Дэвид Уайз - Ловушка для тигра. Секретная шпионская война Америки против Китая

— Джей-Джей, — он добавил, — был очень приятным, со здравым смыслом юмора, был очень предан своей работе, пользовался уважением других агентов. Он был хорошо сведущ в «китайской» контрразведке — «ходячая энциклопедия» по всем случаям, процессам, методам. Если у вас возникал вопрос, нужно было спросить Джей-Джей.

К тому времени, когда Джей-Джей завербовал «Горничную» в 1982 году, он достиг необычной независимости в рамках местного офиса ФБР. Его шефы потворствовали ему и слушались его рекомендаций относительно китайских дел. Хотя агентов ФБР часто переводят из одного штата в другой, из-за высоты своего положения Джей-Джей смог остаться в Лос-Анджелесе. Со своей женой Гэйл и их юным сыном Келли Джей-Джей устроился в Уэстлейк-Виллидже, милом пригороде.

Хотя сначала Катрина Люн была только IA, обозначение ФБР для информационного источника, Джей-Джей быстро распознал ее потенциал как важного информатора Бюро. Прошло не много времени, прежде чем их профессиональные отношения переросли в личные. В августе 1983 года они оказались в одной постели.

Одной из причин, почему Джей-Джей завербовал Катрину, была ее дружба с чикагских дней с Хэнсоном Хуангом, который поехал в Китай, чтобы работать на Арманда Хаммера и «Оксидентал Ойл» (Западную нефтяную компанию). Хотя Хуанг был лояльным прокитайским активистом и сторонником КНР, по иронии судьбы китайские власти начали подозревать его, возможно, из-за его любопытства о месторасположении и размере нефтяных запасов страны, а эти вопросы в Китае считаются государственной тайной. Он был арестован и в июне 1983 года признан виновным в шпионаже. Пекинский суд приговорил его к пятнадцати годам тюрьмы.

Интерес Джей-Джей и ФБР к Хуангу основывался не только на его активности в студенческом движении за передачу Китаю островов Дяоюйтай. Хэнсон Хуанг оказался ключевой фигурой в «Ловушке для тигра», деле, касавшемся ядерного оружия, которое Билл Кливленд активно разрабатывал в Сан-Франциско с помощью Джей-Джей в Лос-Анджелесе. Теперь, когда Хуанг вступил в конфликт с китайской разведкой, возможно, он согласился бы помочь ФБР.

Первым важным заданием, которое Джей-Джей поручил Катрине, было отправиться в Китай и попробовать добиться допуска в тюрьму, где сидел Хуанг. Это был важный приказ. В коммунистическом государстве, под плотным контролем властей, как может иностранец посетить заключенного, отбывающего срок за шпионаж? То, что ей удался этот подвиг, возможно, должно было бы вызвать удивление у Джей-Джей и у Бюро. Этого не произошло: первый отчет Джей-Джей в штаб-квартиру о «Горничной» содержал лишь резюме того, что она узнала во время своего посещения тюрьмы.

Ивиан Cи. Смит, который не был родственником Джей-Джей Смита, тогда работал в китайском подразделении в центральном офисе ФБР в Вашингтоне. — Джей-Джей послал мне отчет по пневмопочте (airtel), и она, Катрина Люн, сообщала в нем все о своей первой поездке в Китай в 1983 году, о Хэнсоне Хуанге, который сидел там в тюрьме. Я сказал, что все это чушь собачья, потому что в отчете есть секс, и есть интрига, и все-все-все есть, но нет развединформации. Я сказал, 'Черт возьми, Джей-Джей, где же гребаное мясо?' — Не волнуйся, оно будет, — заверил его Джей-Джей.

Раздражение Ивиана Смита, возможно, было в некоторой степени вызвано тем, что Джей-Джей в Бюро, похоже, мог ходить по воде. — У Джей-Джей было важное положение в Лос-Анджелесе, — рассказывал Ивиан Смит. — Он пренебрегал правилами. Он мог войти в офис без пиджака и галстука. У него был этот великий источник, и этот источник сделал его непотопляемым.

К этому времени статус «Горничной» поднялся до ОA, или оперативного источника, на жаргоне ФБР. Как IA, информационный источник, она только поставляла Бюро информацию; как ОА ей стали давать определенные задания. В то же самое время, Люн укрепляла свои контакты в Сообществе американских китайцев в Лос-Анджелесе.

В марте 1984 года благодаря помощи Джей-Джей, ускорившей бюрократическую волокиту, она стала гражданкой США. В том же году, или чуть позже Катрина продвинулась в «высшую лигу» как вполне оперившийся DA, или двойной агент. План Бюро состоял в том, чтобы позволить МГБ думать, что Люн работает на Китай, в то время как фактически ею бы руководило и контролировало ФБР. [6] На путунхуа, китайском литературном языке, «секретный агент» или «шпион» обозначается словом «цзьеньди», хотя слово «пэнйоу», что означает «друг», также часто используется. Для обозначения «двойного агента» добавляются два символа «шуанмьян», представляющие два лица. Таким образом, слово «шуанмьян цзьеньди» означает двуличного шпиона.

В конце концов, Джей-Джей побудил Катрину рассказать в Китае о своих контактах с ФБР и среди прочего, о своей дружбе с ним. Ей поручили сблизиться с МГБ в Пекине, разыгрывая свою лояльность по отношению к Китаю. Никакой чувствительной информации, как предполагалось, ФБР ей давать не станет, так как она не была кадровой служащей, и потому ей трудно было бы объяснить свой доступ к секретам Бюро. Но китайцы, занимавшиеся шпионажем на протяжении, по крайней мере, двух с половиной тысячелетий, со времен, когда Сунь-Цзы написал книгу о шпионаже, быстро поняли бы, что она завербована ФБР, и это соблазнило бы МГБ. И любой, поддерживавший отношения с ФБР, представлял собой большой интерес для МГБ.

Джей-Джей также проинструктировал «Горничную» во время ее поездок в Китай похвастаться перед МГБ и другими китайскими чиновниками своим карьерным ростом в Сообществе американских китайцев, что тоже делало ее привлекательным источником для китайской разведывательной службы.

«Горничную» обычно сопровождали в ее поездках в Китай мужем и их юный сыном. Когда она в самый первый раз приехала в Пекин, рассказывал Кам Люн, «она постучала в дверь МГБ. Такую ей поставили задачу, и она это сделала».

— Мы приезжали в Китай, по крайней мере, один раз в год, иногда больше, — говорил он. — Мы ездили в Китай на протяжении, как минимум, двадцати лет, в некоторые годы даже по два или три раза.

— Присутствие мужа и сына, — как объяснял Кам, — обеспечивало оправдание посещать любые места, куда хотела попасть Катрина. Если бы она сказала, 'Наша семья никогда не была в Сиань', - тогда они сказали бы, — 'Конечно, поезжайте в Сиань.'

— Или она сказала бы, 'Мой сын хотел бы попасть в Харбин, в холодную страну. Трижды «Горничная» ездила в Харбин, в далекий северо-восточный Китай около российской границы, где температура была значительно ниже ноля, утверждая, что их сын «любит Фестиваль ледяных фонарей». На самом деле причина была совсем другой; она подлизывалась к шефу МГБ, который был родом из этого города в провинции Хэйлунцзян, также как и многие другие офицеры китайской разведки.