Жан-Мишель Тибо - Последнее пророчество

Отец Михаэль прервал молитву, когда на землю внезапно упала ночь. Он какое-то время смотрел на огромное скопление черных туч, надвигавшихся со всех сторон. Никогда не доводилось ему видеть такое природное явление. Это были необычные тучи, не Бог был их создателем. Они жили своей собственной жизнью. Происходило что-то фантастическое.

Михаэлю подумалось, что он бредит. Он услышал пение:

Ударила молния, потом еще и еще. Их порождал тот черный вихрь. Огненные росчерки рассекали воздух, касались скал, деревьев, электрическими зигзагами отпечатывались на сетчатках глаз испуганных паломников, которые запели еще громче:

Вселяющие ужас удары грома возобладали над верой. Недалеко от табернакля [17]в сосну ударила молния, и дерево загорелось. Пение смолкло. Бегство было беспорядочным. Не чувствуя под собой ног, люди бросились к пещере. Бежали, толкая стариков и детей, наступая на тело женщины, упавшей без чувств на землю. Кто-то крикнул: «Здесь Сатана», вызвав у правоверных настоящую истерику.

Отец Михаэль не слышал криков. Его поглотил вихрь. Оглушенный треском и грохотом бури, стенаниями жестокого ветра, он, согнувшись, пытался найти укрытие. Шепотом он попросил помощи у Марии Магдалины, которая посещала это место две тысячи лет назад, но святая была глуха к его призывам. Оставалась пещера Яиц. Она была совсем близко. Белые отцы из монастыря Сент-Бом, у которых он прятался, наказали ему не приближаться к этой пещере. По легенде, в ней жил дракон, с незапамятных времен служивший Дьяволу. Говорили также, что в этой пещере начинается невидимая дорога, ведущая прямиком в ад. А по еще одной легенде, в пещере якобы живет черный Зверь, побежденный и укрощенный Марией Магдалиной, но зачем он ей понадобился, никто не знал.

Михаэлю доводилось переводить тексты IV века, в которых описывалась схватка Марии Магдалины со Зверем. Эти тексты были похожи на рассказ о деяниях святой Марты, которая победила сказочное чудовище терраска на реке Роне. Он в эти россказни не верил. Он продолжал идти по направлению к гребню, выискивая взглядом вход, затерянный среди камней. Он нашел его, но не смог продолжить свой путь.

Из пещеры струился зеленый свет. Молнии неистово ударяли в это место. Огненный шар зацепился за порог и исчез в глубине пещеры. Михаэль перекрестился, уповая на силу своей веры, ибо представшее его взору видение было ужасным. Он увидел, как из пещеры появляются тени – сотканные из дыма силуэты людей. Они обратили к нему свои страшные изумрудные глаза, а потом с невероятной быстротой растворились в воздухе. Одна из теней скользнула мимо, коснувшись его. Казалось, все тело его заледенело до самого сердца, отозвавшегося невыносимой болью. Михаэль снова и снова осенял себя крестным знамением, но страх, который до поры до времени удавалось сдерживать, поглотил его. Рискуя сломать шею, он бросился бежать к развороченному гребню горы, пробежал мимо маленькой часовни и спустился по дороге, ведущей к пещере.

Войдя в пещеру, некогда служившую Марии Магдалине пристанищем, он увидел в ней паломников, стоящих на коленях перед изваянием святой и распятием. При виде дрожащих стариков и плачущих детей он снова стал солдатом Бога.

Михаэль протиснулся поближе к статуе святой. Паломники наконец заметили его и возблагодарили Марию Магдалину за то, что она послала им человека, столь похожего на ангела. На этом спасителе была белая сутана кающегося грешника. Лицо его было красивым и ясным, а взгляд – горящим истинной верой, как у рыцаря, отправлявшегося в поход на Иерусалим. Они приняли его благословение и почувствовали успокоение, когда он сказал звучным голосом:

– Здесь, в недрах священной горы, подле Марии Магдалины, благословите Господа нашего и восславьте Его! Он спас наши жизни и хранит нас от опасностей. Благословен будь, Господи, внимающий нашим молитвам и не оставляющий нас своею благодатью! Аллилуйя!

Тень, одетый в простую коричневую сутану, склонился перед черепом, который был частично скрыт стеклянной маской в обрамлении длинных волос. Здесь же находился медальон с изображением Христа. Действительно ли это останки Марии Магдалины? Они были найдены в 1279 году, при Шарле I Анжуйском, землекопами в том самом месте, где в 716 году четыре саркофага, содержащие мощи святых, были закопаны в песок для защиты их от осквернения неверными.

Про себя повторяя слова молитвы, Тень смотрел на череп. Взгляд его скользил по пустым глазницам. Избранный воин «Легиона Христа» искал нити, которые связали бы происходящее с прошлым. Он никогда не испытывал трепета, разглядывая реликвии или во время торжественных религиозных церемоний. Его спокойствие было особого рода – им он был обязан той неколебимой уверенности, которую чувствует любой истинно верующий, чья душа наполнена Божественным светом, и своей убежденности, что сверхъестественные силы всегда придут к нему на помощь. Душевный настрой его изменился, стоило взгляду коснуться находящегося в ковчеге святой хрустального цилиндра с красными фермуарами на обоих концах.

Цилиндр этот носил название «Noli me tangere», или «Не прикасайся ко мне». В нем хранился нетленный фрагмент плоти, когда-то облекавший лобную кость Марии Магдалины, – то самое место, которого Христос коснулся пальцами в утро своего Воскресения.

Монах прижал ладони к решетке на уровне священных реликвий и шепотом произнес слова, похожие на те, что говорит священник, возлагая руки на новорожденного во время таинства крещения: «Святый Господи, Отец мой всемогущий, Господи вечный, светоч правды, умоляю Тебя явить свою вечную милость и ниспослать мне истинное знание. Да очистится и освятится душа моя! Да помогут мне в свершениях моих непоколебимая вера, справедливое суждение и святое учение Церкви. Именем Иисуса Христа, нашего Спасителя. Да будет так».

Стоило ему закрыть глаза, как перед мысленным взором пробежала череда образов. На фоне буйствующей природы ему явилась Мария Магдалина. В ее глазах читался упрек. Нет, он не в силах смотреть ей в глаза… Он тотчас же разомкнул веки, все тело сотрясала дрожь. Незачем оставаться в этом склепе, в котором ему, он это чувствовал, грозила неведомая опасность.

Мазотти ожидал монаха в залитой солнечным светом семигранной апсиде. Он думал о матери. Она была бы рада стать на колени в этой базилике и помолиться святой Марии Магдалине, чьи изображения он видел над главным алтарем. Он раскаивался в содеянном. Душу его матери терзала тайная печаль с тех самых пор, как он поступил на службу к одному из крестных отцов сицилийской мафии. Он всем сердцем надеялся, что ему удастся встретить Рождество рядом с ней, в кругу семьи, в Николози – родном селе, затерянном между тучами Этны и туманами Катанского залива.