Макс Коллинз - Сделка

Вайман наклонился и дотронулся до моей руки. Я почувствовал себя еще более неловко.

Вайман сказал довольно серьезно:

– Эстелл верила вам. Я тоже вам верю.

– Замечательно. А я верю в договор на тысячу баксов. Вы можете прямо сейчас выписать мне чек или прислать деньги с посыльным.

Казалось, Вайман разочарован во мне, в жизни, и вообще во всем мире. Он сказал, что пришлет посыльного. Я вылез из машины и сел в поезд.

Мы встретились с Элиотом за поздним ленчем в «Бергоффе»: то, что мы воевали с Германией, вовсе не означало, что я должен отказываться от моего любимого шницеля. Там все еще подавали пиво в кружках, хотя в меню их кухня теперь называлась «баварской». К тому же шницель был размером с почтовую марку, что было вовсе не в духе «Бергоффа». Война – это сущий ад.

Мы сели в уголке просторной оживленной комнаты. Официанты, напоминающие акробатов, в черных фраках и длинных белых фартуках сновали между составленных вместе или стоявших отдельно столов, держа на вытянутых руках подносы с дымящейся едой. Было замечательно находиться в этом настоящем ресторане, сделанном из стекла и дерева, напоминающем протестантскую церковь. Это было истинно чикагское заведение, построенное еще в те времена, когда все были живы; это был бастион, которого еще не коснулись ветры перемен, несмотря на такие издержки, как уменьшенные порции мяса и эвфемизм «баварский». Здесь я чувствовал себя дома. Здесь я ощущал себя в том Чикаго, который помнил.

К тому же это был шумный, оживленный зал, полный людей, что давало возможность спокойно побеседовать, не боясь чужих ушей.

– Я первым делом сделал эти звонки, – заявил Элиот, имея в виду свои усилия по поводу поисков д'Анджело. – Ответа еще нет. Ты будешь в своей конторе весь день?

– Собираюсь.

– Если я что-то узнаю, сообщу тебе.

– Я это оценю. Лучше раньше. – Друри, который работает с письмами, подписанными инициалами А. Д., фотографией и адресом в Сан-Диего, на который надо было посылать корреспонденцию, не сильно отстает от меня.

Элиот ел фирменное блюдо «Бергоффа» – свиные ножки с кислой капустой. Прожевав очередной кусок, он сказал:

– Между прочим, ты был прав насчет Дина.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он замолчал. Неизвестно, получил ли он сообщение об убийстве Эстелл Карей, но больше он ничего не говорит.

– Так значит, он не выступит свидетелем?

Элиот невесело улыбнулся

– Это все не так просто. Он выступит свидетелем. Но просто он вспомнит... не все.

– Ты же говорил, что Дин был последним, кто согласился сотрудничать.

– Правильно, и он постепенно вспоминал то одно то другое. Но, к слову, он ни разу не упомянул ни Нитти, ни Рикка, ни Кампанья или Капоне.

Капоне, о котором он говорил, был братом Аль Капоне – Ральф по прозвищу Ботлз Капоне, – выпускающим безалкогольные напитки.

– Но он поддержал признания Брауна и Биоффа, – продолжал Элиот, – касающиеся вымогательства в Голливуде.

– Иными словами, Дин намеревается сказать лишь то, что поможет уменьшить его срок.

– Ну да, чтобы не получить «перо в бок», как только он выйдет из тюрьмы. Не похоже, что он добавит что-то к тому, в чем уже признался. Он не дойдет до оскорбления суда, до клятвопреступления или еще до чего-нибудь. Но мне совершенно ясно, что он уже вспомнил все, что собирался вспомнить.

– А как насчет Лума и Абнера?

Элиот криво усмехнулся.

– Биофф и Браун? Здесь все совсем по-другому. В случае чего эти ребята готовы выложить гораздо больше, если это возможно. – Его лицо потемнело. – Их женам вчера позвонил неизвестный. Им было приказано передать своим мужьям, чтобы те помалкивали, или «тебя прирежут и твоих деток тоже». Насколько я знаю, этим утром Вилли неистовствовал и кричал: «Мы сидим в тюрьме за этих сволочей, а они угрожают нашим семьям. Черт с ними! Вот так-то!»

– Но эти звонки вовсе не означают, что Эстелл убила мафия.

Покачав головой, Элиот устало улыбнулся:

– Ты все еще не хочешь признать, что это дело рук Нитти.

– Нет. Это не в его духе. Я все время думаю об убийстве Сермака и о том, сколько он ждал, чтобы отомстить, не поднимая шума. Это человек, который убил мэра Чикаго и вышел сухим из воды.

– Это было десять лет назад, Нат. Сейчас другое время, а Нитти – другой человек.

Я отпил пива.

– Может, ты и прав. Увидим.

– Ты хочешь сам заниматься делом Карей?

– Неофициально. Как бы со стороны. – Как бы эта сторона не оказалась опасной. Разве ты не говорил мне однажды, что Нитти велел тебе держаться от него подальше? Это был хороший совет. Друри – превосходный коп, пусть он займется этим. Я пожал плечами.

– Это хороший совет.

– Тогда воспользуйся им.

– Что еще скажешь?

Элиот расстроенно улыбнулся.

– Итак, я могу сказать тебе, что агенты ФБР разговаривали с Эстелл несколько недель назад. Не знаю, вытянули они что-нибудь из нее или нет. Но я знаю, что они с ней беседовали. А еще ребята из налоговой инспекции.

– О пропавшем миллионе Дина?

– В основном. И о расследовании Большого жюри.

– Ее бы вызвали свидетелем?

– Несомненно.

– Эстелл стала бы говорить?

– Не знаю. Может, кто-то не хотел рисковать – на тот случай, если она вдруг заговорит. – Отхлебнув пива, он хитро на меня посмотрел. – Кстати, поговаривали, что это именно она настучала на Дина.

Я наклонился вперед.

– Черт, я слышал, что она была с Ники, когда он прятался от обвинения. Эстелл выкрасила волосы в черный цвет и переехала вместе с ним в дешевую квартирку в Цицеро.

– Ну да, там-то Гувер и поймал их, – произнес Элиот. – После того как кто-то сообщил ему, где Ники находится.

– Эстелл?

– Я этого не выяснил. Но это интересный поворот, не так ли? В этом случае Ники Дин становится подозреваемым – ведь это мог быть ответный удар.

– А ты можешь выяснить, она указала на него или нет?

– Эту информацию может дать только Друри, если он все оформит должным порядком. Ну и я могу кое-что разнюхать для тебя. Но это все будет на уровне сплетен. А если надавлю слишком сильно, то кто-то надавит на меня.

– Я знаю, Элиот, и ценю все, что ты делаешь.

Покончив со свиными ножками, он вытер рот салфеткой и еще раз улыбнулся.

– Радуйся моему обществу, пока можешь, потому что завтра я уезжаю. Возвращаюсь в Кливленд.

– Чтобы увидеть жену?

– Да, и проверить, как там региональное отделение защиты здоровья. У меня полная свобода выбора: я могу сам решать, в каком из региональных отделений, которых всего двенадцать – от Бостона до Сан-Франциско, – провести несколько дней. Таким образом, мне и с ФБР удается сотрудничать.

– Послушай, а в Кливленде сейчас болеют венерическими болезнями? Похоже, они оттуда и пошли.