Сергей ТАРО - Крест Сталина

Аман с досадой крякнул, поднялся и, протиснувшись сквозь уставленные столики, спустился в трюмную пасть плавучего ресторана...

На верхней палубе в такт громыхающей музыке танцевала братва. От разнобойного топота в нижней каюте качались лампы, и световые овалы от подвешенных люстр смешно прыгали по игральным столам. Все места были заняты, и только за третьим столом сидела пара мужчин, очевидно, поджидая партнеров для карточной игры...

- Ну-с, во что будем играть? В баккара, малый пикет может быть в бостон? - игрок справа "завольтировал" картами, ловко перебрасывая колоду между пальцами рук.

Согласившись на последнем, расселись по жребию. Аман стасовал. Пятьдесят две карты попарно легли на сукно и старший бубновый валет - аккурат - оказался у Яшки в кармане...

Через полчаса масть уже косяком перла "в руки" цыгану. Косоглазый энергично столбил ставки и не давал закончить игру. Шум оркестра уже не мешал. Сосед слева "менял кожу", и было видно, как его лицо покрывалось пунцовой маской. От перенапряжения он закашлял.

- Объявляю протест! - Яшка демонстративно сбросил колоду. - Попрошу полный расчет или откуп!

Игрок справа "погасил" полный кон...

"Тянуть резину" в никоей мере было нельзя. Аман это знал, тем более, - в корзине лежала очень приличная сумма. Сглотнув слюну, он перебросил карту. Яшка намек понял, и вышел из игры...

Импозантная пара с облегченьем вздохнула. Багровый перевернул карты. Бубновый валет, бликуя атласом, по непонятной причине оказался в прикупе, и игрок справа вскочил.

- Этого не может быть! Требую перепроверки!

- Объявляю протест!!! - Единственный яшкин глаз блестел, как прожектор. - Ставка - одна фишка - тридцать тысяч! С вас, господа чуть более четырнадцати мильёнов! Будешь дергаться, я за тебя и полушку не дам...

В этот торжественный момент на верхней палубе с женским визгом разбилась посуда...

Цыган вскочил на стул. По каюте стремительно расползался черно-кожаный поток. В глубине каюты неизвестный, мелькая золотыми погонами, орал фальцетом:

- Обла-а-а-ва! Че-Ка-а!!!

Оркестр замолк. Кто-то охнул. Протяжная нота, повиснув на контрабасе, тихо съехала вниз...

- Всем, оставаться на месте, проверка документов! Стреляем без предупреждения!

На середину каюты вышел рослый чекист. Постукивая двумя маузерами по кобуре, сказал повелительным тоном:

- Я, комиссар Корней Симоненко! От имени Советской власти приказываю добровольно выложить незаконно нажитые деньги, драгоценности, холодное и огнестрельное оружие! ... Даю две минуты!

Аман выложил на стол револьвер...

Импозантный мужчина, увидев оружие, схватился за сердце - пунцовое пятно сползало на шею. Снова грянул оркестр и тягучий "Интернационал" медленно и верно проник во все уголки обнищавшего плавсредства...

Пирамида Хеопса светилась огнем. Желтый отблеск бессовестным образом скакал по массивным цепям, золотым портсигарам, часам, пропадал на расхристанных пачках и вновь оживал на кучке перстней и колец...

- Вот энтот и энтот! - склизкий мужчина ощерился, выставляя напоказ блеснувшую никелем, фиксу. - Играли с листа, г-хы, г-хы, как Бетховены... Бабки лихие срубили... А до этого "пушку" с лету забрали. А ей цена, г-хы, г-хы, три миллиона!!!

- Ладно, Кочан, помолчи!

Корней подошел, пытливо осмотрел понурые фигуры и после раздумий, не оборачиваясь, спросил у фиксатого:

- "Пулемет" [23] Пулемет - (жарг) игральные карты. был краплёный?

- Крапленный... Только Григорыч все проморгал!

- Я даже колоды не подержал - карта сразу сыграла! - стал оправдываться человек с ярким пунцовым пятном. - В бостон играют только в Америке. Мы думали "спрыгнут"... А этот хмырь, - Григорыч ткнул в одноглазого, - до этого продул нам два миллиона... Специально сделал, гад!

На барже с шумом и гамом "шмонали" гулявших. Офицеров по одному уводили за пристань...

Заложив руки в карманы тужурки, Крест заскрипел портупеей.

- Короче, басурмане! Выбирайте: или пойдете в "расход" за "паленую пушку", или покажете все, что умеете! - и посмотрел так, что ёкнуло сердце...

Из шести колод, лежащих на сукне, Яшка, волнуясь по первому разу, запросто сбросил краплёные карты. Затем из колоды стопкой слетели цветные картинки... Стасовал, неизменно оставляя себе всех тузов. Руки мелькнули, и никто не увидел, как из колоды исчезли девятки...

- Эх, милые, ...эх, вы горячие! А ну, налетай - в карту играй!!! - Располовинив колоду пальцами левой руки, чернявый подкинул половинку, и она опустились на правую руку веером карт: - Давай погадаю!

Яшка старался. Было видно, как холодный пот струился по лбу. Но пальцы, ах, пальцы! Бежали, играли, творили! Игра не на жизнь, а на смерть! Ну, что ж ты молчишь? Скажи! Похвали!!!

- Ладно, хватит! А этот, г-хы, г-хы, ... нерусский? - вмешался Кочан.

Из-за спин появился Григорыч...

- Как не прискорбно, но это высокий полет! Я бы сказал - экстракласс!!! Я думаю, для нашей бригады они подойдут!

- А тебя, никто не спрашивает! - Крест стукнул ладонью; корзинка подпрыгнула, выплёснув на стол уже ненужные фишки. - Давай, басурман, покажи, что умеешь!

...Луч прожектора белой иглой втыкался в ночную муть сырого неба. Запоздалый трамвай, жалобно звякая на каждом стыке, торопливо катил на стоянку, в депо. Возле сонной Невы старорежимное здание пылало глазницами окон. Внутри коридоров кипела бурная жизнь. Косоворотки, косынки, чекисты в кожанках, военные сплошь без погон - всё мешалось, сплеталось в утробе не спящего монстра. Еще ниже в подвале, теряясь в догадках, метался от стенки до стенки цыган.

- Ёпа мама - черти рогатые! - Яшка отчаянно стукнул в решетку кулаком и, одернув от боли кулак, закричал, что есть силы: - Григорыч, паскуда!

- Хватит орать! Разберутся - отпустят!

- Куда, на тот свет?!..

На исходе ночи в камеру ввели третьего арестанта. Вдыхая плесень от сырых досок, Яшка слышал, как новенький ожесточенно клеймил красных...

Накрывшись шинелью, офицер быстро смолк, и только пуговицы добротной шинели отсвечивали зловещим серебряным цветом...

За пределами стен набежавший ветер рванул в клочья мерзкий туман и, хлопнув багровым полотнищем, помчался к Финскому заливу. Наступало серое промозглое утро, которое после обеда разговелось началом бабьего лета...

Потеплело... Аман выпростал затекшую левую руку и ... чуть не обжегся. От костра разило конкретным теплом. Закоптевший свод подернулся мелким бисером влаги. Крест чумазый от сажи, по-прежнему, возился с рыбиной, и Валихан с удивленьем констатировал, что сон промчался секундой...

- Очнись! Баланда прибыла! - Корней торкнул нанайца: - Давай налетай!

Хиок не стронулся с места. Крест вскочил и, раздирая кухлянку, приложился к груди больного.