Рита Мональди - Secretum

Бурные аплодисменты подтвердили слова, с хихиканьем произнесенные новым предводителем, – слова, посвященные ему самому и его подданным. Мы с Атто обменялись обеспокоенным взглядом: мы очутились в центре толпы безумцев!

– Давайте же поговорим о происхождении этой великой идеи, – продолжил свою речь новый руководитель. – Когда люди жили в золотом веке и Сатурн царствовал над людьми, все были такими, как мы: жили в мире, относились к своему господину как к доброму отцу, а он к ним как к любимым детям. Люди жили в безопасности, с довольством и радостью. Они были свободными, ели, пили и одевались, как мы, и не знали, что такое богатство или собственность. Именно поэтому то время называется золотым веком. Были лишь добрые по природе своей сорванцы, беззлобно подшучивавшие над остальными. В те времена все принадлежало всем, не было разделения земли, вещей и домов, и у виноградников не было границ. Никто ни с кем не вел торговли, не ссорился, не крал у соседей кур и не завидовал урожаю. Любой мог обрабатывать ту землю, которая ему нравилась, ухаживать за посевами и укреплять виноградники так, как ему хотелось. Любая женщина становилась женой каждому, а любой мужчина был супругом всем женщинам, и от всего хорошего усердные делали запас. Скольких бабенок мог бы оплодотворить в это золотое времечко наш дорогой брат Бьелло! Предводитель указал на стоящего возле сцены черретана, и толпа отозвалась одобрительными аплодисментами.

– А потом появился этот пиздоеб Юпитер, который забыл, что и он был одним из нас, ведь его воспитывали звери и вырос он на молоке козы. Но ему было невтерпеж исправить все, и, не выказывая должного почтения святой идеологии мошенников, Юпитер изгнал своего отца Сатурна из Золотого царства. Жизнь людей изменилась. Они утратили свободу, и возникли вражда, злость, недовольство, ненависть, жестокость, грабежи и поджоги. Люди начали делить собственность и землю, разделять свои дома, сады и виноградники, запирать калитки, ворота и двери. Мужчины стали ревновать своих женщин, вести торговлю и воевать друг с другом до крови. В мире возникло столько зла, что и описать невозможно.

Страдавший вздутием живота черретан неподалеку от нас громко пукнул, и все, стоявшие рядом, расхохотались.

– Да уж, набедокурил у нас Юпитер, – прошипел Атто с отвращением на лице.

– Несмотря на это, тиран Юпитер не имел достаточно сил, чтобы полностью уничтожить нашу праведную идею, ведь эта идея как нечто божественное, нечто бессмертное, даже в те времена крушения всех отношений жила повсюду, и учила, что любой человек, будь он хоть монархом, должен поступать в соответствии с ней. Не только Юпитер, но и все его родственнички (которых была тьма тьмущая) жили лишь потому в мире и довольстве, что жрали и пили то, что спиздили у других…

– В натуре! Да! В нату-да! – хором закричали несколько десятков черретанов.

Атто подал мне знак идти за ним. Мы стали немного левее, чтобы на нас не обращал внимания полуголый черретан, но все было напрасно: он продолжал за нами следить.

– Все, в чем боги находили удовольствие, – продолжал оратор, – они получали благодаря сноровке и уму мошенников: они выдавали себя не за тех, кем были, обманывали и надували весь мир. В первую очередь это был сам Юпитер. Когда ему хотелось порезвиться с Европой, которая стерегла коров царя Агенора, Юпитер переоделся главным пастухом. Ему никогда не удалось бы совратить Европу, не пойди он на такое мошенничество! А когда он хотел взгромоздиться на Леду, то обернулся петухом, вот она и залетела от него двумя яйцами, ха-ха!

В ответ на шуточки главы толпа его адептов оглушительно расхохоталась. Этот многоголосый хохот был мне отвратителен.

– Когда он вознамерился трахнуть Антиопу, то переоделся пастухом, а чтобы порезвиться с Алкменой, вырядился колесничим, притворившись ее супругом, который занимался этим постыдным делом. А когда Юпитер помочился на Данаю, снизойдя на нее золотым дождем? Он был в одежде каменщика и пробил ломом дыру в крыше ее подземного дома. А потом, проникнув в дом, отжарил ее, как настоящий мошенник. А чтобы кончить-таки с Эгерией, он переоделся трубочистом. И наконец, чтобы потрахаться с Каллисто, нарядился прачкой, а ему ведь это было несложно – тогда у него и бороды еще не было, как у гомосека или как у нашего дорогого дружка Вьяджо, который сидит передо мной.

Вьяджо оказался толстяком с мучнистым лицом и лысой головой. Он ответил на слова руководителя хриплым смехом. Толпа оценила шутку оглушительным хохотом.

– Хотя все родственнички Юпитера, все его братья и племянники, были в особой чести, они все равно шли на мошенничество, чтобы развлекаться и развратничать направо-налево. Но почему? Разве они не были богами, спросите вы. Но все равно же все знают, что Вулкан был кузнецом похуже, чем Браватти Перравеччио.

Браватти, к которому были обращены эти слова, был обязан своим именем знаменитому герою тосканского театра. Он оказался беззубым стариком, который стоял в паре шагов от нас. Я услышал, как он захихикал от гордости, когда его представили толпе.

Речь предводителя великолепно подходила для подобных собраний. Оратор говорил о мифических примерах, объединяя их с нецензурной лексикой, хорошо понятной и привычной черретанам. Все это подняло настроение толпе. Я еще раз оглянулся. Полуголого черретана не было видно.

– Я потерял его из виду, – шепнул я Атто.

– Плохой знак. Будем надеяться, что он нас не выдаст.

– А вот еще Аполлон. Козел был еще тот и совал свой нос повсюду. Похуже нашего дорогого Олгиато, эрцмошенника, – сказал оратор, подмигнув еще какому-то своему приятелю в толпе. – Марс в молодости был приличной сволочью, да и крови пролил достаточно. Меркурий был послом, смотрителем, палачом, он бегал, чего-то добивался… в общем, этот парень передавал чужие послания, и его делом был шантаж. Плутон был пекарем, а за плитой хлопотала его Прозерпина. Нептун продавал рыбу, Вакх торговал вином, а Купидон вообще был мерзким мелким сутенером. А их жены? Кто-то крал кур, как Юнона, кто-то работал прачкой, как Диана. Что касается Венеры, то любой знает, что она была за штучка, похуже шлюхи из Пуллики во Флоренции. В общем, пашни ее пахали-перепахали, сеяли-пересеяли.

Все черретаны расхохотались. Непристойные речи нового руководителя возбуждали их воображение.

– Платон, папаша всех писак, был мошенником и умер как мошенник. Аристотель – сын беглого шарлатана и всю жизнь не хотел отказываться от мошенничества. Пифагор был из семейки опустившегося торговца, а Диоген, как наш человек, вообще спал в бочке без сена. Но оставим все эти греческие и языческие времена и поговорим о римлянах. Разве Ромул, знаменитый основатель Рима, не был жалким сыном ободранного солдата, который воровал деньги у богатых? Его мать, а это все знают, была изгнанной из монастыря монашкой, а сам он стал каменщиком, который помогал строить стены Рима. Пока он жил как мошенник, то был великим человеком, уважаемым человеком, но как только повернулся к мошенникам спиной, удача отвернулась от него. И наконец еще долго после Ромула римский народ и его войско управляли всем миром. Но кем являлись эти люди? Мошенниками, чернью и деревенщиной! А кем были предводители римского войска?