Виктор Суворов - Контроль [Новое издание, дополненное и переработанное]

— Я выезжаю на Тихоокеанский флот сегодня же.

— Нет, нет. Дело срочное. Курьерский поезд до Владивостока — двенадцать суток. Лучше я вам дам свой самолет «Сталинский маршрут». Вас повезет мой личный пилот товарищ Холованов. Его, правда, сейчас тут нет. Он сейчас в Жигулях. Представляете, какие-то проходимцы хотели воспользоваться системами связи в недостроенном подземном командном пункте в Жигулях, а системы и узлы связи в Москве планировали захватить или просто отключить. Но у меня на этот случай свои системы контроля. У меня для таких ситуаций — особая группа людей, которые умеют анализировать действия вероятного противника, принимать правильные решения и выполнять их быстро и хладнокровно. Я послал в Жигули своего человека. Она работала как чародейка.

— Она?

— Она, — подтвердил Сталин и улыбнулся. — У меня есть толковые люди и помимо Холованова. Холованов там был, но отнюдь не он играл главную роль. Простите, товарищ Фриновский, заговорился. Просто я праздную победу и потому много болтаю. Главное, товарищ Фриновский, держать ситуацию под контролем, иметь хороших помощников, которые могли бы работать головами и не болтали бы лишнего. Вернемся к делу: Холованов может появиться в любой момент. Вам лучше не ехать домой, а подождать Холованова в гостинице «Москва», чтобы отдохнуть перед дальней дорогой. В гостинице, в западном крыле, ремонт развернулся. Но доложили, что два номера «люкс» уже готовы. В одном из них и подождете. Я приказал все телефоны в номере отключить, чтобы вас зря не тревожили. Ваша жизнь для меня и для всей страны имеет сейчас особый смысл, поэтому я вам дам совершенно необычного телохранителя. Товарища Ширманова. Профессионал высшего класса. И вся команда у него того же выбора. Ширманов недавно в Америке гастролировал. Своим искусством удивил даже Холованова. Жаль, о подвигах этого человека ничего сообщить нельзя. Может быть, только лет через пятьдесят какой-нибудь сочинитель бульварный в роман его впишет. Не вдаваясь в подробности…

— Входите, товарищ Берман. Доброе утро. Мы назначили вас наркомом связи, но вы — старый чекист, вы начальник ГУЛАГа и зам наркома внутренних дел. Мне очень нравится, что вы так в чекистской форме и ходите. Не потеряли хватку чекистскую?

— Стараюсь сохранять, товарищ Сталин.

— Надеюсь, что в Наркомате связи вы всех ближайших подчиненных завербовали в свою чекистскую сеть.

— Так точно, товарищ Сталин, всех.

— Пока я вас ждал, приказал принести агентурные дела на всех ваших ближайших подчиненных. Вот их сколько, дел. Гора целая. Вы хорошо поработали. Действительно, все вами завербованы. Только… Только я не нашел агентурного дела на майора Терентия Пересыпкина. Он в прошлом году окончил Военную электротехническую академию и был направлен в ваш наркомат. Где же на него дело?

Даже при свете лампы видно — побледнел Берман:

— Товарищ Сталин, Пересыпкин — мелкая пешечка. Ему где-то всего тридцать лет.

— Тридцать четыре.

— Он всего лишь майор… и я… я не успел его завербовать в свою сеть.

— Я приказал его вызвать. Войдите, майор Пересыпкин.

Дверь в купе Жар-птицы приоткрыта. Это хорошо. Чтоб меньше шума. И темно в купе. И в коридоре темно. Даже фиолетовые лампы отключены, чтоб не мешал ей свет.

Шагнул Холованов в купе.

Нагнулся над нею.

Спит. Раскидалась во сне. Спит сном тревожным и мучительным.

Потянул Холованов правой рукой шарф с шеяки своей бычьей. И ближе к Жар-птице подступил.

А из темного угла — глас:

— Не разбудите ее, товарищ Холованов. Только уснула, сердешная.

Передернуло Холованова.

— Это вы, Сей Сеич?

— Кто ж еще? Приедем, у товарища Сталина, не постесняюсь, выходной вне очереди попрошу. Измотался с ней. Глаз не сомкнул. Сам не ем, не пью, все ее, тощую, откармливаю.

— Так что ж вы, Сей Сеич, сами-то не выпьете? Я вам сейчас.

— Не положено на службе. Вот сдам в Москве дежурство… Так что не извольте беспокоиться. Лучше спать идите, товарищ Холованов. Я уж за ней присмотрю.

И Холованова за плечики аккуратно из купе выставляет.

Здоров Холованов. Но и Сей Сеич не из малокалиберных. Пронеслась за окном платформа, светом залитая. Блеснул тот свет по коридору, по всем деталям металлическим. Холованов — пилот. Тренирован все изменения обстановки в пятую долю секунды улавливать. Уловил: еще одна металлическая деталь в интерьере появилась — за поясом Сей Сеича здоровенный «Лахти» блеснул. Каждый в контроле сам для себя оружие выбирает. Не знал Холованов, что у Сей Сеича такой же вкус. Выбрал, чертяка, с понятием.

— Ну, так я спать, Сей Сеич.

— Спите, товарищ Холованов. Пусть вам снятся счастливые сны.

— Товарищ Сталин, майор Пересыпкин по вашему прика…

— Товарищ Пересыпкин, следующий, 1939 год будет годом войны. Я хочу проверить безопасность узлов, линий и систем правительственной, государственной, административной, дипломатической и военной связи. Для этого я решил, никого не предупреждая, внезапно начать военную игру. Представьте себе, что нарком связи товарищ Берман находится в длительном отпуске и все его ближайшие подчиненные — в длительном отпуске. И вот к вам поступили сведения, что в Наркомате связи заговор, что какие-то враги рода человеческого планируют захватить узлы связи или парализовать работу основных систем связи в Москве. Представьте, что мне не на кого больше опереться. Вся надежда на вас, майор. Вам срочно требуется обеспечить безопасность. Что бы вы предприняли?

— Я бы сделал переливание крови.

— Ах вот как. Что же это за переливание?

— Я бы позвонил наркому обороны товарищу Ворошилову и потребовал передать в мое распоряжение семь батальонов связи из состава Московского военного округа, 5-ю тяжелую танковую бригаду и два стрелковых полка из состава 1-й Московской пролетарской стрелковой дивизии. Этими силами я бы сменил расчеты основных узлов связи и всю охрану и обеспечил неприкосновенность основных объектов. В принципе, можно все системы связи за несколько часов военизировать. Бойцы-операторы будут, конечно, поначалу многое путать, но связь кое-как будет работать, а заговорщикам будет просто не на кого опереться: все люди новые, все незнакомые, все насторожены и выполняют только те приказы, которые поступают лично от вас, товарищ Сталин.

Повернулся Сталин к Берману.

— А ведь неплохо майор придумал!

— Угу, — согласился Берман. И воротник от горла оттянул, словно душил его тот. Словно воротник с петлицами и большими ромбами красной эмали в собачий наборный ошейник превратился.

А Сталин — Пересыпкину: