Дмитрий Дивеевский - Альфа и Омега

– Ну-ка, поясните подробнее.

– Вот сейчас Горбачев и компания собираются вправить русским мозги, превратить их в рабов и при этом внушить, что они свободные люди. А чтобы они поверили, дать им вдоволь дешевой еды, копеечных развлечений и обязательно сделать секс их основным жизненным стимулом. И они станут счастливы. Я считаю, что с русскими этот номер не пройдет и они ответят на него по-своему.

– Каким же вы видите этот ответ?

– Сначала, конечно, под руководством ваших новоявленных кумиров вы броситесь в наши райские кущи и начнете стремительно учиться жить по-западному. Но очень скоро сообразите, что ничего, кроме скотской толкотни у кормушки, у нас нет. И тогда вы взбрыкнете и пойдете своим путем. Вспомните, наконец, зачем на свет появилась Россия.

– За чем же, по-вашему мнению?

– Во-первых, если бы это было только мое мнение, то на него можно было бы наплевать. Во-вторых, я уже высказывался по этому вопросу, правда, под другим углом зрения. Могу повторить, коль Вам будет угодно.

Так вот, если исходить из реальности существования Бога, а эта мысль едва ли вызывает сомнения у любого вменяемого человека, то на земле Господа должна обязательно представлять Его Божественная Религия. Нет сомнения в том, что Его Религия – это Православие, то есть незамутненное христианство. Вы ведь не будете настаивать на том, что папа Римский реально является наместником Бога на земле, правда?

– До такой степени я еще не поглупел.

– Так вот, Православию принадлежат преимущественно русские, а значит, они и есть народ, несущий правду этого мира. Выходит, Дан, мое мнение здесь ни причем. Похоже, что на миссию России имеется мнение Господа: она представляет среди людей Иисуса Христа. Это видно и по тому, каким пыткам ее подвергли, и по тому, насколько непостижима ее духовность для Запада.

Вот у американцев есть демократическое миссионерство, от которого скоро взвоет весь мир. А у вас должно быть православное миссионерство, в котором мир остро нуждается. Могучая православная держава и будет таким миссионером. Потому что в православии таятся истинные ценности человечества: равенство перед Богом и возвышенность верующей души. Вот куда лежит ваш путь! И мне с вами по пути.

– Что ж, Джон, спасибо на добром слове. Не ожидал услышать от вас то, что у нас пишет, может быть, несколько самых глубоких авторов. Тем более не думал, что вы близки православию.

– Я хочу быть близок, Дан, хотя мне еще далеко до этого. Кажется, только в вашей вере можно обрести способность одухотворять свою грешную натуру. Мои попытки сделать это с англиканами плохо кончились. Вот так, друг мой. Хотя, все мои выводы сделаны лишь по зрелому размышлению, да от чтения всяких книжек. Я и в храме-то православном ни разу не был.

– Тем не менее, спасибо на таком обнадеживающем заключении о нашем будущем. Теперь вернемся к русским агентам. Вы собираетесь передавать мне препарированную информацию. А как я определю, что это не компиляции ваших аналитиков? Вот если бы информация была прямо от источника…

– Это опасно.

– Мы же не в крокет играем.

– Довод просто неотразимый, но мне нужна уверенность, что в Москве не протечет.

– Если я дам вам стопроцентную гарантию, вы перестанете воспринимать меня всерьез.

– Это мне нравится больше. Возможно, мы придем к соглашению. Только не торопите меня. Вы же знаете, мы, англичане, народ неторопливый.

– Хорошо. Давайте поговорим о деле. Когда встреча с первым источником?

– В середине следующего месяца.

– Вы сумеете поработать вокруг него?

– Точно не знаю. Вероятно. Если я что-то узнаю, то передам вам, не беспокойтесь.

– Что ж, можно договариваться о тайниковой операции. Оплата сведений, как условились, после их оценки в Москве.

