Диана Стаккарт - Гром среди ясного неба

— Мои люди ждут меня, ваше сиятельство, — холодно ответил Леонардо. — Если я к полудню не вернусь к ним целым и невредимым, они подумают, что меня схватили, и сочтут это проявлением враждебности с вашей стороны. Что касается моих цветистых обвинений…

Леонардо замолчал и пожал плечами.

— Точно так же как у Понтальбы есть свои соглядатаи в Милане, свои шпионы есть и у Милана в Понтальбе. Давайте не будем это отрицать. Тогда позвольте мне говорить прямо.

— Что ж, говорите! — разрешил герцог с ироничным кивком.

Кивнув в ответ, мастер продолжил:

— Нам известно, что у вас в плену находится придворный инженер Лодовико — великий гений Леонардо, человек несравненных талантов, известный во всей Италии. Кроме того, нам известно, что вы похитили его прекрасное изобретение, подобного которому еще не видывал свет, и которое вы намерены использовать отнюдь не в благих целях.

Мастер для пущей выразительности снова сделал паузу, а затем, подобно лицедею, готовящемуся показать свой коронный номер, взмахнул рукой.

— Итак, вот последнее слово герцога Миланского. Без промедления верните изобретателя и машину, и его сиятельство забудет о вашем прискорбном нарушении союзнического договора.

— А если я откажусь? — ответил Никодемо с кривой ухмылкой.

Леонардо снова пожал плечами.

— В случае отказа приготовьтесь к осаде, которую вам не выдержать.

В зале снова поднялся гул, на этот раз еще более громкий. Я напряженно наблюдала за тем, как придворные и военные в удивлении взволнованно прикрывают рукой рты, как пальцы поглаживают рукоятки мечей. На моих глазах ситуация в считанные мгновения стала опасной. Более того, у меня оставалось все меньше времени, чтобы найти отца, прежде чем стражникам отдадут приказ закрыть ворота.

Я уже приготовилась улизнуть из зала так же незаметно, как и вошла, когда услышала какой-то шум в глубине помещения. По проходу, прямо к герцогу, широким шагом направлялись двое солдат. Третьего человека они тащили за собой, схватив его за руки. И хотя из-за спин людей, столпившихся для лучшего обзора ближе к проходу, у меня не получилось рассмотреть его лицо, я к собственному великому удивлению тотчас узнала его осанку и копну темных волос.

Подойдя к месту, где стоял Леонардо, солдаты отпустили своего пленника, и отошли на несколько шагов назад. Герцог Никодемо хищным взглядом окинул двух стоявших перед ним мужчин, и на его лице вновь заиграла недобрая улыбка.

— Видите, капитан, я не такой уж и безрассудный человек, — сказал он с холодной веселостью в голосе. — Я выполняю часть ваших требований. Вот ваш исчезнувший мастер-инженер Леонардо Флорентинец.

Вскользь взглянув на моего отца, Леонардо отвесил герцогу сдержанный поклон.

— Благодарю вас, ваша светлость. Вы разумный человек и достойный союзник Милана. А теперь мы могли бы обсудить условия возврата летательной машины.

Герцог усмехнулся.

Я поморщилась. Смех герцога почему-то напомнил мне лязг цепей и скрежет поднимаемой решетки. К счастью, смеялся Никодемо недолго. Вскоре противный смех оборвался, а лицо герцога вновь приняло выражение холодной задумчивости.

— Мой дорогой капитан, вы меня не поняли, — ответил Никодемо. — У меня нет ни малейших намерений расставаться с летательной машиной. Более того, в мои планы входит построить еще несколько. И потому, хорошенько все взвесив, я пришел к выводу, что у меня нет резона отпускать ее создателя.

По комнате прокатился недобрый смешок. Довольный собой, Никодемо, откинулся на спинку кресла и принялся ждать реакции человека, который, по его мнению, был капитаном гвардии Лодовико Моро.

Я не могла видеть лица Леонардо, однако от меня не скрылось, как он весь напрягся. Когда он заговорил снова, то уже далеко не примирительным тоном.

— Такие условия для меня неприемлемы, ваша светлость. Милан требует возвращения и машины, и ее создателя.

— Милан требует! — взревел Никодемо, вскакивая на ноги.

Куда только подевалась его учтивость? Я машинально отпрянула на несколько шагов, как будто меня отбросила назад исходившая от него невидимая сила. Впрочем, моему примеру последовали и другие. Наверняка, они не раз становились свидетелями герцогской ярости и потому поспешили отойти на безопасное расстояние.

Леонардо даже не сдвинулся с места.

Герцог направился в обход широкого стола, который отделял его от остального зала, и при каждом шаге его мантия колыхалась, словно хвост огромной кошки. Остановившись в считанных дюймах от Леонардо, он вновь воздел вверх мясистый палец.

— Как только у вас хватает дерзости указывать герцогу Понтальбы, что ему делать?! Я не обязан отчитываться за свои действия ни перед вами, ни перед Лодовико.

С этими словами он посмотрел на ближайшего стражника и приказал:

— Схватите так называемого капитана и повесьте на башне над входными воротами. Пусть его солдаты видят, что я думаю по поводу требований Милана.

Я испуганно прикрыла рот ладонью. Не дай бог, он услышит мой крик. Увы, стражники уже схватили Леонардо под локти, а в следующий миг до меня донесся голос отца.

— Стойте, иначе ваша спешка обернется против вас самих. Если вы повесите этого человека, окажется, что вы казнили именно того, кого вы хотели оставить в живых. Потому что именно этот человек Леонардо Флорентинец, а вовсе не я.

— Не слушайте его! — тотчас возразил мастер, слыша, как в зале возник гул недоверчивых возгласов. — Стоящий рядом со мной человек и есть Леонардо. Именно ему вы хотите сохранить жизнь.

— Это он пытается меня спасти! — выкрикнул мой отец. — Мое имя Анджело делла Фациа, я всего лишь простой плотник. А Леонардо — это он!

Ропот собравшихся усилился. На жестоком лице Никодемо появилось выражение растерянности. Он дал стражникам знак отпустить Леонардо, и теперь стоял, переводя взгляд с мастера на моего отца и обратно. Посреди его лба пролегла глубокая складка, очевидно, он мучительно пытался понять, кто в действительности эти двое.

— Что ж, я пожалуй поверю, что мои глупые шпионы похитили не того человека. Вполне вероятно, — с этими словами герцог указал большим пальцем на моего отца, — что он самозванец, а ты говоришь правду. Но, как говорится, миланца, который лжет, легко вычислить по тому, как он открывает рот.

С этими словами он повернулся к стражнику и скомандовал:

— Эти двое не представляют для меня ценности. Главное для меня — летательная машина. Повесьте обоих, и дело с концом!

Зал тотчас наполнил одобрительный рев голосов, в котором утонул мой испуганный крик. Но не успели стражники схватить обоих — мастера и отца — как стоявший в зале шум перекрыл знакомый голос: