Алексей Чертков - И белые, и черные бегуны, или Когда оттают мамонты

Кондаков сочувственно вздохнул и хотел было встать, но перед его взором ожила картина зимней чукотской ярмарки. Рядом с большой ярангой чукча свежевал сваленных тут же клыками вверх жирных моржей. Рядом на деревянных жердях вялилась рыба. Ребятня затеяла какую-то игру вместе с весёлыми лайками. Рослый чукча тащил тяжёлую невыделанную мокрую шкуру. А чукчанка в нарядной, желтоватого цвета ровдужной кухлянке размотала кусок обработанной шкуры. Чуть пригляделся. И вдруг отчётливо разобрал рисунок, нанесённый фиолетовой краской: киты, корабли, люди в лодках, моржи и какие-то загогулины вроде очертаний береговой линии и что-то ещё, напоминающее сопки или горы. Удивительным образом вся эта представшая взору Кондакова идиллическая картина делилась на две части: яранга и дети, одетые налегке, без малахаев и рукавиц – на белом, снежном фоне; охотник и женщина со шкурой-картой – на голых камнях, на которых проглядывали скромные северные кустики растений.

Безмятежность и веселье разом слетели с лиц чукчей, когда в центре стойбища оказался шаман с головой белого медведя вместо шапки. Его сгорбленная фигура наводила ужас на окружающих. Прикреплённые на поясе когти животных, камни и какие-то железные амулеты издавали злобные звуки. Следом за шаманом следовал человек в маске и с копьём, на острие которого был надет ловко сработанный чехол, привязанный к древку кожаными тесёмками. Судя по фигуре и чёрным, как смоль, волосам, это был молодой человек, который зачем-то прикрепил к маске седые усы, брови и нахлобучил на голову кусок белого меха. Шаман начал свой ритуальный танец, всё больше и больше склоняясь над землей. Круглые пластины на его груди лязгали в такт движениям, колотушка, казалось, вот-вот переломится – настолько остервенело он ей молотил по большому бубну. Мерзкие крики неизвестных Кондакову птиц, зверей, протяжные, завывающие звуки и горлопение – всё смешалось в одном сплошном аккомпанементе.

Человек в маске, крадучись, обогнул по кругу шамана, ловко скинул защиту с копья и с ожесточением стал вонзать его в моржовую тушу. Ещё и ещё! Ещё и ещё! Затем он скинул маску и страшным голосом, идущим откуда-то из нутра, завопил на всю округу. И вновь принялся втыкать копьё в разорванный бок моржа. Шаман бросил что-то в костёр, белый дым моментально заполонил поляну. На секунду показалось, что моржовая туша ожила, превратилась в белого волка, который тут же бросился в тундру.

Когда дым немного рассеялся, шаман стоял в задумчивой позе на коленях над человеком, сбросившим маску. Тот лежал без дыхания. И о, неожиданность: это была пожилая женщина. Седые волосы были спутаны, скрюченные руки с толстыми вздувшимися венами безжизненно раскинуты в стороны. Копьё было сломано и валялось неподалёку. Туша моржа исчезла. Шаман тяжело вздохнул, поднялся на ноги и, волоча за собой бубен и колотушку, ещё больше сгорбившись, удалился прочь. В округе стало слышно, как где-то неподалёку завыл волк…

Горевшее в костре полено громко выстрелило очередной порцией петард. Кондаков очнулся и резко поднял голову. Олесов и учитель сидели рядом и с удивлением смотрели на него.

– Что так? – спросил он у своих старших спутников.

– Слава богу, царица-заступница! Очнулся! Мы уж не чаяли, думали того… вы… – вскочил урядник и трижды перекрестился.

– Чего «того»…? – переспросил недоумевающий Кондаков.

– Уж шибко руками и ногами воздух молотили во сне, ваше высокоблагородь! Как тут не беспокоиться? – поддержал разволновавшегося Олесова учитель.

– И амулет старухи-чукчанки так в кулаке сжали, что не приведи Господь!

– Сказывайте, видения чудные одолели?

– Правы вы, Захар Алексеич, правы оказались, что иностранцев этих нам сейчас не найти. Оборотни они, из моржей в волков превращаются и в тундру бегут. – Олесов с учителем недоумённо переглянулись, а Кондаков продолжал: – Шли они не на одной, а на двух шхунах. Та, что поменьше, затонула. Экипаж погиб. А вот «Алеут» действительно добрался до наших берегов. И у людей с этой шхуны, одетых в белые одежды, чёрные мысли. Как бы беды не было…

– Тогдать бежать, хватать их быстрей надобноть, ваше благородие! – засобирался в погоню Олесов.

– Погодите, Семён Лексеич, погодите маленько, – охладил пыл урядника Кондаков. Говорю вам, необычное это дело и нескорое. Разрешится оно не в наши времена. Потомкам ещё предстоит головы поломать над этой загадкой. Надобноть отчёт подробный составить и в столицу направить. Хотя о чём это я?.. До начальства далеко, ой, далеко. Здесь свои, досельные люди должны сведения об этой странности сохранить и детям передать. Может, кто грамотный и сообразит, как с этой заразой управиться.

– Какой такой заразой, любезнейший?

– Вот кабы знал, сообщил. А так одни загадки да причуды. Даже не понял, что сам в них поверил. Одно ясно – дело это государственное и тайное. Посему, – Кондаков посмотрел внимательно в глаза каждому своему соратнику, – велю я вам, братцы, всё, о чём здесь поведали, хранить при себе. Строго!

– Слушаюсь, ваше высокоблагородь! – Олесов сделал неуклюжую попытку стать по стойке смирно. – Что будем делать со старухой?

Конец ознакомительного фрагмента.

Известный американский политтехнолог, специализировавшийся на «чёрных технологиях».

Умный, сообразительный, знающий своё дело человек (др.-слав.).

Вождь племён абаасы, злых духов.

Средняя страна (якут.).

Племена в юго-западной части верхней страны (якут.).

Кончать, закончить (чукот.).

Сказочник (др.-русск.).

Кричать, браниться, громко разговаривать.

Старинный длинный широкий плащ.

Народный лекарь, врачеватель (якут.).

Гроб.

Пакостить, вредить, грязнить.