Дмитрий Лехович - Генерал Деникин

Поступив на военную службу лишь со знанием грамоты, Иван Ефимович, по словам своего сына, «кое-чему на службе подучился». Он участвовал в Венгерском походе (1849 год), в Крымской кампании (1854-1855годы) и в усмирении Польского восстания (1863 год). В 1856 году он был произведен из фельдфебелей в прапорщики и назначен на службу в бригаду пограничной стражи в Польшу. В 1869 году Иван Ефимович вышел в отставку в чине майора, а через два года, шестидесяти четырех лет от роду, женился вторым браком на польке-католичке Елизавете Федоровне (Францисковне) Вржесинской. От этого брака и родился в 1872 году сын Антон.

Елизавета Федоровна происходила из семьи обедневших мелких землевладельцев, и ко времени знакомства с Иваном Ефимовичем единственным ее заработком на жизнь было шитье. Заработок приносил гроши, и на них она старалась содержать себя и своего старого отца.

«Помню нашу убогую квартирку во дворе на Пекарской улице (во Влоцлавске), - писал впоследствии Антон Иванович, - две комнаты, темный чуланчик и кухня. Одна комната считалась «парадной» - для приема гостей, она же столовая, рабочая и проч.; в другой, темной комнате - спальня для нас троих, в чуланчике спал дед (отец матери), а на кухне - нянька. Нянька моя Аполония, в просторечье Полося, поступив к нам вначале в качестве платной прислуги, постепенно врастала в нашу семью, сосредоточила на нас все интересы своей одинокой жизни, свою любовь и преданность и до смерти своей с нами не расставалась. Я похоронил ее в Житомире, где командовал полком».

Семья Деникиных - пять человек, включая деда и няньку, - существовала на пенсию Ивана Ефимовича в 36 рублей в месяц. Пенсии, конечно, не хватало. Но отец ухитрялся раздавать кое-какие гроши еще более нуждающимся - в долг, но обыкновенно без отдачи… Это выводило из терпения мать, оберегавшую свое убогое гнездо. Сыпались упреки: «Что же это такое, Ефимыч, ведь нам самим есть нечего…»

И читая эти строки из незаконченной автобиографии А. И. Деникина «Путь русского офицера», диву даешься, что в 1966 году издательство Московского университета сочло возможным выпустить книжку «Крах деникинщины», где автор А. П. Алексашенко с апломбом невежды утверждает, что Деникин был «выходцем из курских помещиков». Факт в том, что Антон Иванович Деникин - один из вождей борьбы против коммунизма - был, несомненно, более «пролетарского происхождения», чем его будущие противники - Ленин, Троцкий и многие другие.

Но вернемся к детству Деникина и к тем эпизодам его юности, которые сыграли роль в формировании характера и взглядов и, так или иначе, оказали влияние на дальнейший ход его жизни.

Несмотря на натянутые русско-польские отношения того времени, жизнь в семье Деникиных шла мирно и дружно. Отец всегда говорил дома по-русски, мать - по-польски. Не было недоразумений и в вопросе религии: отец ходил в православную церковь, мать - в костел. Сына воспитывали «в русскости и православии». Отец был глубоко верующим человеком, не пропускал церковных служб и сына всегда водил с собой в церковь. С детства Антон Иванович стал прислуживать в алтаре, петь на клиросе, бить в колокол, а впоследствии читать Шестопсалмие и Апостола. Но иногда, чтобы порадовать мать, отправлялся с ней в костел. В скромной полковой церкви воспринимал он православное богослужение как «свое, родное, близкое», католическое же богослужение осталось у него в памяти лишь как интересное зрелище.

Бывали случаи, когда русско-польские трения все же врывались в семью Деникиных. Однажды - и этот эпизод запал в душу девятилетнего мальчика - мать вернулась из костела чрезвычайно расстроенная, с заплаканными глазами. Отец допытывался, в чем дело, и под конец выяснил, что ксендз не допустил его жену к причастию, потребовав, чтобы впредь она тайно воспитывала сына в католичестве и польскости.

Узнав об этом, отец - человек прямой и горячий - «крепко выругался» и пошел к ксендзу. Произошло бурное объяснение, в результате которого напуганный ксендз просил отца «не губить его». Дело это, конечно, никаких последствий не имело, но «попытка к совращению» могла печально отразиться на жизни ксендза, ибо приемы власти в русской Польше в те годы были весьма крутые.

«Не знаю, - писал на старости лет Антон Иванович, - как происходили дальнейшие исповеди матери, ибо никогда более родители мои к этой теме не возвращались… С этого дня я, по какому-то внутреннему побуждению, больше в костел не ходил».

Нет сомнения, что Антон Иванович искренне любил своего отца и глубоко был к нему привязан. Несомненно также, что от отца он унаследовал многие черты своего характера.

Вот как он описывает их отношения:

«Меня отец не поучал, не наставлял. Не в его характере это было. Но все, что отец рассказывал про себя и про людей, обнаруживало в нем такую душевную ясность, такую прямолинейную честность, такой яркий протест против всякой человеческой неправды и такое стоическое отношение ко всяким жизненным невзгодам, что все эти разговоры глубоко запали в мою душу».

Мать часто жаловалась на судьбу, беспросветную нужду, отец - никогда. В сундуке лежал его последний военный мундир, пересыпанный от моли нюхательным табаком. Отец хранил его как зеницу ока «на предмет непостыдныя кончины - чтоб хоть в землю лечь солдатом».

И вот еще воспоминание сына об отце:

«Когда происходила русско-турецкая война (1877-1878), отцу шел уже семидесятый год. Он заметно для окружающих заскучал. Становился все более молчаливым, угрюмым и не находил себе места. Наконец, втайне от жены, подал прошение о поступлении вновь на действительную службу… Об этом мы узнали, когда спустя много времени начальник гарнизона прислал бумагу: майору Деникину прибыть в крепость Новогеоргиевск дли формирования запасного батальона, с которым ему надлежало отправиться на театр войны.

Слезы и упреки матери: «Как ты мог, Ефимыч, не сказав ни слова… Боже мой, ну, куда тебе, старику…»

Плакал и я. Однако в глубине душонки гордился тем, что папа мой идет на войну».

Но на войну идти не пришлось. Война кончилась, и формирования прекратились.

Молодой Деникин воспринимал бедность своей семьи как нечто вполне естественное. Одним из немногих случаев, где подсознательно он ощутил социальную несправедливость, произошел, когда шести лет босым играл он с ребятишками на улице. Проходил мимо инспектор реального училища и увидел, как один из великовозрастных семиклассников дружески возился с Антоном и подбрасывал его в воздух, что доставляло ребенку большое удовольствие. Инспектор остановился и сделал семикласснику замечание: «Как вам не стыдно возиться с уличными мальчишками!»

«Я свету Божьего не взвидел от горькой обиды, - вспоминал этот эпизод Антон Иванович. - Побежал домой, со слезами рассказал отцу. Отец вспылил, схватил шапку и вышел-из дому: «Ах, он, сукин сын! Гувернантки, видите ли, нет у нас. Я ему покажу!»