Диана Стаккарт - Гром среди ясного неба

Когда же я все-таки заглянула в нее, то увидела, что в отличие от других она пуста, за исключением грубо сколоченной кровати, стоявшей прямо под бойницей.

Не осмеливаясь дышать, я прищурилась и обвела взглядом крошечное помещение. Что это? Неужели на кровати, накрытая ворохом одеял, лежит человеческая фигура или мне только кажется? Пока я ожидала каких-то признаков движения по ту сторону двери, казалось, прошла целая вечность, Затем, набравшись смелости, я тихонько позвала:

— Отец!

Одеяла зашевелились и я, не в силах от волнения устоять на месте, стала ждать, когда передо мной появится лицо моего батюшки.

— Отец! — снова прошептала я, теряя терпение. — Отец, это ты?

С кровати поднялся какой-то человек и, пошатываясь, заковылял к двери. Не успела я облегченно вздохнуть, как меня тут же охватила тревога. Неужели он болен? Или ранен? Ведь за это время на него могло свалиться множество самых разных неприятностей.

Когда фигура придвинулась ближе к двери, я невольно нахмурилась. Отец был выше и шире в плечах, чем этот человек. Неужели герцог Понтальбы держит за этой дверью еще одного пленника? Прежде чем я успела задать себе этот вопрос, маленькие руки стащили с плеч одеяло, и моему взгляду предстало незнакомое лицо.

Я моргнула. Моим сомнениям был положен конец. Представшее предо мной бледное, усталое лицо с потухшим взглядом принадлежало женщине!

— Кто ты? — спросила она тоненьким, еле слышным голосом. Мне пришлось напрячь слух, чтобы понять, что она говорит. — Неужели герцог сменил гнев на милость, и пожелал выпустить меня?

Одеяло соскользнуло на пол, и я увидела, что на женщине синее шелковое платье. Пышные рукава имели разрезы соответственно моде, и в пене ленточек и кружев была видна белая нижняя сорочка. Даже в сумрачном свете закрытой комнаты я смогла разглядеть, что белая эта рубашка посерела от грязи, а мятые кружева обвисли. Ее черные волосы, ранее аккуратно переплетенные лентами и уложенные короной на голове, сейчас неряшливо спускались ей на спину.

«Это отнюдь не служанка», — с удивлением отметила я про себя.

Более того, лицо пленницы показалось мне смутно знакомым.

— Вы случайно не кузина миланского герцога, та самая, которую отправили в Понтальбу как невесту?

Женщина какое-то время непонимающе смотрела на меня, затем коротко кивнула.

— Да, я Марианна, герцогиня Понтальбы… к моему вечному сожалению.

По ее щеке, оставив блестящий след, скатилась слеза. Более никаких эмоций… Что же касается меня, то мне не оставалось ничего другого, как недоверчиво смотреть на узницу герцога Понтальбы.

Хотя я раньше ни разу не разговаривала с ней, мне доводилось видеть эту юную родственницу Лодовико Сфорца, когда я выполняла роль служанки графини Катерины. Кузина Катерины, пухленькая Марианна, была девушкой легкомысленной и склонной к капризам, правда, я слышала, что к своим служанкам она неизменно бывала добра. После трагической гибели Катерины именно ее Лодовико выбрал взамен погибшей, чтобы скрепить брачными узами союз с Никодемо ло Бьянко, герцогом Понтальбы. Удостоилась ли в конечном итоге подобной чести Марианна, этого я не знала.

Однако увидев, сколь бесчеловечно обходится герцог с молодой супругой, я поблагодарила господа за Катерину, которую он избавил от замужества, не сделав ее женой столь жестокого человека как Никодемо.

Хотя я и понимала бесплодность моих усилий, тем не менее, я несколько раз с силой дернула за замок. Тяжелый механизм даже не сдвинулся с места. Будь здесь сейчас Леонардо, он наверняка попытался бы смастерить из куска проволоки отмычку. Не имея сноровки и изобретательности мастера, а также и самой проволоки, я смогла лишь безрезультатно дергать злополучный замок.

— Ваше сиятельство… — начала я, но Марианна остановила меня взмахом руки.

— Хорошо. Марианна… — запнулась я от непривычного обращения к титулованной особе. — Замок держится крепко и я, пожалуй, не смогу найти ключ.

— Ключ находится у стражников. Ты пришел освободить меня? — с надеждой в голосе спросила она. — Кстати, кто ты?

— Меня зовут Дельфина, — ответила я, намеренно назвав свое настоящее имя. В ее состоянии она скорее поверит женщине, чем какому-то мальчишке. — Я знакомая великого мастера Леонардо, художника при дворе миланского герцога. Раньше я была служанкой графини Катерины. А здесь ищу своего отца, который, я боюсь, тоже стал пленником герцога Никодемо.

— Миланского герцога? — переспросила Марианна. Похоже, эти два слова сильно удивили ее. — Умоляю тебя, ты непременно должна сообщить моему кузену Лодовико, чтобы он вызволил меня отсюда!

— Не отчаивайтесь, Марианна, — ответила я, старясь, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно. Мне было страшно представить, какие только страдания выпали на ее долю, и сердце мое разрывалось от жалости. — Буду молить всех святых, чтобы герцог Лодовико поскорее узнал о том, что с вами случилось. Успокойтесь, скоро вас освободят.

Мне очень не хотелось вселять в нее мнимую надежду. Конечно, Моро не потерпит, чтобы его кузина томилась в темнице. Как только мы вернемся в Милан, я обязательно сообщу Леонардо о незавидной судьбе Марианны, а тот непременно доложит об этом своему покровителю герцогу Сфорца. Даже если герцог не предпримет никаких действий, то Леонардо непременно сделает что-то сам и добьется ее освобождения.

— Но что вы такого натворили? За что герцог бросил вас в темницу? — полюбопытствовала я.

Юная женщина заморгала, и по ее щеке скатилась новая слезинка.

— Я не сделала ничего дурного, разве что попыталась сбежать, не в силах более терпеть его жестокое обращение со мной.

Я помолчала, полагая, что она что-то добавит, но моя собеседница больше ничего не сказала. Я решила не повторять своего вопроса. Спустя какое-то время Марианна заговорила снова. На этот раз ее голос звучал увереннее и громче.

— Я выполняла свой долг, как повелел мне мой кузен Лодовико. Я пыталась не думать о том, что мой муж… уже далеко не молод и некрасив. Впрочем, это не имело никакого значения, он был равнодушен ко мне с самого начала. В постели я ему была нужна только для того, чтобы зачать для него наследника. Все остальное время я была ему безразлична. Не успела я разобрать свои вещи, как он сразу же изъял у меня книги. Кроме того он сразу же отправил домой моих служанок, и я осталась совершенно одна.

Марианна замолчала, и в этот момент лицо ее оживила вспышка чувств — сочетание ненависти и страха.

— Когда прошло несколько месяцев, но я так и не забеременела, — продолжила она, — муж обвинил меня в том, что я принимаю особые снадобья, намеренно не желая родить ему ребенка. Никодемо заявил, что если я не рожу ему наследника в течение года, он прикажет раздеть меня донага на виду у всего замка и забить меня камнями как ведьму. Тогда я поняла, что долго мне здесь не жить.