Ингрид Паркер - Расёмон – ворота смерти

Вскочив, он побежал в кабинет и принялся ворошить там горы бумаг.

— А-а!.. Вот они где! — воскликнул он, осторожно неся деревянную шкатулочку.

Подняв крышку, Нисиока с самодовольной улыбкой протянул шкатулку Акитаде. Та была пуста. Это они обнаружили одновременно.

— Как же так?! — изумился Нисиока. — Просто не представляю… — Он встряхнул шкатулку и перевернул ее вверх дном, видимо, надеясь, что неведомо откуда взявшееся содержимое все-таки вывалится наружу. — Куда же они делись?! Клянусь, еще вчера вечером шкатулка была наполовину полная! Ну да ладно, ничего не поделаешь. Я хотел угостить вас на десерт моими любимыми орешками. Я знаю одну старушку, которая готовит их идеально. Она делает это по своему особому рецепту — сначала обдает соленым кипятком, а потом жарит. Эти орешки — моя единственная слабость. — Нисиока закрыл шкатулку и небрежно швырнул ее в комнату. — Вот сделаю новый запас, и тогда вы отведаете их.

Акитада учтиво выразил удовлетворение по этому поводу.

Нисиока, кивнув, сообщил:

— Я намерен изложить свои выводы капитану Кобэ сегодня днем. Думаю, это отвлечет его от дурацкой сплетни об этих треклятых ставках. Не хотите пойти со мной?

Акитада покачал головой и поднялся.

— У меня сегодня занятия и одна встреча, — уклончиво сказал он и, поблагодарив Нисиоку за обед, ушел, погруженный в раздумья.

Соображения Нисиоки по поводу дела об убийстве, как ни странно, представлялись Акитаде любопытными. Хотя он не был согласен с Нисиокой в его толкованиях и оценках, его собственные подозрения тоже не очень-то увязывались с фактами. Зато он был солидарен с Нисиокой в том, что Исикава замешан в деле и его непременно нужно разыскать.

Вернувшись в класс, Акитада увидел у себя на столе аккуратно перевязанный сверток. Посылка была адресована ему и подписана рукой Сэймэя. Сгорая от нетерпения, Акитада распаковал ее и нашел внутри список торговцев, снабжавших поэтический праздник товарами, а также толстую пачку бумаг, касающихся обширных владений Минамото. К последней прилагалась короткая записочка от Сэймэя. Юный Садаму оказался главным наследником. Сэймэй не обнаружил свидетельств каких-либо преступных деяний, но на многих последних финансовых операциях были подпись и печать Сакануоэ. Акитада отложил эти документы в сторону, чтобы внимательно изучить их, и взял в руки список торговцев.

Ведя пальцем вниз по листу бумаги, он наконец нашел имя, которое ожидал увидеть.

Весь день, пока шли уроки, Акитада размышлял о трех делах, беспокоивших его. Изучив присланный Сэймэем список, он с нетерпением ждал появления Торы, чей отчет должен был подтвердить его версию относительно убийцы Омаки. Кроме того, цепочка впечатляющих рассуждений Нисиоки по поводу убийства Оэ вызывала у Акитады смутную и необъяснимую тревогу, сколько бы он ни перебирал в памяти все подробности их разговора. И всякий раз, окидывая взглядом склоненные головы своих учеников, старательно корпевших над заданием, он то и дело останавливал его на маленьком князе и думал о загадке принца Ёакиры. Почему Сакануоэ ехал на чужой лошади?

Услышав, что колокол возвестил об окончании занятий, Акитада обрадовался не меньше мальчишек. Повскакав с мест, они торопливо раскланялись и бросились врассыпную из класса.

Акитада поправил столики, собрал в стопку свои бумаги и собирался уходить, когда явился Тора.

— Я уже начал волноваться. — Акитада с тревогой посмотрел на него. — У тебя все в порядке? И что там с именами торговцев? Ты выяснил?

Тора устало плюхнулся на циновку.

— Все выполнил. Я вручил ваше послание часовому в участке и дал оттуда деру — смекнул, что задержат меня, расскажи я капитану о том, что произошло в воротах Расёмон. Не верю я этим чертям. Им только слово скажи, и они начнут тебя пытать, кто такой Хитомаро, монах и двое других. А я ведь, как вы знаете, дал слово не выдавать их.

Акитада нахмурился.

— А ты не боишься, что эти головорезы намнут тебе бока или, хуже того, отправят на тот свет?

— Они?! — удивился Тора. — Да никогда! С ними как раз все в порядке. Вот ваши хваленые блюстители законности, эти точно готовы вышибить из человека мозги. Не ответишь им как положено, так они с тебя шкуру сдерут.

Вспомнив, как пороли старого Юмакаи, Акитада внутренне содрогнулся.

— Ну за себя можешь не бояться. Я бы такого не допустил, — сказал он.

Тора загоготал.

— А чем вы поможете, если меня уже разделают как тушу? Кобэ извинился бы перед вами и сказал, что его люди маленько ошиблись и чуточку перестарались. И вам пришлось бы тащить меня домой, где Сэймэй обложил бы мою кровавую спинушку своими салфетками и примочками. Нет уж, спасибо, лучше мне держаться от них на расстоянии.

Короткая тишина воцарилась в комнате. Акитада слишком хорошо знал, что закон обязывает полицейских применять силу на допросах. Кобэ был даже менее жестоким, чем большинство его коллег, но и он гордился эффективностью своей работы. Кобэ распорядился использовать бамбуковые палки при допросе дряхлого старика и уж вряд ли стал бы колебаться, если б захотел сделать то же самое с молодым здоровым парнем вроде Торы.

Между тем Тора продолжал свой рассказ:

— В общем, из участка я поскорее унес ноги и пошел прямиком в харчевню, о которой говорил Хитомаро. Хитомаро с монахом сидели там под дверью, похоже, голодные как собаки. Я заказал для всех еды и выпивки, и мы душевно поболтали. Эти ребята мне и впрямь понравились. Особенно Хитомаро. Сдается мне, он, как и я, раньше был воином. Может, даже не простым солдатом, а самураем, потому как книжки читает да и держится степенно. — Тора нахмурился. — Зачем вот только самураю бросать свое военное ремесло? Я задал ему этот вопрос, так он сразу нахохлился, стал суровым и не велел мне совать нос куда не следует. Не мое это, дескать, дело, как они поступают и зачем.

— Не очень-то любезно с его стороны, поскольку ты кормил и поил их на свои деньги. Я думал, у тебя все-таки есть голова на плечах. Они же явные разбойники и покрывают всякие нечистые дела. Впредь держись от них подальше.

Тора упрямо покачал головой:

— Нет, господин, вы ошибаетесь. Это люди моего пошиба. Хитомаро хороший парень, а монах… монах… он очень добрый. Признаюсь, слова Хитомаро заставили меня усомниться в том, что монах настоящий, но, честно говоря, пусть бы лучше он и впрямь оказался не монахом. Вы бы только видели его, господин! Такие мышцы! Старухе, хозяйке заведения, понадобилось перетащить кучу мешков с рисом, так монах брал их по четыре штуки зараз и нес под мышкой, как щенков. Старуха на него не нарадуется, говорит, он частенько помогает ей носить тяжести.