Макс Коллинз - Похищенный

– Тем более, – сказал я, – что ни одна из этих версий смерти ребенка не подкреплена никакими доказательствами. На мягкой земле под окном детской не было никаких следов падения ребенка; на кроватке не было крови или другого вещества, которые должны были остаться после удара по голове.

Уилсон опять закивал, и я почувствовал себя увереннее.

Я начал рассказывать ему о Поле Уэнделе. Он никогда не слышал о Уэнделе и записал его имя в свой блокнот. Разумеется, я не упомянул, что Эллис Паркер незаконно содержит Уэндела под стражей, сказал только, что Паркер занимается Уэнделом.

– Полу Уэнделу приходит в голову план похищения этого ребенка, – сказал я, – и он предлагает его Капоне. Капоне этот план понравился, но кажется ему слишком опасным и безрассудным, чтобы рассказать о нем Фрэнку Нитти, который достаточно осмотрителен в таких делах; маловероятно также, что эта безумная затея заинтересует Лусиано, Мэддена или кого-то еще.

– Датчанин Шульц был достаточно безумным, чтобы взяться за ее осуществление, – сказал Уилсон.

Мне пришлось сдержать себя, чтобы не сказать, что то же самое сказал Нитти.

– Кстати, – сказал я, – не так давно у Шульца возникла собственная безумная затея – убить Тома Дьюи. Мы с вами знаем, что из этого вышло.

Когда Датчанин Шульц вздумал убрать Дьюи, известного прокурора, Лусиано, Майер Лански и другие парни запретили ему делать это; Шульц воспротивился, и его отравили свинцом в нью-йоркском ресторане.

– Я не знаю сейчас, кто обратился к ним, Капоне или Уэндел, но Макса Хэссела и Макса Гринберга нанимают для организации этого похищения. Почему они соглашаются на это? Возможно потому, что они и их босс Уэкси Гордон хотят добиться расположения Капоне. Назревает, так сказать, пивная война, и более могущественные группировки Восточного побережья – Лусиано, Шульца и так далее – могут помешать Хэсселу и Гринбергу заниматься своим бизнесом или даже уничтожить их. А им похищение только выгодно. Они могут сделать одолжение Капоне и заодно заработать немного денег. Кроме того, Хэсселу и Гринбергу не нужно пачкать свои руки – они могут осуществить это руками своих подчиненных из числа мелких бутлегеров и перевозчиков спиртного, обезопасив себя на случай провала. Уилсон слушал меня внимательно.

– Позвольте мне прерваться и задать вам один вопрос, Фрэнк. Через кого Капоне чаще всего осуществлял связь с Восточным побережьем в 32 году?

– Так... Фрэнки Йейль к этому времени был уже мертв, – сказал Уилсон задумчиво. – Наша разведка тогда установила, что курьером Команды и посредником, осуществляющим связь Капоне с Восточным побережьем, был Рикка. Пол Рикка – Официант.

– Попали в яблочко, мистер Уилсон, – сказал я с улыбкой. – Рикка беззаветно предан Капоне. Если бы Капоне захотел провернуть нечто такое, что не понравилось бы Фрэнку Нитти, Джейку Гузику и остальной верхушке Команды, – а 'после таких провалов, какими стали убийство Джека Лингла и бойня в День святого Валентина, эти ориентированные на бизнес господа едва ли одобрили бы похищение несчастного сына Линдберга, – к кому бы он обратился? Кто достаточно безжалостен и достаточно предан ему?

– Конечно Рикка, – сказал Уилсон, кивнув. Кажется, он заинтересовался.

Я продолжал:

– Мне представляется, что Рикка мог использовать Гастона Минза как посредника между преступным миром и законопослушными гражданами. Мошенник, бывший представитель государственной власти, Минз был умен и имел связи везде – начиная от бутлегеров и кончая конгрессменами.

– Но я не понимаю, зачем Капоне прибегать к помощи этого ненадежного Уэндела и сумасброда Гастона Минза?

Я объяснил это ему так же, как объяснил Нитти: они были умными, оборотистыми жуликами, возможно, достаточно умными для того, чтобы не выдать Капоне, на которых потом легко можно было свалить всю вину. Все бы только рассмеялись, если бы они назвали имя Капоне на суде.

– Вы знаете, что Минз вначале: связался не с Эвелин Мак-Лин, а с полковником Робертом Гаггенхаймрм и одним известным судьей – это было в самые первые дни после похищения. По-видимому, он по распоряжению Капоне на самом деле пытался стать посредником. Он гораздо больше подходил для этой роли, чем Джефси-Кондон.

Уилсон улыбнулся.

– Теперь, что касается самого похищения. Лишенный практики адвокат Уэндел, о котором я вам рассказывал, имеет клиента по имени Изидор Фиш. Фиш – мошенник, скупщик краденого и, возможно, контрабандист, ввозящий в страну, наркотики.

– Нейт, извините, но мы раз сто проверяли Фиша. Он был безобидным евреем, страдающим туберкулезом.

– Фрэнк, значит, вам следовало проверить его сто один раз, – пришло время говорить по-мужски. – Я знаю, что вы засылали своего человека в церковь Маринелли...

– Одного из лучших секретных агентов нашей группы, Пэта О'Рурке.

– Я знаю О'Рурке, и он действительно хороший агент. Но на этот раз он плохо поработал. Вам известно, что Фиш жил напротив этой церкви?

– Конечно, – сказал он, пожав плечами.

Я удивился:

– Вы знали об этом? И это не показалось вам важным?

– Показалось, но не особенно, – сказал он. – Фиш даже не встречался с Хауптманом в течение двух лет после похищения. Это одна из многих вводящих в заблуждение улик, с которыми нам пришлось столкнуться при ведении этого дела.

Я не знал, как ответить на этот блестящий образец дедуктивного рассуждения.

– Фрэнк, вы действуете исходя из предпосылки, что Хауптман виновен, – сказал я, стараясь сохранить самообладание и рассудительность. – Но если допустить, что Хауптман невиновен, то тогда тот факт, что он в течение двух лет после похищения не встречался с Фишем, только подтверждает его невиновность.

Он с недовольным видом махнул рукой:

– Извините, но я не могу согласиться с вами, что Пэт О'Рурке плохо поработал. Другого такого секретного агента у нас нет.

– Неужели? Ну а известно ли вам, что Изидор Фиш был членом этой спиритуалистской церкви?

Лицо его осталось бесстрастным, но глаза сверкнули.

– И Оливер Уэйтли. И Вайолет Шарп.

Он подался вперед:

– Вы уверены?

– У меня есть свидетели, которые подтвердят это. А если вы дадите задание этим знаменитым агентам ФБР и министерства финансов, то, думаю, они найдут гораздо больше свидетелей, чем я. Я могу продолжать развивать свой сценарий?

Он кивнул с мрачным видом.

– Пол Уэндел использует своего клиента Фиша, чтобы обеспечить содействие со стороны Вайолет и Оливера. Я думаю, Вайолет на самом деле жертва обмана, неумышленно, возможно, через своего возлюбленного, снабжающая похитителей «внутренней» информацией. В то же время Оливер Уэйтли – активный участник этого сговора. На деле он является основным сообщником, действующим в доме Линдберга. В ночь, когда произошло похищение, он, вероятно, подал ребенка в окно или вынес через парадную дверь одному из дружков Хэссела и Гринберга. Не исключено, что эти бутлегеры были связаны со слугами, что можно проверить, поскольку, как мне известно, Уэйтли и остальным слугам поставлял пиво и другие спиртные напитки.