Дмитрий Лехович - Генерал Деникин

К их числу принадлежали и будущий маршал Тито, и Хо Ши Мин, обучавшиеся революционному ремеслу в Советском Союзе.

К началу осени 1919 года в Западной Европе создалось впечатление, что дни советской власти сочтены. Газеты европейских столиц сообщали об огромных успехах генерала Деникина, о начавшемся наступлении Юденича на Петроград, о разложении красных войск, о паническом настроении в Москве.

В правительственных кругах Парижа к тому времени оценили степень удара, нанесенного престижу Франции в России бесславным эпизодом в Одессе, и с тревогой думали о необходимости наладить испортившиеся отношения с генералом Деникиным. В те дни французское правительство проходило мучительную фазу пересмотра своей внешней политики. Оно мрачно следило за переменой в американских настроениях, стремившихся оторваться от всяких европейских осложнений и замкнуться в своих внутренних делах. Оно не слишком доверяло Англии и со страхом думало о своем одиночестве в случае возрождения германской мощи. Его пугал призрак возможного сближения Германии, мечтавшей о реванше, с освобожденной от большевиков Россией, задетой в своем национальном самолюбии непродуманной политикой Франции. А потому требовалось принять спешные меры, чтобы изменить неблагоприятную обстановку. И с этой целью на Юг России была отправлена особая миссия во главе с известным и заслуженным генералом Манженом. Приехала она в Ставку генерала Деникина в начале октября.

В истории французских взаимоотношений с генералом Деникиным миссия Манжена сыграла незначительную роль ввиду никем непредвиденных событий, вскоре разыгравшихся на Юге России. Тем не менее, дружеский характер миссии дал возможность сгладить прошлые шероховатости, история которых связывалась не только с Одессой и Крымом. Были и другие, не менее важные причины, сильно покоробившие Деникина.

В конце января 1919 года, после того как Донская армия признала над собой Верховное командование Деникина, к атаману Краснову явился капитан французского генерального штаба Фуке бывший тогда во главе французской военной миссии при генерале Деникине. Сообщив атаману, что он действует от имени генерала Франше д'Эспере, Фуке сказал Краснову, что на помощь его войскам, терпящим неудачи на фронте, будет немедленно прислана французская дивизия. При одном, однако, условии. Он предложил атаману Краснову подписать два заготовленных соглашения. Первое из них обязывало Краснова, как «выбранного и признанного представителя Донского правительства, а также как представителя одной из будущих частей великой России», согласиться на возмещение всех убытков которые французские граждане понесли с момента революции. Вторая бумага, касаясь соглашения, подписанного 26 декабря 1918 года, по которому Краснов признавал свое подчинение генералу Деникину, ставила Донского атамана не только в двусмысленное, но и в чрезвычайно ложное положение. Согласно этому документу атаман Краснов, сохраняя свое подчиненное отношение к Деникину, должен был в то же время признать над собой верховную власть генерала Франше д'Эспере по всем «вопросам военным, политическим и общего порядка».

Поступок Фуке возмутил Краснова. Как подчиненный, он немедленно довел его до сведения генерала Деникина. В Ставке последнего это вызвало взрыв негодования. Телеграммой от 3 февраля к Франше д'Эспере генерал Деникин потребовал отозвать Фуке, выразив уверенность, что «не соответствующие достоинству русского имени документы» не могли быть присланы французским командованием, а явились результатом неуместной личной инициативы Фуке

Ответа на свою телеграмму Деникин не получил, но Фуке был сразу отозван и сменен полковником Корбейлем.

Подводя итог эпизоду с Фуке, Антон Иванович писал, что «и начал-то он свою карьеру на Юге как-то странно - предоставлением мне на подпись дифирамба своим заслугам для ходатайства перед Франше д'Эспере о производстве его в следующий чин. Окончил же - совсем печально».

В то время как английские военные представители при Деникине были заслуженными генералами британской армии и находились в непосредственном подчинении Черчилля, выполняя его директивы, Франция назначила своим первым военным представителем на юге России какого-то капитана, подчинила его своему командованию в Константинополе, плохо разбиравшемуся в русских делах, подчеркивая этим в глазах Деникина свое пренебрежение к возглавляемому им движению.

А потому неудивительно, что заменивший Фуке полковник Корбейль, офицер совершенно иного калибра, образованный и умный, тяжело переживал создавшуюся атмосферу натянутости и взаимного недоверия.

К осени 1919 года правительству генерала Деникина удалось, наконец, уладить с французами один из важных пунктов раздора, а именно вопрос о русском Черноморском флоте и о коммерческих кораблях, захваченных французами в Одессе.

К моменту германской оккупации Украины и Крыма русский флот был выведен из Севастополя в Новороссийск, находившийся тогда в руках советской власти. Согласно условиям Брест-Литовского мира немцы потребовали от большевиков его сдачи. В середине июня 1918 года из Москвы в Новороссийск было послано две телеграммы, одна с приказом передать немцам корабли, другая, зашифрованная, с приказом их потопить. Среди красных моряков произошел раскол. В результате часть флота ушла в Крым, передав свои суда немцам. Другая часть потопила свои корабли около Новороссийска. После поражения Германии русские суда, переданные немцам, были конфискованы союзниками. В числе кораблей был дредноут «Воля» (бывший «Император Александр III»), более десятка миноносцев, несколько подводных лодок, старые линейные корабли и много судов вспомогательного назначения. Большинство боевых судов требовали капитального ремонта. Союзники заняли эти корабли своими командами и подняли на них флаги. Тем не менее, к началу больших военных операций генерала Деникина в середине 1919 года в его распоряжении в Черном море находился крейсер «Кагул» (переименованный в «Генерала Корнилова»), 5 миноносцев, 4 подводные лодки и десятка два вооруженных пароходов, лодок и барж. Последующие успехи Добровольческой армии склонили союзников передать генералу Деникину к осени 1919 года для обслуживания Вооруженных Сил Юга России все остальные русские военные и коммерческие суда, захваченные ими в Черном море, в том числе 22 русских коммерческих парохода, уведенных французами из Одессы.

После конца второй мировой войны, когда Соединенные Штаты стали главной мишенью коммунистической пропаганды, появилось много литературы, изобличавшей Америку во всех греховных замыслах мирового империализма. В Советском Союзе этот период начинается со времени гражданской войны в России, в которой Соединенные Штаты выставляются самым злостным подстрекателем интервенции, причем обычно умалчивается численность американских войск, участвовавших в этом предприятии, давая таким образом понять, что их было очень много. На самом деле цифра незначительная, Во Владивостоке под командой генерал-майора Гревса высадилось около семи тысяч человек (пять тысяч человек из 8-й дивизии, расположенной тогда в лагере Фремонт около Пало Альто в Калифорнии. К ним присоединили еще 27-й и 31-й пехотные полки, переброшенные с Филиппинских островов). В Архангельске же высадилось около пяти с половиной тысяч американцев.