Кэролайн Роу - Утешение для изгнанника

— Этот человек не мог быть причиной ваших снов?

— Нет. Разве что они пророчили его появление в моей жизни.

— Пау! — воскликнул Николау. — Что ты делаешь сегодня в городе?

— Я что, не могу приехать в город, когда захочу? — насмешливо спросил молодой человек.

— Разумеется, можешь, и я всякий раз искренне рад тебя видеть. Но во вторник ты обычно не появляешься здесь. Где обедаешь?

— Не думал об обеде, — ответил Пау. — Я только что покончил дело с бондарем и собирался ехать домой.

— Ты проголодаешься к тому времени, как приедешь туда. Пошли, пообедаешь с нами. Ребекка многообещающе говорила о запеченной рыбе и тушеной баранине, а в этом деле ее никто не может превзойти. Она будет очень рада видеть тебя. Где твоя лошадь?

— В долине, на лугу старого Пере, туда четверть часа ходьбы. С ней ничего не случится.

— Превосходно.

И молодые люди пошли через площадь к недалекому дому в скромном пригороде Сант-Фелиу, где жили Николау и Ребекка.

— Расскажи о хорошенькой родственнице сеньоры Франсески, — попросил Пау, когда они вошли в дом. — Что ты знаешь о ней? Откуда она?

— Она не говорила тебе? — спросил Николау.

— Очень неопределенно, — ответил Пау. — Махнула рукой и сказала: «К северу отсюда», это может быть любое место, от Фигуэреса до замерзших краев света. Хотя призналась, что жила в горах, далеко от Фуа.

— Сибилла расспрашивала о тебе Ребекку, — сказал Николау. — Так ведь, дорогая? — обратился он к жене, только что вошедшей в комнату.

— Да, — ответила Ребекка. — Но, должна сказать, расспрашивала и о других людях. Кажется, она очень интересуется тобой по какой-то причине.

— Причину понять нетрудно, — сказал Николау. — Взгляни на него. Привлекательный мужчина с блестящими видами на будущее.

— Она также задавала очень въедливые вопросы о том человеке, что приезжал к вам, — сказала Ребекка. — Который так похож на сеньора Раймона. Он вызвал много разговоров. Кто он, Пау?

— Гильем, — отрывисто ответил тот.

— Гильем? — переспросила Ребекка. — Не знаешь, откуда он?

— Говорит, из местности неподалеку от Фуа, — ответил Пау. — И что доводится родственником моему отцу. Отец ничего не знает о каких-то связях с Фуа, с графом или с кем-то по имени Гильем. Но они похожи.

— Что привело его в Жирону? — спросил Николау.

— Говорит дела, — ответил Пау. — Но я думаю, он здесь для того, чтобы нажиться. Добился у моих родителей приглашения оставаться у нас, пока находится здесь, и теперь серьезно говорит с моим отцом, что отлично может управлять таким имением, как наше. Серьезно расстроил моего доброго друга Эстеве, нашего управляющего.

— В самом деле может? — спросил Николау.

— Не думаю. Говорит, что поднаторел в законах, возможно, это так, но ясно, что о виноградниках, садах и скотине он знает не больше, чем о жизни в женском монастыре. Без Эстеве отцу придется работать вдвое больше.

— Эстеве хочет уйти? — спросил Николау.

— Грозится. Не хочет подчиняться человеку, который ничего не смыслит и тем не менее имеет право — из-за родственных связей — давать ему указания.

— Мне это понятно, — сказала Ребекка. — Тут вопрос гордости своей работой. Однако пойдемте. Пора обедать.

— Но почему Сибилла интересуется Гильемом? — спросил Пау.

— Я не говорила, что интересуется, — сдержанно сказала Ребекка. — Ее почему-то очень занимает его сходство с твоим отцом.

— Сходство? Почему?

— Пау, это совершенно ясно. Вот два человека. Они ничего не знают друг о друге — или так говорят — они очень похожи, хотя приехали из разных частей мира, и оказались в одном городе. Случайность это? Или нет? А если не случайность, тогда что? Теперь, пожалуйста, садись и клади себе рыбы.

Друзья долго сидели за обеденным столом, в конце концов Николау исчерпал причины не возвращаться к своим делам в соборе.

— Должен покинуть тебя, — сказал он. — Я нужен на заседании, которое должно вскоре начаться. Если меня там не будет, чтобы вести протокол, заседание не состоится, и, вне всякого сомнения, — сардонически добавил он, — епархия развалится.

— Я пойду с тобой до собора, — сказал Пау. И вместо того, чтобы взять свою лошадь и ехать домой, пошел в город с Николау, расстался с ним у собора и пошел мимо гетто к дому Понса.

Сибилла снова ушла с Франсеской, но вместо того, чтобы убраться восвояси, Пау с видом человека, который может провести много часов за разговорами, сел во дворе рядом с сеньорой Хуаной. Та взялась за свое вышивание, сделала замечание о погоде и умолкла.

— Родственницы сеньоры Франсески нет дома? — спросил он, хотя служанка уже сказала ему об этом.

— Ушла на прогулку, — ответила Хуана. — Если хочешь поискать их, думаю, они отправились за южные ворота.

— Нет-нет, — сказал Пау. — Просто я проходил мимо и подумал, как приятно будет увидеть вас. Надеюсь, ваша гостья привыкает к новому окружению.

— Пау, — сказала Хуана. — С каких это пор ты начал приезжать в город в начале недели и приходить для разговора со мной?

— У меня было дело в городе, — сказал он.

— А теперь тебе пора бы ехать домой к ужину, пока не стемнело. — Она подалась вперед и легонько коснулась его руки. — Скажи, чего хочешь от меня, если не узнать, как найти Сибиллу?

Пау улыбнулся.

— Сеньора Хуана, вы насквозь видите мои жалкие уловки. Что делать бедному заурядному человеку? — Безнадежно развел руками. — Я хочу знать, кто такая сеньора Сибилла.

— Она родственница Франсески, — сказала Хуана.

— Извиняюсь за свою прямоту; — сказал Пау, — но не знаю, как выразиться поделикатнее, и все же надеюсь на ответ. Кто ее родные? Кто ее опекун? К примеру, если она захочет выйти замуж, у кого нужно будет спрашивать разрешения?

Хуана склонила набок голову и насмешливо посмотрела на него.

— Это очень интересный вопрос, сеньор Пау. Она будет знать это лучше, чем я. Придется спросить ее, когда она вернется с прогулки. Насколько мне известно, никого из ее родственников, кроме Франсески, не осталось в живых. Ее вырастила бабушка, женщина из прекрасной — даже знатной — семьи, ныне покойная. Думаю, она одновременно написала мне и его преосвященству письма, поручая внучку нашим заботам, в разных смыслах. Думаю, вам имеет смысл обратиться к нему, раз не хотите спрашивать Сибиллу.

— Сеньора Хуана, вы насмехаетесь надо мной, — сказал Пау.

— Никоим образом. Или по крайней мере лишь чуть-чуть и очень любовно. Только прошу, не тревожьте Франсеску вопросами о ее происхождении. Кажется, ее беспокоят такие разговоры, а у нее и так немало беспокойств.

— Спасибо. И я выполню вашу просьбу.

Но когда Пау собрался уходить, его прощальные пожелания были прерваны шумом у ворот. Франсеска вошла, кивнула Хуане с Пау и поспешила в дом. Следом за ней вошли Сибилла и Роза.