Резидентуры британской СИС отличаются наибольшей эффективностью среди всех остальных резидентур НАТО за рубежом. Не потому, что в них работают неотразимые и непотопляемые Джеймсы Бонды, а совсем по другой причине. Все дело в той школе, которую получает будущий слуга Ее Величества по пути в британскую разведку. Школа эта великолепна, неподражаема, достойна всяческого восхваления. Она уходит корнями в глубокую старину, никогда не изменялась и не реформировалась. Нет, однажды были кое-какие небольшие изменения, но об этом позже. Так вот, если Вам однажды случится попасть в Итон, Оксфорд или Кембридж, не поленитесь прогуляться до университетских корпусов. Они стоят в самом центре этих маленьких городков, и Вам не придется долго бить ноги. Но по пути туда, если дело происходит в учебный период, не глазейте по верхам, а обращайте внимание на прохожих. Может быть, Вам удастся увидеть стайки совсем маленьких мальчиков в красивых курточках и галстучках, в кепи и гетрах. Это ученики тех частных и дорогих закрытых школ, в которых дети уже в свои семь лет знают, что когда-нибудь станут хозяевами страны. Потом, ближе к учебным корпусам, Вы увидите студентов, одетых совсем не так, как их сверстники в Сорбонне или Риме. К тому же, все они будут юношами. Хотя нет, прошу прощения. Иногда среди них может мелькнуть и существо в юбке. Это и есть то самое изменение, которое Ее Величество однажды, кажется, в шестидесятые годы, ввела в систему высшего образования Великобритании. Девушкам теперь можно учиться даже там, где куются государственные кадры Альбиона. Нет, нет, не надо заблуждаться, Великобритания – это самая древняя демократия в мире, кажется, она появилась сразу вслед за древнегреческой демократией, поэтому Вы можете встретить в ее университетах сколько угодно девушек. Но в Итоне их немного. Может быть, побольше в Кебридже и в Оксфорде. А если Вы хотите насладиться видом большого количества молоденьких студенток, то езжайте куда нибудь в захолустье Уэльса, где фасад университета не ремонтировался со времен Шекспира. Там студенток хоть пруд пруди. Там, кстати, и нравы совсем не похожи на Кембридж. Вот папаша одного студента приехал как-то в такое университетское захолустье повидать сыночка. Пока добрался, наступил поздний вечер. Стал он стучать в дверь общежития, еле достучался. Открывается наверху окно, и чья-то лохматая башка спрашивает, кто такой, чего надо? Ну, а папаша в ответ, мол, скажите, студент Джон Джонс здесь живет? – Здесь, здесь, – отвечают ему сверху, – заносите.

Так вот, будьте уверены, что потом, после окончания захолустья в Уэльсе, Вы не обнаружите Джона Джонса ни в МИДе, ни в Министерстве обороны, ни в любом другом достойном заведении. А если бы Вы были волшебником и сумели заглянуть в личные досье чиновников этих уважаемых заведений, то увидели бы одни и те же скучные записи: «закончил Итон, закончил Кэмридж, закончил Оксфорд…». Вот и все. Так что в Кембридже лохматого Джона представить себе невозможно. Там все ходят в строгих костюмчиках, аккуратно причесанные и очень вежливые. А обедают, сидя рядами в столовой на виду у преподавателей, которые кушают на возвышении, вроде как на сцене, и внимательно следят за поведением своих воспитанников. Воспитанники же, предварительно получившие правила приличного поведения, ведут себя в высшей степени благопристойно и думают исключительно только о долге перед Ее Величеством, хорошей успеваемости и предстоящем матче в регби. Они знают, что будущий слуга Ее Величества должен быть предельно лоялен, послушен, исполнителен и непреклонен в выполнении поставленной задачи. Кроме того, он должен уметь не показывать своего идиотизма окружающим. Правда, процент людей, которые не справляются с этой задачей, среди студентов довольно высок, так как здесь немало отпрысков благороднейших фамилий Альбиона, пристрастившихся к пьянству и кровосмешению больше века назад.