Имоджен Робертсон - Орудья мрака

Лицо Глэдуэлла еще больше нахмурилось, и следы радушия окончательно покинули его, словно их сдул ветер пустыни.

— У них то же самое средство, что и в вашем доме, мадам.

— Но я думала, господин Уикстид…

— Довольно, госпожа Уэстерман, — прервал ее Краудер.

Глэдуэлл с удивлением воззрился на посетителя. Анатом оперся на свою трость и поглядел на спутницу.

— Как это часто бывает, ваша игра замечательна, однако я уверен, что мы узнаем у господина Глэдуэлла куда больше, если будем немного честнее.

Улыбка сползла с лица Харриет.

— Неужели?

— Я уверен в этом.

Пожав плечами, Харриет присела возле одного из боковых столов. В сосуде, стоявшем подле ее локтя, помещалась мышь о двух хвостах. Веки полевки были мечтательно прикрыты, и она плавала в растворе так, словно витала в облаках. Харриет с трудом удержалась от соблазна постучать по стеклу и узнать, откроет ли мышь глаза, чтобы посмотреть на нее. Господин Глэдуэлл по-прежнему стоял за прилавком, нахмурившись, и глядел на Краудера.

— Воскресным вечером в Хартсвуде был отравлен Джошуа Картрайт. Мышьяком. Я подозреваю, что его погубил управляющий из Торнли, и хочу узнать, не покупал ли он у вас мышьяк в последнее время?

Господин Глэдуэлл долго смотрел Краудеру в глаза. Наконец он откашлялся.

— Я предполагаю, господин Краудер, что вы…

— Да, то, что оставалось в бутылке, мы проверили на собаке. — Сама того не желая, Харриет поморщилась. — Без сомнения, это был мышьяк. Уикстид покупал его у вас?

Вместо того чтобы сразу дать ответ, Глэдуэлл обогнул прилавок, прошел в другой конец зала, закрыл дверь на улицу и опустил штору. Казалось, он не прошагал, но одним махом преодолел это пространство, всего лишь разогнув и согнув конечности.

— Может, я предложу вам обоим немного перекусить? Если вы будете столь любезны пройти в гостиную.

Жилые комнаты господина Глэдуэлла, располагавшиеся позади лавки, не слишком отличались по стилю и меблировке от помещений, в которых он занимался аптекарским делом и торговлей, однако здесь стояли кресла, созданные для более долгого сидения, а ящички с травами и настойками уступили место томам в кожаных переплетах. Впрочем, диковинки в сосудах занимали здесь доминирующее положение. Господин Глэдуэлл, судя по всему, имел пристрастие к странностям природы — указанием на это служила двухвостая мышь, а подтверждением — двухголовая ящерица, представленная в гостиной. Мужчины обсуждали этот образец до тех пор, пока не подали чай и гости не заняли свои места. Чашка господина Глэдуэлла казалась игрушкой в его длинных руках, которые были столь белы, что на их фоне сверкающий фарфор выглядел тусклым и пожелтевшим.

— Благодарю вас за откровенность, господин Краудер, — зашуршал голос Глэдуэлла после непродолжительной паузы, означавшей, что тема беседы изменилась. — То, что я сообщил госпоже Уэстерман, — истинная правда. Средство избавления от нежелательных представителей фауны, приобретаемое замком Торнли, ничем не отличается от того, что мы поставляем в Кейвли, и основой ему служит стрихнин, [35] Здесь автор ошибается. Глэдуэлл не мог включать стрихнин ни в одно из своих средств, поскольку этот алкалоид впервые был выделен в 1818 г. а не мышьяк. Однако совсем недавно у меня состоялся один разговор, и, я полагаю, вам нужно узнать о нем.

Харриет поставила свою чашку на столик для закусок, однако, чтобы сделать это, ей пришлось незаметно подвинуть склянку, из которой на нее благожелательно смотрел бычий глаз.

— Мы с интересом вас послушаем, — заверила она.

— В здешних краях у меня достаточно конкурентов. Некоторые из них хорошие люди, а иных я таковыми не считаю. Один из представителей второй категории только вчера заходил в мою лавку. Он надеялся, что сможет поручить мне продажу некоей пилюли от подагры, разработанной им самим. Он говорил о ней нечто такое, что я счел нелепостью и, вероятно, не сумел скрыть этот факт. Он немного разозлился на меня.

Аптекарь едва заметно улыбнулся, припоминая, а затем поднял руку, словно желая отмахнуться от сварливого коллеги. Это движение напомнило Харриет о ее лошади, хвостом отгонявшей летнюю мошкару.

— Полагаю, его гордость была несколько уязвлена, и он сказал, чтобы в будущем я не надеялся иметь обитателей замка Торнли в числе своих покупателей, поскольку теперь он сам ведет с ними дела. Однако покупку, о коей сообщил мой коллега, совершил не господин Уикстид. Он сказал мне, что в субботу утром продал сто гран мышьяка самой леди Торнли.

Харриет нервно сглотнула от неожиданности, а Краудер отставил свою чашку. И через мгновение заговорил:

— Это существенная доза.

— Безусловно. Достаточная, чтобы целый город избавить от мышей. И кошек. И собак. Полагаю, мой коллега был горд тем, что продал так много. Он всегда продает больше, чем это необходимо его покупателям, и не выносит, если они уходят из его лавки с пустыми руками. Я знаю несколько человек, что вошли в его лавку вполне здоровыми, а вышли с убеждением, будто в действительности стоят на пороге смерти из-за многочисленных хворей. Они полагают себя счастливцами, потому что случайно встретились с ним именно в тот момент, когда беду еще можно предотвратить.

Краудер улыбнулся, разглядывая кончики своих пальцев.

— Вряд ли это помогает вашей торговле, сэр.

Гигант пожал тощими плечами.

— В конце концов многие возвращаются ко мне. Большинству из них он не наносит сильного вреда, однако покупка такой большой дозы мышьяка запомнилась мне.

Краудер сжал руку в кулак.

— Как вы сказали, господин Глэдуэлл, подобное и в самом деле замечаешь. Вы знали господина Картрайта?

— Вскользь, как и многих других торговцев в нашем графстве. Кажется, этот человек не заслужил подобной смерти. Мышьяк заставляет наши тела оказаться в аду задолго до того, как туда попадают вышедшие из них души. А леди Торнли приобрела такую дозу! Я очень надеюсь, что ради собственного благополучия вы не станете делить с ней трапезу.

Харриет снова взяла в руки чашку. Глаз в сосуде немного вздрогнул, словно пытаясь привлечь ее внимание.

— Не станем. Однако мне не нравится жить поблизости от нее.

— Не желаете ли поехать к сквайру? — Краудер готовился помочь госпоже Уэстерман забраться в карету, ожидавшую во внешнем дворе лучшего постоялого двора Пулборо.

Харриет обернулась к нему. Вложив руку в ладонь анатома, одной ногой она стояла на земле, другую же утвердила на подножке маленького изящного ландо, в котором обычно путешествовала по округе.

— Но ведь нам неизвестно, каким образом Уикстид узнал о встрече с Бруком, а наши умозаключения касательно Шейпина — в лучшем случае догадки. Неужели вы думаете?..