Йен ПИРС - Рука Джотто

– Куда он ее отнес?

– Не знаю. Мы остановились в чудесном отеле – мне казалось, я попала в рай. Я была слишком влюблена, чтобы задавать вопросы.

– А потом?

– Потом мы вернулись во Флоренцию, и где-то через неделю я сообщила Джеффри о своей беременности.

– Полагаю, он не слишком обрадовался?

Синьора Фанселли покачала головой.

– Это было ужасно, – сказала она. – Он просто рвал и метал. Осыпал меня оскорблениями, а под конец велел убираться. Слух о моей беременности дошел до администрации школы, где я работала, и меня уволили. Если бы не доброта одной девушки, которая там училась, даже не знаю, что бы сталось со мной…

Флавия мысленно сопоставила ее рассказ с тем, что было известно о похищении картины Уччелло. Все факты сходились: из палаццо Страга была украдена «Мадонна» Уччелло. Предполагалось, что ее вывезли из страны, и рассказ синьоры Фанселли косвенно подтверждал это. Кое-какие детали, однако…

– Скажите, а почему вы решили, что картина была украдена?

На какой-то момент женщина пришла в замешательство и нахмурилась, затем лоб ее разгладился.

– Когда я вернулась, все только об этом и говорили, – сказала она. – Девушки из нашей школы много раз бывали в палаццо. Мне рассказали о краже, когда я вернулась из Швейцарии. По рассказам, в палаццо давали ежегодный бал для учениц школы, у синьоры была такая традиция. И после бала выяснилось, что пропала картина.

– И вы ничего не сказали? У вас не возникло желания отомстить обманувшему вас мужчине?

Женщина изобразила саркастическую усмешку.

– То есть сделать именно то, на что он рассчитывал? Кто поверил бы мне? Я не знала, кто украл картину. Кроме того, я боялась попасть за решетку. Он наверняка объявил бы меня зачинщицей.

– Вы встречались после этого с Форстером?

– Я уехала в Рим искать работу. Когда родился ребенок, мне пришлось отправить его к родным в Америку. Тогда все было непросто, не так, как сейчас.

Казалось, она собирается сказать нечто важное, и Флавия снова приготовилась слушать.

– Итак, вы написали нам. Зачем, могу я спросить?

Синьора Фанселли провела рукой вдоль своего изможденного тела.

– Священник. Отец Микеле посоветовал мне облегчить совесть. И я благодарна ему.

– Ну что ж, очень хорошо. Нам, конечно, придется тщательно проверить всю информацию. А теперь нужно составить официальное заявление.

– Это будет иметь какие-то последствия?

Флавия покачала головой:

– Что вы, никаких последствий, если только вы не передумаете. Тогда окажется, что я впустую потратила время…

– Я имела в виду – для него. Для Форстера, – сказала женщина с неожиданной ненавистью, испугавшей Флавию.

– Мы проведем расследование – это все, что я могу обещать. А теперь давайте попытаемся изложить вашу историю на бумаге…

– Джеффри Арнольд Форстер, – начала Флавия. Не успела она войти к себе в кабинет и бросить на стол сумку, как Боттандо подхватил ее и утащил в небольшой ресторанчик, чтобы обсудить все за обедом. – Родился в Англии 23 мая 1938 года – значит, сейчас ему… – она прикинула в уме, – пятьдесят шесть. Карие глаза, рост метр восемьдесят пять.

Боттандо скептически изогнул бровь.

– Ты хочешь сказать, она помнит все эти подробности спустя тридцать лет? Удивительная женщина.

– Я тоже выразила удивление, но она говорит, будто не хотела, чтобы в свидетельстве о рождении ее ребенка в графе «отец» стоял прочерк, поэтому скопировала данные из его паспорта еще до того, как они расстались.

– Выходит, она подозревала, что он устроит скандал из-за ребенка. – Боттандо размешал сахар в чашке с кофе и отхлебнул густой сиропообразной жидкости – уже только ради нее, по его мнению, стоило жить.

Флавия пожала плечами.

– По-моему, это просто естественная предосторожность. Чего она могла ждать – без денег, без образования, беременная и почти на десять лет старше своего любовника? Во всяком случае, она объясняет это так. Другой вопрос: как нам распорядиться полученной информацией? Одно дело – съездить в Париоли, чтобы уточнить детали преступления тридцатилетней давности, но рассылать по этому делу запросы в другие страны… Не говоря уж о том, что преступника, может, давно нет в живых.

Боттандо немного подумал и кивнул:

– Пожалуй, ты права – слишком много хлопот. Если бы мы хотя бы могли найти этого Форстера, то, пожалуй, еще можно было бы продолжить расследование, но поскольку шансы вернуть картину равны нулю – какой в этом смысл?

– Я посмотрю досье на скупщиков краденого. Для проформы. Вдруг Форстер окажется постоянным покупателем?

Генерал кивнул:

– Хорошо. И для порядка напиши коротенький рапорт с пометкой «в архив». Она сделала официальное заявление?

– Да. Она очень слаба, поэтому я записала все сама с ее слов, а она только расписалась. Ей недолго осталось, бедняжке. Меня поразило, с какой ненавистью она говорила о Форстере. Она так и не смогла его простить и винит его во всех своих несчастьях.

– Это неудивительно, учитывая, как он с ней обошелся.

В голове Флавии зародилась идея.

– А знаете что?.. Джонатан завтра утром летит в Англию. Я могу попросить его навести справки. Просто узнать, слышал ли кто-нибудь еще об этом человеке. А я тем временем могу съездить во Флоренцию – может, кто-нибудь подтвердит рассказ синьоры Фанселли.

Боттандо отрицательно замотал головой:

– Нет, не стоит. Не трать время.

– О-о, – разочарованно протянула Флавия. – Ну ладно, как скажете. Кстати, о трате времени – как поживает наш друг Арган?

Боттандо нахмурился.

– Не надо манипулировать мной, приплетая сюда Аргана. Это дело не имеет к нему отношения.

– Ну разумеется.

– К тому же он в последнее время стал очень мил.

– О-о?!

– Да. Сидит в своем кабинете тихо, как мышка, даже носа не кажет.

– И вы успокоились?

– Конечно, нет. Наверняка, он что-то замышляет. Поэтому я не намерен совершать сейчас рискованные поступки. Кто знает, с какой стороны он нанесет удар в следующий раз.

– Понятно.

– Если сможешь выяснить, отчего так изменилось его поведение…

– Я посмотрю, что можно сделать.

Возвращение Аргайла на родину ознаменовалось героической битвой с архаичной системой лондонской подземки. У него испортилось настроение еще в аэропорту Хитроу, когда в отделе регистрации паспортов перед ним буквально за несколько секунд выстроилось чуть ли не все население земного шара, образовав гигантскую очередь. Затем уйма времени ушла на то, чтобы получить багаж, и, когда он наконец добрался до железнодорожной платформы, скрипучий голос репродуктора без зазрения совести объявил, что отправление поездов на Лондон задерживается по техническим причинам.