Я по-настоящему не беседовала с бывшим мужем многие годы.

Сано воспринял это как завуалированный отказ отвечать, но чутье подсказывало ему, что та встреча очень важна для дела, и он рискнул продолжить:

— Будьте добры, вспомните все, что тогда произошло. Начиная с приезда Левого министра в храм Кодай.

Поля шляпы слегка качнулись в знак согласия. Женщина упорно смотрела в землю, наверное, ее смущало любопытство зевак, дивившихся на редкостную картину: монахиня прогуливается с самураем. А Сано хотелось, чтобы Кодзэри смотрела на него.

— Было раннее утро, — сказала она. — Мы подметали веранду. Вдруг я услышала: «Кодзэри, ты так же красива, как пятнадцать лет назад, когда мы поженились. Ты, видно, никогда не постареешь». Я уронила метлу и попятилась. Он поднялся на веранду и улыбнулся. Я испугалась и попросила монахиню сбегать за помощью. Он сказал: «Я так рад тебе. Неужели трудно притвориться, что и ты рада?» — Голос Кодзэри дрогнул. — А потом он разозлился. Он сказал, что знает мою душу лучше меня и что я его люблю. Он начал говорить о… о том, что хотел бы со мной сделать. — Кодзэри бросила на Сано умоляющий взгляд; чистое, цвета слоновой кости лицо покрылось пятнами стыда. — Я должна повторить его слова?

— Нет, не обязательно, — поспешно сказал Сано. — Что было дальше?

Кодзэри вздохнула:

— Это очень трудно…

— Я понимаю. Не торопитесь.

Он слишком поздно заметил, что они вышли к реке. На берегу стояли ивы; поникшие ветви образовывали пещеры. Спуск к реке закрывал дома; журчание воды заглушало шум города. Сано показалось, что город и вообще все в мире исчезло. Кодзэри.

Сано почувствовал постыдное вожделение и неприятное понимание одержимости Левого министра этой женщиной. Она выглядела абсолютно безразличной и при этом неодолимо притягательной. Сердце у Сано яростно стучало, дыхание участилось. Мшистая почва просела под его ступнями, когда он шагнул к Кодзэри.

— Что я хотел спросить…

Кодзэри взглянула на него; на губах играла взволнованная улыбка. Сано подумал: «Не нарочно ли она привела меня сюда?» Ее глаза лихорадочно горели, под пеньковым кимоно высоко вздымалась грудь. Сано почувствовал, что его тело начало реагировать.

— Что еще произошло? — пробормотал он, пытаясь скрыть смятение.

— Это все. — Взгляд Кодзэри стал задумчивым. — Постойте… я забыла. Когда Левого министра выпроваживали из храма, он крикнул мне… Я точно не помню слов, но смысл таков: «Скоро ты поймешь, что совершила ужасную ошибку, уйдя от меня. Я на пороге величайшего успеха. В скором времени каждый мужчина будет выполнять мои приказания, каждая женщина будет жаждать моих объятий. И ты наконец вернешься ко мне!».

— Что он имел в виду?

— Он всегда хотел быть премьер-министром. Полагаю, он вот-вот должен был занять этот пост.

«Премьерство повысило бы его авторитет при дворе, но этого недостаточно, чтобы каждый мужчина выполнял его приказания и каждая женщина жаждала его объятий, — подумал Сано. — Тут что-то другое».

Кодзэри провела рукой по шее. Ее привычка ласкать себя подстегнула вожделение Сано.

— Монахини будут волноваться, не случилось ли что со мной, — сказала она.

Сано заметил, что солнце садится, окрашивая реку в бронзовый цвет. Тень под ветлами стала гуще. Над рекой разлился хор насекомых. Сано получил информацию, за которой приехал. Или не получил? Какой-то вопрос вертелся на языке, но Сано никак не удавалось его поймать.

— Да, — сказал он, — нужно идти.

Однако ни он, ни Кодзэри не шелохнулись. Ее глаза наполнились испуганным ожиданием. «Ну же, возьми ее, — шепнул демон Сано. — Все так поступают и не чувствуют никакой вины. Рэйко не обязательно все знать». Сано поднял руки. Она испуганно охнула, но не попятилась. «Это неправильно! — вскричал разум. — Ты любишь Рэйко, ты так сильно ее обидел, разыграв свою смерть».