Александр Теущаков - Путь Чёрной молнии

За два с лишним часа передышки, что получили начальство и сами заключенные, администрация колонии время не теряла. К мятежной зоне уже прибыли начальник управления генерал Зыков и работники прокуратуры. Были вызваны специальные воинские подразделения по укрощению бунтов и восстаний, к колонии подтянуты бойцы внутренних войск. Кругом рассредоточились БТРы и военные машины, крытые брезентом. Колыхались ряды бойцов в форменном обмундировании, в касках на головах, с большими щитами в руках, вооруженные дубинками и саперными лопатками. На некоторых крышах бронетехники расположились автоматчики.

Все ждали приказа из Москвы. Только в высших кабинетах принимались решения: стрелять в осужденных или брать штурмом зону, без единого выстрела.

Областное управление Исправительно-Трудовых учреждений ожидало приказа из столицы и не пыталось прислушиваться к предостережениям лагерного начальства. В руках заключенных находились заложники, и в случае штурма они грозились уничтожить их.

— Это тактический ход главарей, взбаламутивших зэков, — обратился к собравшимся генерал Зыков, — они ни за что не пойдут на этот шаг. Главари бунтовщиков прекрасно знают, что получат «вышку» (смертный приговор) если лишат жизни наших сотрудников. Атаковать будем сразу с двух ворот: жилой и производственной зон. Предупредить механиков-водителей бульдозеров, в случае поджога или возникновения угрозы безопасности их жизней, немедленно покинуть кабины машин. Водители расчистят баррикады бульдозерами, следом за ними пойдут пожарные машины и попытаются разогнать весь этот сброд водометами, затем в зону войдут спецподразделения внутренних войск. Будьте уверены, как только начнется штурм, эти сволочи, сами попадают «ниц». Разрешаю применять все технические средства, вплоть до саперных лопаток. Огнестрельное оружие не применять, даже в исключительных случаях. Если возникнет прямая угроза жизни солдат или сотрудников учреждения, применять оружие только в целях устрашения, и стрелять поверх голов.

— Товарищ генерал, — обратился к начальнику управления, подбежавший офицер, — Москва на связи. Генерал быстро прошел в крытую штабную машину и выслушал по телефону приказания. Он вышел из фургона, и тут же был окружен группой офицеров и работников прокуратуры, нетерпеливо, ожидающих приказа.

— Москва не дала «добро» на применение огнестрельного оружия. Значит, будем действовать по плану.

Начальство отдало распоряжение о направлении в зону опасности двух военных вертолетов, которые будут барражировать над колонией и освещать ход событий. Также были воздвигнуты переносные вышки, на которых расположили мощные прожектора.

Планировали управиться с бунтовщиками за одну ночь, хотя высказывались мнения, что операцию стоит проводить, пока не стемнело. Под покровом ночи заключенные могут проскользнуть через заслоны военных.

— Товарищ генерал, — обратился к начальнику управления Серебров, — может попробовать еще раз образумить заключенных, ведь у них заложники.

— Да пугают они нас, полковник, как только наши бойцы ворвутся в зону, они первым делом займут здание изолятора.

К начальству подошел офицер в звании майора и по факту наблюдения, доложил обстановку в колонии.

— Товарищ генерал, нами выставлены посты, и в ходе наблюдения удалось обнаружить передвижения осужденных, интенсивно готовящихся к отражению штурма. Среди взбунтовавшихся имеются отдельные группы, которые вооружены самодельными штырями и железными прутами. Все подходы к воротам забаррикадированы, волнений и погромов в колонии не наблюдается.

Выслушав доклад офицера, генерал спросил стоявшего рядом Сереброва:

— Полковник, ты говорил, что бунтовщиками управляет какой-то уголовный авторитет.

— Да товарищ генерал, осужденный Дронов является признанным среди блатных вором в законе.

— И ты мне только сейчас об этом говоришь! Что за абсурд ты несешь, полковник? Как подобный преступник мог обосноваться в твоей колонии?

— Начальником РиОР Кузнецовым было направлено в управление прошение о переводе Дронова в другое, более жесткое учреждение, оперативного ответа не последовало. Мы содержали его в ШИЗО, но по ошибке оперчасти его выпустили в зону. Виноваты товарищ генерал, не усмотрели.

— Ну, полковник, моли Бога, чтобы все прошло бескровно, в противном случае я вас самих посажу на нары.

Представители прокуратуры не стали настаивать на выполнении формальностей и передали практически всю власть военным, для урегулирования конфликта, но напомнили о запрете применения огнестрельного оружия.

Не работники колонии, а тем более представители прокуратуры и командование воинскими подразделениями не ведали, какие приготовления шли за стенами колонии. Только несколько человек со стороны восставших отдавали себе отчет, что заключенных ждут тяжелые испытания.

Сергей Ирощенко, служивший некогда офицером в армейской разведке и Игорь Семченко, отдавший три года родине в спецвойсках, предвидели, и даже точно предполагали, когда и как закончится бунт. Они могли дать полный расклад всего сценария. Одного они не могли знать, даст ли Моска добро, стрелять по заключенным, а если нет, то с какой жестокостью государство готово подавить бунт.

Алексею Дронову приходилось слышать о бунтах разного рода и даже участвовать в одном из них, но это были, скорее всего «танцы» на плацу, напоминавшие о вольностях расшумевшейся молодежи.

Что ожидало их в этой колонии, похоже, ни с чем не сравнить, по крайней мере, за последние годы правления Кремля. По сценарию обеих, противоборствующих сторон, здесь должно произойдет настоящее побоище.

Конечно, вор не мог знать, как поведут себя, многие заключенные: одно дело, когда теоретически толпа лезет напролом, сметая все на своем пути, а другое, когда восставшим преградят дорогу сотни, хорошо вооруженных военных, здесь есть о чем призадуматься, и мысленно попрощаться с белым светом.

Его отвлекли от мыслей пришедшие из промзоны мужики, они принесли несколько ящиков с острыми штырями. В других ящиках находились «ежи», остро заточенные прутки из железа и сваренные между собой. По форме они напоминали фронтовые ежи, но только небольших размеров, применяемых в обороне против танков. Сварщики постарались выполнить Дроновский заказ в срок, а ему подсказал изготовить их Игорь Каленый.

Каждая группа, находящаяся в дозоре, получила на руки бутылки с бензином. При попытке разгрести баррикады или прорыве, заключенные должны забросать технику и бойцов «зажигалками».

На втором этаже собралось десятка три заключенных, они считались костяком восставших. В штаб также пришли незнакомые Дрону заключенные, их привели Карзубый и Каленый, последний имел особое чутье на парней, то есть подобных себе, потому доверял бывшим солдатам, служивших в свое время отчизне и обученных военному делу.