Алексей Фомичев - Сам без оружия

Слово сдержал и детей поднимал сам. Старший Мишка был шалопаем и драчуном, младший рос тихим, тянулся к книгам. Паша и отдал его в начальную школу. Гриша проучился четыре года, получал похвалы от учителей. Но потом Паша вновь попался в руки полиции и получил три года каторги. Детей взяли в дом его старого знакомца, подельника по многим делам Митрофана Седого.

Мишка с пятнадцати лет стал обворовывать прохожих в темных местах. Благо ростом и статью родители не обделили, мог и по шее врезать, и ножичком припугнуть. Гриша сперва сторонился воровских дел, но потом стал помогать дядьке Митрофану сбывать хабар.

К возвращению отца его сыновья уже прочно связались с воровским миром и менять образ жизни не хотели. Так Паша— Гусь получил сразу двух помощников и нарушил данное жене слово. Но тут ничего не попишешь, судьба такая.

Первый раз Гриша попался в конце девятьсот десятого года. Взяли его на мелочевке, участие в банде не доказали и отправили на полгода в тюрьму. Там-то Семенин-младший и познакомился с политическими.

В тюрьме сидели все вперемешку — хватало эсеров, эсдеков, анархистов. Молодой парень таращил по сторонам глаза и мало что понимал в разговорах вполне интеллигентных и воспитанных людей. Знакомая компания — воры и их прихлебатели — приняла молодого коллегу доброжелательно, сказался авторитет папаши. Но Гришу тянуло к политическим. Уж больно интересно они говорили.

Смышленый, веселый, с острым глазом и открытым характером парень тоже вызвал интерес. Да и образованием он отличался от прочей уголовной шушеры, мог не только читать и писать, но и быстро соображал, до многого доходил сам.

Как-то так вышло, что один эсер стал учить Гришу русскому и французскому языку, эсдек натаскивать по математике и географии, а анархист разъяснял юноше особенности политической жизни в России.

Анархист же и втянут Гришу в историю. Сам разругался к одним залетным вором, а когда тот достал заточку, отступил. Гриша же отвесил вору хорошую плюху. Отчего тот едва не отдал концы.

Юноша получил еще два месяца к сроку, а эсеры и эсдеки, объединившись, отчитали анархиста и отлучили его от обучения молодого ученика.

На свободу Гриша вышел здорово обогащенный знаниями, но с кашей в голове. В политике так и не разобрался, однако на жизнь стал смотреть иначе, не как его брат и отец. Ему захотелось чего-то большего, чем простые ограбления и налеты.

Через пару месяцев Гришу нашел один человек, передал привет от знакомого эсера и шепнул слово — мол, нужна помощь в одном важном деле.

Дело оказалось знакомым и насквозь понятным — надо было отбить мешки с деньгами у инкассаторов. Их хотели использовать на нужды партии и ее печатных органов.

Польщенный доверием и уважением, Гриша дал согласие, внес в план налета пару дельных деталей и был назначен старшим. Раньше он был либо на подхвате у брата, либо помогал отцу. А тут главный!

Дело прошло как по маслу. Гриша дождался двух немолодых сотрудников почтовой службы в подъезде, стукнул обоих по голове (вполсилы, чтобы не убить), подхватил выпавшие из рук мешки и ушел через второй ход подъезда. На другой улице его ждала пролетка. Охрана спохватилась минут через пять, когда налетчиков и след простыл.

Успех окрылил и принес немалую прибыль. Даже отец не стал выговаривать, хотя был категорически против связи сына с политическими. Но младший сын уже вырос и сам принимал решения. Характер у него был отцовский — упрямства и упорства хватало.

Гриша участвовал еще в двух налетах, вполне успешно изымал средства. Потом взял с помощью брата сейф в одном товариществе.

Жизнь пошла веселая, рисковая. Денег хватало и на одежду, и на еду, и на девок. Плюс уважение от друзей-эсеров и некоторые планы на будущее. Жил Гриша легко, широко. Любил рестораны, баб.

С братом обошел почти все трактиры города, поучаствовал в кабацких драках — Мишка подговорил, он был большим любителем пустить кровь супротивнику.

Чего Гриша не любил, так это водку. Когда были пацанами, Мишка как-то угостил его, и Гриша всю ночь просидел у отхожего места, выметывая съеденное днем. С тех пор почти не пробовал. Зато по женской части был ходок, посещал дорогие бордели, крутил шашни со знакомыми девками из приблатненных, даже разок соблазнил дочь какого-то чиновника. Бабы Грише не отказывали, любили за веселый нрав и щедрость.

А потом был неудачный экс, когда полегли двое товарищей Гриши и трое полицейских. Самому ему пришлось впервые стрелять и убить городового. Он ушел один с простреленным плечом, с двумя пакетами денег, бросив третий.

Был большой шум, полиция устроила ряд облав, кое-кого забрали. Эсеры легли на дно, но охранка шла по пятам. Гриша тоже спрятался, однако знал, что его могут найти. Отец долго ругался и предлагал уехать сыну на Дальний Восток, где у него были знакомые.

Но вышло иначе. В дом Паши-Гуся пришел курьер от эсеров, неведомо как нашедший лежку. И сказал, что товарищи по партии хотят переправить Гришу за границу. Документы и деньги выданы, нужно выезжать немедленно, пока есть возможность.

Гриша давно мечтал поглядеть белый свет и согласился не раздумывая. Через час он был за городом, а через две недели уже в Бельгии.

Первое время он маялся от безделья. Плечо быстро зажило, и Григорий слонялся по улочкам Брюсселя, глядя на дома, на людей, на кирхи. Потом ему поручили доставку корреспонденции эсеров и охрану их сходок. Раньше в Европе оппозиционеры власти чувствовали себя свободно, но в последнее время из-за давления властей России полиция некоторых стран начала проявлять повышенный интерес к гостям из империи.

Через полгода его отправили во Францию, в Марсель, и попросили пока пожить там, взяв на себя пересылку всей корреспонденции эсеров во Франции.

Марсель — крупный портовый город, сюда приходили корабли с разных концов света, что было весьма удобно для тайной организации.

Григорий уже вполне сносно говорил на французском и без проблем устроился в небольшой квартире, которую снимала ему партия. Однако и здесь он заскучал, так как работы было мало. Хотя платили неплохо.

Приехавший как-то эмиссар партии, переговорив с Григорием, задумчиво проговорил:

— Вам бы в нашу боевую организацию. Жаль, ее расформировали… Хорошие были люди и много полезного для дела революции сделали.

— А зачем ее закрыли? — полюбопытствовал юноша.

Эмиссар вздохнул, махнул рукой и зло сузил глаза.

— Среди членов партии… даже если это старые проверенные товарищи… попадаются скрытые враги. Они способны разложить партию изнутри и напакостить больше любых царских ищеек. К сожалению, такие встречаются и у вас. Не так ли?

Острый взгляд эмиссара пронзил Гришу. Тот поежился, не зная что ответить.