Далия Трускиновская - Чумная экспедиция

Говоря это, он внимательно следил за немцем.

Тот, имея от природы лицо спокойное, а с годами выработав в нем унылую невозмутимость, тем не менее выдал себя взглядом.

– Ну так что же? У них, видать, обычай таков - не отвечать. Помнишь, ночью? - сказал Левушка.

– Обычай-то обычай… Карл Иванович! Какого рожна ты выслеживаешь мародеров возле чумного бастиона? Тебе странным показалось, что они исчезают прямо на глазах, или же появляются неведомо откуда? И в то же время непременно где-то поблизости фура с мортусами скрипит, а мортусы - в дегтярных робах, лиц не видно!

– Вашей милости угодно увязать шалости мародеров с беспрепятственными передвижениями мортусов? - деловито осведомился Шварц. - Сие более чем логично. Однако я должен убедиться, прежде чем докладывать о своем розыске…

– Сейчас убедим, - пообещал Архаров.

– Архаров! - восторженно взвыл Левушка. - Архаров, ты… ты… жениаль!

Тот покосился на него - но Левушка ничего женского не имел в виду, а просто от избытка чувств высказался на французский лад.

– Коли верить сведениям вашей милости, - Шварц коротко поклонился Левушке, - то выходит, тогда, при пожаре, мои злодеи прибыли на фуре, в балахонах мортусов, и та фура ждала их где-то в переулке. Нечто подобное я подозревал, но доказательства не имел. Будучи отогнаны вашими милостями, они успели добежать, набросить на себя сии маскарадные капуцины…

Левушка сделал большие глаза - Шварц употребил петербуржское модное словечко. Длинный черный маскарадный плащ с капюшоном, достаточно широкий, чтобы укрыть дамскую фигуру в пышных юбках, именно так и назывался. Был, правда, не дегтярным, а шелковым или же атласным.

Немец пошутил!

– … взять крюки и сесть на фуру. Сие близко к истине, - Шварц склонил голову, показывая, что признал правоту Архарова.

– Так. О мародерах, притворившихся мортусами, мы договорились.

– Коли не наоборот, - возразил Шварц. - О мортусах, сделавшихся мародерами. Ведь никто из гарнизона не сопровождает фуры в их странствиях по Москве.

Архаров задумался.

– Вот ты как дело повернул…

– Тогда, получается, этот Федька с другими негодяями и приезжал поджигать Головинский дворец? - спросил Левушка и на хмуро-недоверчивый взгляд Архарова отвечал: - Помнишь, мы выскочили - а они уже на фуре?

– Дни все короче, ежели вы изволили заметить, и немалую часть своего труда мортусы совершают в темноте, - напомнил Шварц. - Чем они и пользуются. Но, с другой стороны, негодяи сильно рисковали, поджигая дворец. Конечно, они могли увезти на фурах немало добра, прикрыв чумными рогожами. Да только куда бы они с тем добром дальше делись? Везти крупные предметы домашнего обихода к себе на бастион было бы для них крайне неосмотрительно, мелких же и ценных предметов, удобных для сокрытия, они во дворце, скорее всего, не нашли бы.

– Спрятать в любом доме можно, вон сколько стоит пустых домов… - подсказал Левушка.

– Таковая экспедиция занимает немало времени, а мортусам следует ночевать и кормиться в бараке, к коему они приписаны. Коли бы они не пришли ночевать - это бы для них плохо кончилось… Однако ваш домысел, сударь, я принимаю к сведению, - любезно сказал Левушке Шварц. - Хотя он и противоречит моему домыслу - попугать его сиятельство решили фабричные с кирпичных заводов, затеявшие бунт.

– Почему? - спросил Архаров.

– Потому что их много, и они едва ли не первые остались без работы и средств к существованию.

– Вам это доподлинно известно?

– Да, - сказал Шварц, - мне сие доподлинно известно, потому что мне сообщил об этом надежный человек.

Архаров задумался.

– Вот почему ты, черная душа, не хотел мне говорить про потайные кабаки и подвалы, где можно провиант по бешеным ценам купить. Не хотел своего надежного человека выдавать.

Шварц ничего не ответил.

– А что бы я ему плохого сделал? - спросил Архаров.

– Вы, сударь, человек полиции посторонний, - подумав, сказал Шварц. - И не знаете, что одно из главнейших условий ее успешности - налаженное осведомление о событиях и людях, нарушающих покой общества. В таких случаях разумный служащий закрывает глаза на некоторые нарушения закона для того, что иным путем он окажется без важных сведений. Проще всего нарушить сие налаженное осведомление… потом же его и за три года не восстановишь… Ломать - не строить.

Левушка вновь удивился - оказывается, немец умел высказываться и по-простому.

– Я нечто подобное предполагал, - признался Архаров. - Стало быть, вы полагаете, будто мортусы промышляют мародерством, мне же сдается, будто мародеры рядятся мортусами. Тучков, что скажешь?

Лицо Архарова при этом дивным образом изменилось - глаза сощурились, уголки губ приподнялись. Красоты от того, понятно, не прибавилось. На дамский взгляд, рожа сделалась хитрая и преотвратная. Однако Левушка не был дамой и понял: Архарову пришел на ум некий решающий в споре довод. Но какой?

Он задумался, всей своей круглой рожицей являя напряжение мысли.

– Тучков, привидение помнишь? - подсказал Архаров.

– Так оно же вовсе не привидение!

– Сам знаю. Где на него напоролся - помнишь?

Левушка задумался.

– Я ж с черного двора туда входил… - жалобно сказал он.

– Не то!

Шварц склонил голову набок, и на его невыразительном лице ожили глаза.

– Как - не то?

– Не то, да и только. Когда от призрака удирал - на что напоролся?

– На мортуса! - заорал счастливый Левушка. - Мортус по-французски ругался!

– Есть у меня основания полагать, милостивый государь, что шайка мародеров прячется в неком особняке в Зарядье, и что среди ее членов имеется некий француз, - сказал тогда Архаров. - Коли поможете сыскать тот особняк, то и убедитесь в моей правоте.

Немец молчал.

– А взамен попрошу об услуге, - продолжал Архаров и достал из кармана листок. - Тучков, читай.

– Искомай за рябой оклюгой, - внятно прочитал Левушка. - Почунайся дером от масы.

Тут-то у Шварца и приоткрылся рот.

– Как к вам сия цедула попала?

– Вы, сударь, имеете в виду, что злодеи, использующие сие наречие, вряд ли станут писать любовные билетики? - уточнил Архаров. - Нет, слова были продиктованы. Это - ключ к поискам некого предмета. Коли знаете их тайный смысл - не извольте скрывать, Карл Иванович.

– Тайного смысла тут немного.

– Ничего, сколько есть - за то и будем признательны.

Левушка усмехнулся - Архаров напоминал сейчас крупного пса, вцепившегося в добычу.

– Искомать - значит искать. Оклюга на языке мазуриков - церковь Божья. Дер - полуполтина.

– Стало быть, это - указание найти некоторое лицо за неизвестной церковью и, возможно, дать ему полуполтину?

– Поди туда, не знаю куда, - прокомментировал Левушка.

– Коли вы ничего не утаиваете - именно так, - подтвердил Шварц. - От масы - означает от меня. Мас или маса на воровском наречии - я. Почунаться - тут сложнее. Стоду чунаться - так они передают речение «Богу молиться». Но, поскольку всякая молитва предполагает поклоны, я допускаю таковой смысл: поклонись от меня полуполтиной.