Лора Роулэнд - Черный Лотос

— Рэйко! — вскричал он в ужасе. — Беги!

Сано оттолкнулся от седла и, перемахнув через головы осаждавших его бонз, тяжело приземлился на корточки. Все же он не выпустил меч из рук, вскочил — и в тот же миг грянул взрыв.

Его отшвырнуло назад. Он ощутил нестерпимый жар. Сверху сыпались обломки досок, пороховой дым забирался в легкие. После вспышки перед глазами стояла темная пелена.

— Где ты? Отзовись!

Он бросился разгребать щепки, не чувствуя пламени, лижущего руки. Увидел обмякшее, обагренное кровью тело.

— Нет, не верю! — закричал он, отчаянно противясь увиденному.

Потом его взгляд упал на бритую голову погибшей. Монахиня! Однако Рэйко могла быть где-то рядом. Надеясь на чудо, Сано неистово разбрасывал завал, пока не добрался до треснувшего основания носилок. Но ни Рэйко, ни Хару там не оказалось. Впрочем, Сано радовался недолго — на смену облегчению пришли новые страхи. Он поднял голову и увидел бегущего навстречу Хирату.

— Их нет! — прокричал Сано сквозь грохот рвущихся бомб.

— Что? — Хирата, угрюмый, в пробитых доспехах, остановился и посмотрел на него в замешательстве. — Кого нет?

— Рэйко и Хару.

— А где же они?

— Не знаю.

Оглядываясь в поисках женщин, Сано ощутил, как страх пустил в его сердце ледяные корни.

— Помоги мне собрать солдат. Нужно их отыскать.

С кинжалом в руке Рэйко спешила по извилистому туннелю, мимо закрытых дверей, спотыкаясь о камни в земляном полу. Лампы отбрасывали на стены ее зыбкую тень.

Хару не было видно, однако подземелье усиливало всякий шум, в том числе удаляющееся дыхание девушки. Рэйко замечала и другие, приглушенные звуки: дробь шагов, отзвуки разговоров, звон металла о камень. Сердце бешено колотилось в груди. Если сектанты ее обнаружат, наверняка убьют. Однако Хару нужно было поймать, и поскорее.

За поворотом туннель разветвлялся. Из первого коридора несся неожиданный до дрожи детский смех и щебет. Похоже, Черный Лотос укрыл здесь малышей. В другом коридоре послышался громкий стук и крик Хару:

— Впустите меня!

Рэйко метнулась туда. За изгибом туннеля она увидела Хару, барабанящую по двери. Та открылась, и девушка ввалилась внутрь. Затем дверь со скрипом закрылась. Рэйко остановилась, тяжело дыша. Едва она задумалась, к кому могла бежать Хару, ответ тут же пришел сам собой, наполнив ее душу ужасом. И все же долг велел не оставлять Хару. Она подкралась к двери. Ее не захлопнули, вдобавок на уровне глаз в окованных досках виднелось зарешеченное оконце. Рэйко осторожно заглянула в него… и у нее зарябило в глазах. Вместительное помещение по ту сторону двери было увешано драпировками кричащих тонов — алых, лиловых, оранжевых, — образующих контрастные, завораживающие спирали. В свете фонарей эти драпировки отбрасывали блики, заливая комнату и людей сияющим разноцветьем.

У дальней стены на возвышении восседал, скрестив ноги, первосвященник Анраку. Его белая мантия отсвечивала красным, радужная накидка искрилась. По правую руку от него стоял Кумасиро, похожий на бронзовую статую в канареечном одеянии и кольчуге, препоясанный мечом. Настоятельница Дзюнкецу-ин, облаченная в белое, сидела на татами у левой стены. Доктор Мива расположился напротив, в строгом темном кимоно.

«Должно быть, здесь главари Черного Лотоса пережидают пожар», — догадалась Рэйко. Вдоль стен выстроились восемь священников — по-видимому, высшие чины секты. Все как один смотрели на Хару, стоящую на четвереньках посреди помещения лицом к Анраку.

— Откуда ты взялась? — спросил ее доктор Мива.

— Меня привез сёсакан-сама, а потом я сбежала. — Хару, казалось, хвалилась своей находчивостью.

— Кто-нибудь видел, как ты спускалась в туннель? — спросил Кумасиро.

Должно быть, охрана катакомб входила в его обязанности. Священник посмотрел на дверь, Рэйко едва успела пригнуться. Она услышала, как Хару сказала:

— Нет. Там такая суматоха, что меня не хватились. «Даже сейчас она врет», — усмехнулась про себя Рэйко.

Кое-кто обязательно заметил бы ее отсутствие, и этого девчонка не могла не знать.

— Анраку-сан, я так счастлива снова быть с вами! — прозвенел голос Хару, но тут же осекся. — А вы разве не рады?

— После того как ты выболтала все наши тайны?! — поразилась Дзюнкецу-ин.

Рэйко поняла, что секте известны подробности суда над Хару.

— Ты предала нас, а теперь ждешь, что тебя примут как родную? Ха!

Рэйко рискнула посмотреть в окошко и увидела, что Анраку, ничего не говоря, вдумчиво разглядывает девушку, в то время как та пытается его разжалобить:

— Прошу, выслушайте! Я бы ни за что… но меня заставили!

И хотя Рэйко не видела ее лица, воображение быстро нарисовало молящий взор и выражение поруганной добродетели. «Хару и здесь пытается оправдаться, — презрительно подумала она, — и все так же валит вину на других».

— Маленькая дрянь, — прошипела Дзюнкецу-ин.

— Сейчас она у меня замолчит, — сказал Кумасиро, подходя к Хару и хватая ее за руку.

— Пустите! — захныкала Хару. Пока Кумасиро волок ее к двери, она взмолилась Анраку: — Я не вынесу, если меня разлучат с вами! Если вы выгоните, они найдут меня и убьют! Мне очень жаль, что я причинила вам неприятности! Простите, пожалуйста! Если вы позволите мне остаться, я докажу свою преданность. — Хару рыдала, и Рэйко удалось мельком увидеть ее перепуганное лицо. — Обещаю!

Анраку произнес — тихо, властно:

— Отпусти ее.

Кумасиро замешкался, недовольно насупившись, но все же подчинился. Хару рухнула на пол.

Первосвященник вытянул руку и поманил ее:

— Подойди.

Хару с радостным криком подползла к нему, схватила его ладонь и прижала к щеке.

— Я знала, вы меня не бросите! — Теперь она лила слезы счастья. — Я отблагодарю, я все сделаю, что вам будет угодно!

— Повелитель, разве вы не видите? Она просто давит на жалость, как всегда! — проронила Дзюнкецу-ин. — Как можете вы не замечать ее гнусности? — Она наклонилась к Анраку и встревоженно зашептала: — Не берите ее назад! Она все испортит… если уже не испортила!

— Боюсь, настоятельница права, — робко поддакнул доктор Мива, звучно втягивая воздух.

Анраку подманил Хару ближе. Его единственное око грозно сверкнуло.

— Не смейте обвинять меня в слепоте или слабости, — сказал он. — Я вижу и понимаю то, чего глупцы вроде вас понять не в состоянии.

Мива и Дзюнкецу-ин съежились от его гневных слов. Хару сидела у края возвышения, прильнув к ногам Анраку.

— Хару сыграла роль, уготованную ей судьбой. Ее кровавая жертва привела в действие космические силы. Она дала повод гонениям, сплотившим Черный Лотос духовно. А теперь и приблизила третье знамение, возвещающее день нашей славы: осаду храма!