Ингрид Паркер - Расёмон – ворота смерти

— Ну конечно! Как я об этом не подумал?! У меня было зеленое шелковое кимоно с мелким узором в виде цветущей вишни. Только вряд ли у кого-то еще мог оказаться такой рисунок.

— В темноте мелкий узор можно и не заметить. Кто-нибудь еще тогда был в зеленом?

— Танабэ, Фудзивара и Такахаси.

— Так много?! — изумился Акитада.

— У нас у всех одна степень. Поэтому и один цвет — нам полагается ходить в зеленом.

— А как же Оэ?

— Э-э, нет. Глава факультета китайской литературы превосходит всех нас на одну степень. Оэ всегда ходит в синем.

— Понятно. А как же все остальные? У них более низкие степени?

— Да. И знаешь, как мне ни стыдно в этом признаться, но из трех моих коллег, носящих зеленое, я выбрал бы Такахаси. Это похоже на него.

Их разговор прервали топот ног по деревянному настилу веранды и шумные смеющиеся молодые голоса.

— А вот и твои ученики, — улыбнулся Хирата.

— Мои?! — Акитада вдруг запаниковал. — Я думал, вы готовитесь к своим занятиям.

— О нет. Но не стоит волноваться! Они пока зеленые юнцы. Для начала им необходимо усвоить основы устройства нашего государства, а уж потом приступать к изучению сложных законов. Полагаю, тебе-то эти законы известны так хорошо, что ты мог бы цитировать их наизусть во сне.

Дверь распахнулась, и в класс хлынули юнцы всех возрастов от двенадцати до восемнадцати лет в хлопковых синих кимоно. Кланяясь на пороге, они занимали свои места. Акитада очень удивился, когда последним в класс вошел человек лет под шестьдесят в таком же темно-синем студенческом кимоно и, как другие ученики, тоже поклонился и сел. Акитада вопросительно посмотрел на Хирату.

— Это господин Юсимацу, — прошептал Хирата. — Он потратил много времени, чтобы поступить к нам, и потратит еще больше, чтобы его допустили к первому экзамену. Усердие и старания этого человека так велики, что я по-настоящему восхищаюсь им.

Взяв Акитаду под руку, Хирата вывел его на середину комнаты и поклонился классу. Акитада последовал его примеру, и студенты ответили ему почтительным поклоном.

— Это ваш новый наставник, учитель Сугавара, — объявил Хирата. — Он пришел к нам из министерства юстиции, где до недавнего времени служил следователем-кагэюси. Можете задавать ему любые вопросы.

Произнеся это, Хирата поклонился Акитаде и ученикам и вышел.

В комнате стояла мертвая тишина. Акитада сел за свой столик и окинул взглядом студентов. Те смотрели на него не мигая. Все они были вполне обычными юношами — все, кроме господина Юсимацу, смотревшего на Акитаду с приоткрытым ртом. Один мальчик, самый младший и хрупкий, с красивыми, тонкими чертами лица и темными кругами под глазами, сидел чуть в сторонке от других. Только у этого мальчика был такой отстраненный вид, словно его не интересовали ни занятия, ни появление нового учителя. Акитада ободряюще улыбнулся ему, но мальчик, никак не отреагировав на это, смотрел куда-то вдаль.

— Простите, господин, у меня вопрос, — подал голос Юсимацу. — А чем занимается кагэюси?

Один из юношей, презрительно фыркнув, ответил ему:

— Тупица! Кагэюси ведет дела по расследованию растрат крупных чиновников.

Ничуть не оскорбившись, господин Юсимацу с поклоном смиренно ответил юноше:

— Благодарю вас за наставление. Вы очень добры.

Смутившись, Акитада обратился к классу:

— Меня направляли в провинцию Кацуза, где незадолго до этого был смещен со своего поста тамошний правитель. В нашем государстве принято приводить в порядок все учетные записи крупных должностных лиц, прежде чем вновь назначенное лицо займет свой пост. Возможно, когда-нибудь и кого-то из вас назначат проверять официальные отчеты или управлять провинцией. Поэтому сейчас вам необходимо серьезно изучить этот вопрос.

— Господин учитель, а это была трудная работа? — спросил другой юноша.

Акитада замялся:

— Не то чтобы очень трудная. Мне помогало много хороших людей, но… — Пытливые глаза были устремлены на него. — Но там были и плохие люди. Побуждаемые алчностью, они замыслили и совершили убийство, которое сделало мою задачу необычайно тру… — Закончить фразу ему не пришлось.

Худенький мальчик вдруг вскочил. Бледный как полотно, сжимая кулаки, он выпалил:

— Господин учитель, можно мне выйти? — и, не дожидаясь ответа, выбежал из комнаты.

Акитада удивленно смотрел ему вслед.

— Как зовут этого мальчика? — спросил он.

— Это князь Минамото, — с готовностью объяснил кто-то из учеников, а его сосед злорадно добавил:

— Зазнайка! Считает себя лучше нас и думает, что может делать все, что захочет.

На следующее утро Акитада встретился с Сэймэем и Торой. Матушка Акитады, к счастью, пока не знала о его новой работе, и он надеялся улизнуть из дома, прежде чем она успеет послать за ним.

Акитада принял их у себя в комнате, выходившей окнами на запущенный разросшийся сад. В отдалении стоял их старый дом; на фоне его темных, видавших всякую погоду стен новая веранда госпожи Сугавара выделялась белыми свежевыструганными досками.

— Моя матушка, кажется, полюбила тебя, — сказал Акитада Торе. — Предложив починить ей веранду, ты сделал удачный ход.

Лицо Торы расплылось в довольной улыбке. Ведь поначалу отношения между пожилой госпожой и бывшим разбойником были довольно натянутыми.

— Теперь я намерен заняться садом, — гордо объявил он.

— Вот-вот, — кивнул Акитада. — Поэтому-то я и хотел поговорить с тобой. Саду придется подождать. У меня есть для тебя поручение. Я сейчас работаю над одним делом в университете, и мне понадобится, чтобы вы оба помогали мне.

И он рассказал им о записке шантажиста, по ошибке попавшей в чужой карман.

— Вот здорово! — вскричал Тора, радостно потирая руки. — Обожаю расследования. Только освободите меня от всего остального, и я выясню, что происходит в этой школе.

Сэймэй презрительно фыркнул:

— Но-но, полегче! Это тебе не дружки-приятели из подворотни! Профессора там все сплошь люди знатные и ученые, а студенты — молодые господа из благородных семей. Они изучают заповеди учителя Куна и с головой погружены в творения мысли пяти мудрецов. — И, повернувшись к своему хозяину, он добавил: — Может быть, мне тоже взять отпуск, господин? Ведь тогда я смогу проследить, чтобы этот торопыга не вляпался в какие-нибудь неприятности.

Акитада улыбнулся:

— Нет, друг мой. Мне нужно, чтобы ты занимался бумажной работой. Профессора считаются должностными лицами высокого ранга, а значит, в управлении образования найдутся досье на них. — Он протянул Сэймэю листок бумаги: — Попробуй узнать что-нибудь об этих людях из архивов и из бесед с чиновниками. Особенно меня интересуют любые недавние изменения в их финансовом положении.