Лора роулэнд - Жена самурая

Священный император Томохито».

Над двором повисла оглушительная тишина. Сано в смятении покачал головой: «Новый поворот событий показывает, что инициатором заговора является император Томохито. Но как же быть с доказательствами против Правого министра Исидзё?».

— Священный меч исчез из сокровищницы. Доспехи его величества — тоже, — доложил охранник.

Из толпы придворных вышла дама. Сначала Сано с трудом узнал Дзёкио. Она была в домашнем кимоно, ненакрашенная, простоволосая. Царственная красавица превратилась в объятую ужасом тетку из захолустья.

— Мой бедный безрассудный сын! — прорыдала она, заломив руки.

Среди придворных поднялся гвалт: мужчины принялись рьяно открещиваться от мятежа, женщины заплакали; вся группа двинулась со двора. Сано понимал их страх перед наказанием за невольное соучастие в государственной измене, но беспорядков в императорской резиденции он не мог допустить.

— Задержать их! — приказал сёсакан чиновникам бакуфу. — Посадить каждого под домашний арест!

Чиновники бросились выполнять приказ. Янагисава указал пальцем на Правого министра Исидзё:

— Вы первый в ответе за то, что произошло. Вы подвигли императора к мятежу и организовали заговор!

Исидзё смерил его высокомерным взглядом:

— Ошибаетесь. Если бы я был посвящен в планы императора, то убедил бы его отказаться от них.

— Не лгите! — вскричал Янагисава. — Я видел вас вчера ночью с ронинами. Вы заплатили им за военные действия, которыми теперь руководит император. Где мятежники нанесут удар?

От изумления лицо Правого министра стало пепельным.

— Вы… видели меня? — Он попятился. — Но мои действия не имеют ничего общего с бунтом.

— Госпожа Асагао призналась, что вы не были с ней, когда умер Левый министр Коноэ, — сказал Сано. — Кроме того, у нас есть свидетель, который видел вас в Саду пруда сразу после убийства.

— Да… я там был, — машинально согласился Исидзё, явно думая о чем-то своем.

— Убийца! — взвизгнул Янагисава. — Мятежник!

Глаза Исидзё остекленели.

— Коноэ… Милостивые боги… Я должен был догадаться… — прошептал он и рухнул без чувств.

Янагисава нагнулся и ударил Правого министра ладонью по щеке:

— Очнитесь!

Исидзё не отреагировал.

Янагисава посмотрел на Сано:

— Ну, что вы теперь предложите?

Несколько часов прошло как в тумане. К полудню войска и полиция, прочесав город и не найдя императора, заняли круговую оборону; у ворот Большого укрепления выстроились пушки; самураи Мияко и окрестностей подверглись поголовной мобилизации; на сторожевых башнях замка Нидзё разместились охранники.

Сано и Янагисава спустились в столовую перекусить.

— Возможно, у нас есть средство обнаружить императора и предотвратить мятеж, — сказал Сано, беря палочками лапшу.

Янагисава отпил чая.

— Вы имеете в виду таинственные монеты? Сомневаюсь, что они могут помочь в решении проблемы.

Сано проглотил лапшу.

— Я говорю не о монетах, хотя они имеют отношение к местному разбойничьему клану Дазай. Я подумал о бумагах, которые вы забрали из покоев Левого министра Коноэ.

— Я изучил их. Не помню, чтобы видел хоть что-то, относящееся к удару по Мияко.

— Просмотрю-ка их теперь я.

Янагисава пожал плечами:

— Да пожалуйста!

Сано подъехал к Особняку Нидзё. Рэйко выбежала навстречу; лицо пылало от возбуждения.

— Город заполонили войска, — затараторила она, не дожидаясь, когда Сано слезет с коня. — Все самураи, проживавшие в гостинице, по приказу сёсидая отправились на сборные пункты. Неужели началось?

— Да. — Сано спешился и сообщил жене о пропаже императора и его послании. — К сожалению, мы не знаем, когда и где мятежники ударят.

— Что ты собираешься делать?

«Не было бы счастья, да несчастье помогло», — мельком подумал Сано, обрадовавшись, что отчуждение жены сняло как рукой.

— Нужно внимательно пересмотреть бумаги Коноэ. — Он передал поводья конюху и, обняв за плечи, повел жену в гостиницу.

Рэйко рассортировала содержимое ящиков; пол был усеян аккуратными стопками.

— Вот календари Левого министра с перечислением деловых встреч, церемоний и праздников. Тут финансовые отчеты. Там проекты императорских эдиктов. Слева письма из бакуфу и прочие официальные документы. Справа меню приемов. Посередине личные дневники. Кроме перипетий соперничества с Правым министром Исидзё, оскорблений в адрес госпожи Дзёкио и жалоб на плохое поведение императора Томохито, в них ничего нет. Судя по записям, он сам готов был их убить.

— Забудем пока про убийство, — сказал Сано. — Канцлер Янагисава и я почти уверены, что Каноэ пал жертвой Исидзё. — Правый министр признал, что находился в то время в Саду пруда.

— Значит, Кодзэри сказала правду. — Рэйко упала на колени; глаза расширились, дыхание стало прерывистым.

— Что с тобой? — Встревоженный Сано опустился рядом с женой.

Рэйко припала к нему и забормотала:

— Прошлой ночью Кодзэри сказала, что пыталась соблазнить тебя, но ты не поддался из-за любви ко мне. Она и на мне испробовала свои чары. Пожалуйста, прости меня за то, что я сомневалась в тебе! Я чуть не умерла от стыда.

Сано с блаженной улыбкой крепко обнял Рэйко и прошептал:

— Теперь все хорошо.

Рэйко высвободилась из объятий:

— Довольно. — Голос прозвучал резко, но лицо сияло от счастья. — Займемся делом. Что будем искать?

— Любые намеки на заговор.

Они углубились в работу.

Спустя некоторое время Сано разочарованно сказал:

— Я не нахожу ничего полезного. Может быть, информация зашифрована.

Рэйко отложила в сторону свиток:

— Если и так, то я не вижу никаких следов шифра. Все слова и фразы совершенно ясны. Никакой двусмысленности.

— Двусмысленности, — повторил Сано. Где-то он недавно читал что-то подобное. Иероглифы говорили одно, а он понимал совсем другое.

Рэйко развернула новый свиток:

— Взять хотя бы это письмо…

— Стоп!

Рэйко вздрогнула:

— Ты чего?

Сано вскочил и ринулся в кабинет. Возвратился он с листом бумаги.

— Вот! Это последнее письмо Коноэ. Он сочинил его за семь дней до гибели. Слушай: «Скоро силы обороны и страсти столкнутся на священных высотах, где пики пронзают небо, где ветер шевелит перья и где истекает чистая влага».

— Обыкновенный любовный бред, он ее хочет, а она его нет, — усмехнулась Рэйко.

— Именно это мне сначала и пришло в голову. А что, если он описывал другой вид борьбы, на реальной местности? «Силы обороны и страсти» могут означать армию сёгуна и мятежников, стремящихся овладеть Японией. — Сано ощутил прилив вдохновения. — Разве ты не говорила, что Коноэ пригласил Кодзэри во дворец, чтобы отметить «некое событие»?