Сергей Зацаринный - Пустая клетка

Злат на секунду задумался, словно вспомнив что-то.

— Птица… Птицы… Ведь эти монахи и в убийство Лалы впутаны каким-то боком. Голуби ихние. Да, один ещё пропал..

— Повар говорил, что Санчо до Сарая водил знакомство с Мухаммед-ходжой, эмиром Азака, — напомнил юноша.

— В Азаке, как раз венецианцы открывают свою факторию. Генуэзцам это, как острый нож. Не к эмиру ли Азака они подбирались через его сестру? Ох, надоели мне все эти интриги и хитросплетения! Ну, ничего! Сейчас тряханём черкесских сводней и узнаем, кто нас за нос водил все эти дни. Сколько верёвочке не виться, а конец будет.

К удивлению Илгизара коней они направили прямо к дому того самого виноторговца, к которому заезжали по дороге в Белый Дворец. Время потихоньку шло к обеду и хозяин уже выбрался из прохладного погребка во двор. Это был немолодой крепкий черкес, в лёгкой войлочной шапочке на стриженой голове. В глаза сразу бросался дорогой наборный серебряный пояс, которым была подпоясана шитая рубаха.

— Хороший гость всегда попадает к обеду, — приветствовал он наиба.

— Долго ещё до обеда, так что я не в гости, почтенный Джарказ.

— Так пойдём посидим в тенёчке, расскажешь своё дело, — добродушно отозвался виноторговец, — Как только этот тощий водовоз заявился сюда со своими кувшинами, я сразу понял, что и ты меня навестишь. И попробуешь разузнать побольше про эти пустые горшки.

— Твой тонкий нюх и так уже уловил в них запах Кавказских гор.

Джарказ пренебрежительно махнул рукой:

— Не нужно иметь никакого нюха, чтобы догадаться, откуда могли морем привезти вино. Я так понял, что ты хочешь познакомиться с хозяином кувшинов?

Злат даже подпрыгнул от неожиданности:

— Ты знаешь, кто это?

— Нет, конечно, — невозмутимо продолжил Джарказ, — Но, я давно торгую вином. В таких точно кувшинах. Вино нельзя переливать — оно быстро испортится. Поэтому в лавки или домой покупатель берёт целый кувшин. Вещь недешёвая. Обычно виноторговцы берут их только у проверенных мастеров, которые берегут своё доброе имя, как зеницу ока. Кому охота, чтобы кувшин треснул в дороге и дорогое вино вытекло? Ты уже обратил внимание на мои слова «доброе имя»? Каждый мастер ставит на кувшины своё клеймо. На тех кувшинах никакого клейма не было.

— Мало ли на каких кувшинах нет клейм?

— Это дорогие кувшины, и без клейм их делают только по специальному заказу.

— Хочешь сказать, что они предназначаются для грузов, которые идут мимо таможни?

— Вино, своеобразный товар. У нас им торгуют свободно, а по ту сторону Бакинского моря, есть свои трудности. За порядком следят мусульманские мухтасибы и вино часто приходится продавать тайком. В основном, этим занимаются христиане. Но, в наших краях, слава Всевышнему, вина пьют больше, поэтому такие кувшины частенько попадают и к нам. Так вот. Я уже говорил, что кувшин дорого стоит, а покупателю он не нужен. Поэтому он возвращает потом пустой кувшин, а на случай, если нечаянно разобьёт или испортит оставляет залог. Весь вопрос в том, что дальше?

— Разве партию кувшинов не отправляют назад, откуда они пришли?

— Кувшины с клеймами можно продать, а вот такие только вернуть. Причём только тому, кто отправлял тебе вино. Чужой торговец вряд ли рискнёт заливать ценный товар в неизвестно чьи кувшины, как бы хорошо они не выглядели. Поэтому, как это смешно не звучит, партию вина в неклеймёных кувшинах у нас в Сарае легче отследить, чем в клеймёных. Ведь купец должен не просто сам закупить вино в Баку или Дербенте и привезти его сюда, он должен отдать кувшины туда, где их наполнят, проследить, запечатать. Это делают в погребах, где вино зреет в бочонках. Здесь тоже нужно всё сгрузить, спрятать в специальные погреба, потом распродавать. Если ты используешь одни и те же кувшины, то тебе нужно всё это делать самому. Или иметь сразу два торговых двора: один здесь, другой за морем. Но, наши торговцы, обычно или покупают большую партию вина прямо с корабля или ездят в Дербент и берут вино у тамошних продавцов со складов. Конторы и здесь, и там имеют только генуэзцы. Им проще. У них есть свои корабли. Тебе понравился мой рассказ?

— Ещё как!

— Тогда расскажу тебе ещё одну историю. Тоже про кувшины. Эти кувшины на кораблях занимают немало места, а вести из наших краёв в них обычно нечего. Мёд, разве что. Поэтому их наполняют водой. Питьевой. Очень кстати, потому что часто из наших краёв за море везут рабов. Воды на обратный путь нужно побольше. Особенно, если много везёшь. Поэтому каждый виноторговец старается свои кувшины пристроить на такой корабль. Чтобы даром отвезли. Сейчас как раз мы собираем кувшины, которые осенью распродали, за зиму опустошили и теперь их нужно отправлять назад, чтобы осенью наливать вино нового урожая. На генуэзские корабли, обычно я не суюсь, они сами вином торгуют и своих кувшинов хватает. Так вот позавчера приходит ко мне человек с их корабля, который на днях уходит. И спрашивает пару десятков кувшинов. На борту партия невольников, а кувшины здешняя контора не приготовила. Я его ещё спросил: «Куда свои кувшины дели? Столько вина за зиму продавали?». Говорит, побили много.

— Побили, значит. Два десятка кувшинов. А новые не успел приготовить. Как, говоришь, корабль называется?

— «Маргарита». Дома Анфосси.

— А говорил, не знаешь. Может ты мне ещё одну сказочку расскажешь? Я ведь, по правде говоря за ней и приехал. Помнишь Зерубабеля?

— Вдову которого вчера задушили?

— Тебя, как я погляжу, и спрашивать не нужно.

— Был про неё разговор между наших. Кое-кто её знавал и после смерти мужа. А вот близко зналась она только с Минсур. Её ещё Марией зовут, по крещению.

— Сводня?

— Вроде того. Но, понемногу. Больше вертится при зажиточных бабах. Сказки рассказывает, посиделки в банях устраивает. Ну, и по части сплетен, сам понимаешь. Про неё тебе лучше всего расскажет банщик, что прямо за базаром у воды. Паго его зовут. В молодости она у него подрабатывала.

— Вот появилась у нас, брат Илгизар, ещё одна сказочница. Да ещё и христианка. Нашей Шамсинур подружка. Сказочки её для нас на вес золота. Потому как во всех этих хитромудрых делах она сбоку припёка и сразу поймёт, что надо свою задницу спасать. Тем более, что два сообщника уже на том свете. Только бы не опоздать на этот раз.

Лошадей они оставили во дворе Джарказа, чтобы не привлекать внимание. Благо идти было не далеко. Даже через базар не пошли, пробрались переулками.

В бане был как раз мужской день и банщик в раздевалке болтал с посетителями. Увидев наиба, все сразу тревожно замолчали.

— Не найдётся у тебя отдельной комнаты, уважаемый Паго? — ласково спросил наиб. Так, чтобы уже ни для кого не оставалось сомнений, что в этой отдельной комнате с банщиком случиться нечто ужасное.