Йен Пирс - Падение Стоуна

— Это Джон Стоун, лорд-канцлер, — сказал я. — Мне кажется, он способен помочь.

Гошен кивнул.

— Как?

— Вы возражаете против базы русского флота в принципе? Иными словами, проблема в строительстве верфи или в последствиях того, что про нее станет известно?

— И в том и в другом. Это резко изменит баланс сил на Ближнем Востоке. Полагаю, с этим смиримся мы, но не общественное мнение. Нас разорвут на части.

— А если никто не узнает?

— Не глупите. Как такое возможно?

Я кивнул Стоуну, которого теперь впервые увидел в деле. Господи милосердный, он внушал благоговение. Он получил от меня лишь поспешный краткий отчет и, даже опираясь на такую малость, с поразительной быстротой умудрился взять под свой контроль и возглавить совещание.

— Говоря практически, если русские хотят иметь базу, то они должны получить ее от Британии, — сказал он. — Мы — единственная страна, способная мобилизовать ресурсы для того, что они, вероятно, задумали. Достаточные, чтобы содержать флот. — Тут Гошен поморщился. — Поставки материалов, оснащение, доки и мастерские. Проект определенно масштабный. У них нет ни капитала, ни рабочей силы, ни специализированных знаний, чтобы сконструировать такую верфь, построить ее или управлять ею. Должен сказать, и у французов нет свободных мощностей, чтобы все это предоставить. У немцев есть, но они не станут этого делать.

И мы тоже, — продолжал он. — Или не можем позволить, чтобы видели, как мы это делаем. В Англии общественное мнение восстанет против любой страны, скажем, Франции, которая так поступит. Это верно?

Гошен кивнул:

— Если французы построят русским верфь, это будет сродни объявлению войны.

— Однако, — раздумчиво продолжал Стоун, — осуществить подобное возможно. Уверен, французские банки выпустят облигации, чтобы собрать деньги от имени русского правительства; фонд развития будет огромный. Если процентная ставка будет достаточно высока, не понадобится точно указывать его назначение. Я мог бы создать новую строительную компанию, зарегистрированную, скажем, в Бельгии, держателями акций которой станут по доверенности банки по всему Континенту. Что до рабочей силы, столь необходимый персонал будет собран с верфей всей Европы и будет управляться из контор моих компаний. Вполне возможно будет создать структуру настолько непроницаемую, что никто не сможет докопаться, кому она принадлежит. И Россия сможет восславить ее как победу русской инженерии, свидетельство своего промышленного прогресса. Разумеется, я не могу отвечать за стратегические последствия. Это вне моей компетенции. Но если вы готовы допустить строительство базы, то ее можно построить так, чтобы никто не знал, кто за этим стоит.

Таково краткое изложение; сами дебаты были много длиннее и подробнее и с большим числом технических деталей. Гошен был одновременно и человеком от мира денег, и политиком, а потому желал знать, что в точности предлагает Стоун. Чем больше он слышал, чем больше его возражений отметал Стоун, тем больше — я видел — росли его уверенность и решимость.

Наконец Гошен откинулся на спинку стула.

— Еще соображения?

Уилкинсон покачал головой. Повисло молчание.

— Тогда я предлагаю еще раз поговорить с русскими. Не соблаговолите ли пройти вместе с нами, мистер Стоун?

Я туда допущен не был. Сделка состоялась; и французы, и русские получили что хотели, конец кризиса маячил впереди. Им надо было только послать телеграмму с распоряжением внести на депозит в Английском банке искомые суммы, и все кончится. Я еще с трудом в это верил: Британия легко отделалась — поразительно легко.

— Ты выглядишь усталым, друг мой, — сказала Элизабет. Она вошла, когда услышала, как другие встали и выходят.

— Боюсь, сегодня вечером ты была гостьей в собственном доме.

— Да, и мой повар завтра может подать просьбу об увольнении. Сколько способны съесть и выпить эти люди, просто изумляет. Но все как будто в добром расположении духа.

— Думаю, они хорошенько поразвлеклись, — сказал я. — А это они любят больше чего-либо. Полагаю, меня бы это совсем не устроило. — Я зевнул. — Господи, как же я устал! Сегодня я высплюсь спокойно.

В дверь позвонили, и несколько минут спустя вошел лакей с карточкой на подносе.

— Проводите мсье Рувье в гостиную, пожалуйста, — сказала Элизабет и снова повернулась ко мне. — Ведь там сейчас французы?

— Он как раз вовремя, чтобы услышать, какое принято решение. Хорошо.

— Полагаю, несколько дней назад ты нанес визит графу Гурунжиеву.

— Да, и прошу прощения, что упомянул твое имя. Но я сделал это очень тактично. Я никоим образом не дал понять, что знаю о тебе что-либо, только назвался твоим другом.

— Спасибо. Но пожалуйста, больше так не делай.

— Обещаю.

Роковые слова. Несколько минут спустя дверь отворилась, и вошли Гошен и Уилкинсон, за которыми последовали Стоун и Ротшильд — последний выглядел встревоженным.

— Проблема? — спросил я.

— Мсье Рувье, по всей видимости, кричит на управляющего Банком Франции, что тот не имел права соглашаться на что-либо без его одобрения. И что он своего одобрения не даст. Иначе говоря, он на сделку не пойдет. А если не пойдут французы, не пойдут и русские. Идемте, господа, обсудим ситуацию.

Они снова вышли строем, оставив меня со Стоуном и Элизабет.

Стоун сел напротив нее и мягко улыбнулся.

— М-да, это проблема.

— Вы хотите сказать, что такого не предвидели?

— О чем вы?

Я покачал головой и нахмурился, лихорадочно соображая. Сонм мелких деталей, прежде разрозненных, кажущихся случайными, словно бы складывался в новую и тревожную картину. А потом… вот оно! Неоспоримо.

— Это ведь были вы, верно? — спросил я. — С самого начала вы.

— Не знаю, о чем вы.

— Когда вам пришла в голову эта афера? Создать кризис и навязать решение, которое позволило бы вам делать, что пожелаете?

Он улыбнулся:

— Вы меня переоцениваете, мистер Корт. Такое не часто случается. Я к этому не привык. Что вы называете моей аферой?

— При первом нашем знакомстве вы обмолвились, что правительство запретило вам работать на русских. Сейчас вы сможете делать это с его благословения и одновременно представить себя беззаветным патриотом. «Креди Интернасьональ», «Банк Брюгге» — это же им поручат организовать финансирование верфи, а ведь именно они возглавили наступление на Лондон. Сама афера не могла бы состояться, не знай вы обо всем заранее.

Стоун, изучавший китайскую чашу на каминной полке, обернулся.

— Видите, я еще ее не разбила, — сказала Элизабет. — И поставила на почетное место.

— Я польщен, — ответил он с мягкой улыбкой.

Стоун осторожно вернул чашу на полку, потом опасливо отступил на шаг, как бы она ни рухнула и не разбилась об пол.