Дональд Томас - Смерть на коне бледном

— Никогда, сэр, — покачал головой Дордона. — Конечно же, когда имеешь дело с ломовыми лошадьми, их ни в коем случае нельзя пугать.

— Но вас на месте происшествия не было? — уточнил Холмс. — То есть вы не видели, как капитан Кэри упал?

— Мистер Холмс, я беседовал с двумя людьми, которые присутствовали при этом. Они рассказали мне ту же историю. Когда я пришел в бунгало, моего друга уже осмотрел полковой хирург. О характере повреждений оставалось лишь гадать. Мы не знали, насколько задеты внутренние органы. Врач надеялся, что в кишечнике нет разрывов.

— Не могли бы вы, — вдруг, будто между делом, попросил Холмс, — сделать нам одолжение и записать имя хирурга? А лучше имена всех свидетелей. Полагаю, понадобится полный список действующих лиц.

Меня неприятно удивил тон моего друга — скептический и отчасти даже грубый.

— Имена? Но я не думаю…

Неожиданное предложение сыщика явно расстроило гостя.

— Будьте любезны! — еще раз попросил Холмс едва ли не с усталым вздохом.

— Я сам все запишу. Рассказывайте, мистер Дордона, — вмешался я, взяв в руки карандаш и блокнот.

Что, черт возьми, замыслил мой коллега?

— Хирург, майор Каллахан, — продиктовал преподобный, не отрывая глаз от карандаша. — Миссис Кэри, я о ней уже упоминал.

— Врач оставался у постели раненого? — уточнил я.

— Сначала он дежурил в бунгало, но потом ему пришлось уйти, его ждали другие больные. Я и Энни Кэри просидели с капитаном всю ночь. Он то приходил в себя, то снова впадал в забытье. Однако в минуты просветления его речь была отчетливой, он не бредил, хотя расследование указывает на это. Неправда, Кэри был в здравом рассудке и понимал, что говорит, так же как вы или я.

— Вы, сэр, — холодно сказал Холмс после небольшой паузы, — священник из иностранной медицинской миссии. Но, если верить вашему утверждению, вы не медик? Или как?

Меня снова удивил его тон. Мистер Дордона, казалось, окаменел, сидя на краешке кресла — прямой как палка, руки стиснуты, темные глаза не отрываясь смотрят на Холмса. «Глиняная черепица» на его голове выглядела нелепо.

— Сэр, я решил посвятить отпуск учебе и получить диплом помощника врача. Надеюсь научиться оказывать первую помощь и тем самым помогать своей пастве по возвращении в Индию. Только и всего.

— Специальная офицерская комиссия не вызывала вас в связи с этим делом? — спросил я.

Мистер Дордона переводил взгляд с меня на Холмса, будто бы решая, кому же из нас можно довериться.

— Комиссию собрали уже после расследования. Я в то время находился на пути в Англию. Да меня и не стали бы вызывать. Какие улики мог я предоставить? Как вы отметили, на месте происшествия я не был. То, что поведал на смертном одре капитан Кэри, невозможно подтвердить, да и, пожалуй, не следовало предавать огласке. К сожалению, хирург заявил, что пострадавший находился в полубессознательном состоянии. Иначе говоря, бредил. Опять это ужасное слово! Что мог я возразить? Поэтому и пришел со своей историей к вам, джентльмены.

— Какие прогнозы делал врач? — спросил я. — Полагаете, капитан Кэри знал, что умирает? С точки зрения закона это очень важно и может существенно повлиять на то, как будут расценены его последние слова, даже если их нельзя проверить.

— Думаю, он понял это не сразу. Майор Каллахан сперва полагал, что больной выкарабкается, так ему и сказал. Оставалась надежда, что кишечник не порван. Хирург велел делать горячие припарки, чтобы приглушить боль. Но ничего более не предпринимать.

— Я сам посоветовал бы то же, — кивнул я.

— Жена капитана, Энни, очень переживала. Бедняжка просила дать ему немного опиумной настойки, чтобы хоть немного облегчить страдания. Но хирург был против. Сказал, что настойка снимет боль, но из-за нее не распознать будет новых симптомов.

— Тоже правильное решение, пока есть надежда сохранить жизнь.

— До самого вечера казалось, что кишечник все-таки не поврежден. По словам доктора, предполагать столь серьезное ранение было преждевременно. Ночью мы продолжали делать больному припарки и поить его теплой водой. Но к тому времени капитан ужасно сдал, глаза запали и щеки ввалились. Доктора называют это гиппократовой маской, так, во всяком случае, говорили дознаватели. Очень дурной знак. Я видел: дело плохо. Наутро состояние не улучшилось. Ему прописали скипидар.

— Зря, — покачал я головой. — Слишком поздно. Температура упала?

— Да. И продолжала опускаться. Разумеется, диагноз к тому времени поменялся. Кишечник все же пострадал. Врач подтвердил перитонит, сказал, ничего уже нельзя сделать. Сообщил мне, что часа через два Кэри потеряет сознание, а к вечеру, скорее всего, умрет. Так и произошло.

Мы на несколько мгновений замолкли.

— И вы, — чуть мягче спросил сыщик, — его исповедали?

— Мистер Холмс, я просто был с ним рядом той ночью. Бедняга рассказал бы свою историю кому угодно. Энни, его жена, изнемогала от усталости, и я уговорил ее немного поспать.

Сколь часто мне, врачу, доводилось сталкиваться с подобным! Пусть Сэмюэль Дордона был жалким, нищим миссионером, но в те роковые часы показал себя верным другом капитана и его супруги.

— В ту ночь, — продолжал наш гость, — Кэри разговаривал со мной. Он мучился от боли, иногда ненадолго проваливался в дрему. Но, клянусь, говорил правду. Одного он не сумел объяснить: как именно произошел несчастный случай. Все обрушилось внезапно, будто гром среди ясного неба. Таковы его собственные слова. Кэри пришел в себя уже в бунгало. Память его из-за шока или морфина, который наконец ему дали, была затуманена.

— Но он рассказал вам про принца?

— Да, мистер Холмс. После той ночи я записал все слово в слово и затвердил наизусть, а потом сжег бумаги. У меня хорошая память. И тренированная. Священникам приходится выучивать проповеди и молитвы. В свой последний час капитан Кэри поведал мне историю, которую, как он поклялся, не рассказывал раньше ни одной живой душе. Даже собственной жене, боясь поставить под угрозу ее жизнь. Кэри уже знал о неизбежном конце и решил, что правда об убийстве не должна умереть вместе с ним.

— Убийстве? — переспросил Холмс, просиял и протянул гостю раскрытый портсигар. — В самом деле? Прошу, мистер Дордона, продолжайте.

— Когда погиб принц, отрядом охраны командовал капитан Кэри. К тому времени было предпринято столько усилий, чтобы обеспечить безопасность наследника, что в лагере у Кровавой реки все беспрестанно шутили на эту тему. За несколько дней до трагедии принц и капитан Кэри встретили генерала Ивлина Вуда. Усаживаясь на коня, тот крикнул: «Сэр, вас еще не насадили на копье?» Луи Наполеон со смехом отозвался: «Нет, сэр! Пока еще нет!» Понимаете?