Александр Холин - Империя полураспада

– Хабибуллин! Мочи козла! Этот не должен уйти!

Тут же из темноты на Знатнова бросилось нечто чёрное, узловатое. Александр Викторович инстинктивно сжался. Это его и спасло. Напавшее на него животное чем-то пыталось ударить, поскольку над головой Знатнова раздался свист рассекаемого воздуха. Задуматься о том, что рассекало пещерный воздух, не было ни времени, ни желания. Александр Викторович просто ударил чёрный сгусток, вслепую куда придётся, вложив в удар всю силу, на какую был способен. Кулак погрузился в плотную, упругую и явно живую биологическую массу.

Раздался хруст, будто сломалась сухая деревянная жердь или треснула кость.

– Хабибуллин… падла…

Впереди в темноте что-то звучно шлёпнулось на базальтовый пол пещеры. Но сзади появился ещё один нападающий. Знатнов почувствовал его спиной. Он прыгнул в сторону, сжался и попытался выпрямиться, обернувшись лицом к неприятелю. Но опоздал всего лишь на десятую долю секунды. Этого нападавшему оказалось достаточно. Пещерный воздух содрогнулся под тем же рассекающим свистом, и на голову Знатнова обрушился страшный удар.

Свет померк, хотя в пещерном «предбаннике» его и так почти не было. Теряя сознание, Знатнов всё же успел подумать: удалось ли старцу увернуться от охотников за головами? Если здесь была засада, то, как всем остальным староверам удаётся ускользать от нападающих?.. Но, если войнушки-ладушки, значит, никакое это не царство теней…

– А ты вовсе недаром меня встретил, – глаза у Ксюши сверкали удивительным внутренним огнём, таким же сверкает штормовая волна, грозовая туча или же сумасшедшая ледяная метель. Именно этот блеск выдаёт неуёмную силу стихии, либо душевной бури.

На этот взгляд Родион давно уже обратил внимание – каждый раз внутреннее пламя, таящееся в глубине души девушки, пронизывало его, будто огненная вспышка во время пожара. Но с ней он чувствовал себя совсем не так, как в экстремальных ситуациях. Вместе с Ксюшей приходило спокойствие, уверенность. Даже не просто уверенность, а убежденность, что рядом с ней Родион никогда не сделает никаких досадных промахов или ошибок.

Интуитивно чувствовалось, что в душе девушки таится огромная сила, способная дотла выжечь сознание мужчины. Но как ни странно, Родиону хотелось верить и доверять этому огню. Он знал, что тут бояться нечего, что здесь – часть того мира, который ждёт его уже давно, как настоящего хозяина, а не гостя.

Каждый человек в борьбе с самим собой уничтожает образ. Возможность выражать себя в необычных ситуациях – это, по большому счёту, борьба с собственными комплексами. И в такой необыкновенной борьбе любой запросто может погибнуть, может исчезнуть бесследно.

А Ксюшин огонь полыхал энергией победы над всеми внутренними и внешними комплексами. Причём, победа могла быть вовсе не растаптыванием или загонкой под каблук чего-либо. Победа могла выражаться и в умении умереть.

Возможность и умение умереть – это тоже особое завоевание, без которого человечество не смогло бы существовать. Человек получает жизнь и приходит в этот мир только тогда, когда согласится на будущую смерть, потому что настоящая жертва равна Богу во всём.

Когда Родион понял эту истину, то понял также, что действительно недаром встретил Ксюшу на своём жизненном пути. И неслучайно они оказали особое внимание друг другу, когда их дороги неожиданно пересеклись.

– Я не думаю, что ты об этом пожалеешь когда-нибудь, – продолжила Ксюша начатый разговор. – Каждый человек получает заслуженное, остальные остаются холостыми.

– Чего? – ошалело переспросил Родион.

– Только не думай, что я тебя хочу в ЗАГС затащить, – взглянула на него Ксения. – Это исключено. Ни мужчина женщину, ни наоборот, никогда не удержит какими-то чернильными штампами или «любовью в законе». Если нами и будет сделан выбор, то исключительно по собственной воле.

– А если я тебя в церковь под венец потащу? – выпалил Родион и тут же испугался.

Ксения снова внимательно посмотрела на него, потом отвернулась и принялась усиленно разглядывать танцующие в соседнем зале ресторанные пары. Каждой девушке важен именно этот долгожданный миг.

Она может долгие годы переносить беззаветную любовь бабушек и дедушек, беспрестанную воркотню пап и мам, зависть братишек, сестрёнок или сверстников. Но в один из самых главных дней своей жизни она вдруг поймёт, что с Неба было послано только для неё одной то существо, признающееся ей в любви и готовое ради неё на любые рыцарские подвиги.

– А ты можешь исполнить моё желание? – глаза Ксении озорно блеснули.

– Любое и даже сию секунду!

– Тогда встань на уши, – снова улыбнулась девушка.

– На уши? – озадаченно переспросил Родион.

– Мне не надо Луну с неба, не надо убивать дракона, не надо мешок тугриков. Просто встань на уши. Сможешь?

Растерянность Родиона стала проходить: он наморщил лоб, что-то соображая и прикидывая. Потом покопавшись у себя в карманах, вытащил блокнот, пару авторучек. Затем, что-то придумав, Родион быстро вырвал из блокнота пару листков чистой бумаги и, скрывая от Ксюши, принялся делать какие-то зарисовки. Потом бросил листки на пол. Ксения увидела два изящно изображённых уха, под которыми красовались надписи: «правое» и «левое». Родион следил за выражением её лица и когда понял, что девушка прочла надписи, встал своими лакированными туфлями на оба рисунка.

– Желание дамы для меня – закон! – скромно потупившись, произнёс капитан.

Ксюха залилась восторженным смехом и захлопала в ладоши.

– Молодец! Именно такой выдумщик мне и нужен, если только…

– Что «если только»? – тут же переспросил Родион.

– …если только я ему буду нужна.

Взгляд девушки не отрывался от глаз капитана, и Родион понял, что она примет без обиды любой ответ, но только немедленно.

– Конечно, нужна, – глаза Родиона непроизвольно увлажнились. – Ты ещё в этом сомневалась?

Ресторан, с заманчивым названием «Краб-хауз» был воистину живописен и необыкновенен. Может быть, из-за этой особенности Родиону захотелось пригласить Ксюшу именно сюда. Об оригинальной «столовке», недавно открытой возле Манежной, он слышал и раньше благодаря широкой рекламе, передаваемой исключительно по «сарафанному радио». Так что в посетителях недостатка не было. Проблему создавали цены: здешние блюда стоили вдвое, а то и втрое дороже, чем в остальных московских ресторанах. Зато нигде нельзя было найти то, что запросто подавали здесь.

Некоторые кушанья готовили прямо на глазах у заказчика. Это ничуть не шокировало публику. Наоборот, новшество легко вписалось в ресторанный быт, поскольку многие из владельцев дорогих ресторанов по достоинству оценили новшество и начали вводить всякие «прибамбасы» в своих заведениях, стараясь поразить и переманить уважаемую публику.