Далия Трускиновская - Чумная экспедиция

– К Шварцу? Через мой труп! - возмутился Левушка. - Ты что, не слыхал про его методу?

Архаров нехорошо усмехнулся. Кое-что он про своего нового приятеля уже проведал.

– А что, неглупая метода. Показывает все свои кнутобойные орудия и любезно просит сказать правду. Дураком нужно быть, чтобы врать и отпираться. Тучков, не дури. Мы взяли шайку мародеров, которых нужно осудить по всей строгости закона. И Клавароша твоего - соответственно. Но с ними-то проще - захвачены при сопротивлении. А девка все это время жила в доме и все видела. Да и не одна, поди, жила - не за так ее тут кормили-поили… Возможно, она даже знает какие-то тайники.

Клаварош внимательно вслушивался в неторопливую архаровскую речь - и вдруг пылко заговорил по-французски. Опомнившись, начал сам себя нескладно переводить, но Левушка рукой сделал ему знак, чтобы замолчал.

– Клаварош говорит - он ее прятал. Пить-есть ей приносил и смотрел, чтобы она с шайкой не встречалась.

– Вранье. Ты же сам рассказывал, как она среди бела дня играла на клавикордах. И двери отперты - кто хошь заходи, слушай, любуйся!

Левушка несколько смутился.

– Днем-то они, поди, отсыпались, - предположил он. - Трудились-то по ночам…

– Тучков, уймись. Не твоя печаль чужих детей качать. Федя, позови мортусов - нужно обыскать особняк. Много любопытного, поди, сыщется. Коли что этакое - как раз на фуре и отправим на Остоженку. И девку твою заодно.

– И ее - на фуре?

– Невелика барыня.

Федька обернулся на француженку, оглядел ее, вздохнул и вышел.

Левушка отошел к окну. На лице было написано сильнейшее недовольство. Однако Архаров был тут старшим по званию - приходилось подчиняться.

– Ступай сюда, Тучков, без тебя не обойтись. Спроси его - пусть растолкует хоть по-французски, да вразумительно, как сюда попал.

– Я знаю по-русски, - сообщил француз.

– А твоего русского языка для дачи показаний хватит? - осведомился Архаров, подошел поближе и тряхнул пленника за грудки. - Понаехали, спасу от вас нет! Гувернер, говоришь?

– Воспитатель, - упрямо сказал по-русски Клаварош.

– Кем был в своем отечестве?

Француз усмехнулся.

– Кучером!

– Как кучером? - спросил ошарашенный Левушка.

– А так - кнутом махал. Это он правду говорит, - сказал Архаров. - И, сдается мне, не от хорошей жизни в Россию сбежал. С кем-то он дома не поладил, статочно, что с правосудием.

– Служил в Лионе у господина виконта де Бюсси, у госпожи маркизы де Каюзак, имею рекомендации, - сообщил француз. - Меня оклеветали, будто продаю на сторону фураж.

– Как, и ты?! - изумился Архаров. - Слышишь, Тучков? Нет, тебя, сударь, не оклеветали. У нас в полку такой вор завелся, ну точь-в-точь так же глядел!

– Куда глядел? - спросил Клаварош.

Архаров покачал головой. Левушка произнес несколько слов по-французски, Клаварош кивнул.

– О чем хотел сообщить? - вопрос свой Архаров задал внезапно и резко.

– Хотел сказать, где спрятано награбленное имущество.

– Послабление себе покупаешь?

Клаварош посмотрел на Левушку.

– Я же говорил, что твоего русского языка нам не хватит, - сказал ему Архаров. - Тучков, растолкуй ему, что раньше надо было на мародеров доносить и про награбленное имущество толковать. А теперь он сам - мародер.

Левушка заговорил было, но француз его перебил и разразился бешеной речью.

– О чем он вопит? Сделай экстракт!

– О том, что не имел иного выхода, - доложил Левушка. - Ему нужно было кормиться и кормить девицу Виллье.

– С чего вдруг такая забота о девице? - подозрительно спросил Архаров.

– Мы из одного города, мы оба из Лиона, - сказал по-русски Клаварош. - Ее матушка - мне… моя…крестовая…

– Крестная мать, - догадался Левушка.

– Врет? - сам себя спросил Архаров. Клаварош изъяснялся на русском языке, который знал прямо-таки блистательно для француза, однако сопровождал свои речи бурной мимикой, так что высмотреть, правда или ложь, у Архарова пока не получалось.

– Мы вместе ехали в Россию, она с сестрой, я с товарищами. Она была еще девочка. Я не мог найти места кучера, у вас эту метье… должность исполняют лез пейзан… крепостные люди, но я нашел место гувернера. Не обижайте девицу, она не с собой… не в себе.

– Да слышали уж, - буркнул Архаров. - Она часом не зачумленная?

– Нет, я ее берег, на улицу не выпускал. Я сам все приносил, но…

– Но связался с мародерами.

– Я ничего у них не брал, я только предоставил им жилье…

– Какого ж черта связывался?

Клаварош опять буйно заговорил по-французски.

– Тучков!

– Погоди, Николаша, он слишком частит. Ага… он с ними ходил грабить выморочные дома. Вещей не брал, брал провиант. Клянется, что только провиант.

– И ты ему веришь?

Клаварош сверкнул глазами на Архарова.

– Верю, - сказал Левушка. - Николаша, ты посмотри на него, ты же умеешь… Ну, вот те крест, не врет!

– Ты, гляжу, тоже выучился? Или Жанетку эту пожалел? Коли его расстрелять вместе со всей шайкой - она ж без кормильца останется.

– И пожалел… - буркнул Левушка.

– Совсем сдурел. Сам же кричал, что мародеров - стрелять без суда и следствия.

Левушка промолчал.

Очевидно, он видел во французе не грабителя, мародера, преступника, а уже человека, с которым скрестил шпаги, и скрестил едва ли не на равных.

Клаварош сказал девице нечто успокоительное по-французски, она ответила резко и вместе с тем печально. Потом встала у окна, повернувшись к ним ко всем спиной.

– Говорит - предупреждала, - перевел Левушка.

– Она ни в чем не виновата, она ничего не знала, - в который уж раз повторил Клаварош. - Я не видел иного пути спасти ее.

– Значит, мародерствовал, а на вырученные деньги ее кормил? Да и сам не голодал? - ехидно спросил Архаров.

– Не было денег, я не продавал, я брал лишь провиант…

– Поди теперь проверь. А коли бы взял зачумленный провиант?

Клаварош с траурной выразительностью развел руками.

Архаров шагнул к нему и уставился в лицо - немолодое, кстати, уже морщинистое, смуглое, в трехдневной, кабы не более, щетине лицо - нездешнее, чужедальней смуглости и странно губастое.

Тереза повернулась от окна и быстро сказала что-то, чего Архаров опять не разобрал - он не был так силен во французском, как Левушка Тучков.

– Чего она просит, Тучков?

– Просит, чтобы мы ушли и оставили ее в покое.

– Извините девицу, - сказал опять по-русски Клаварош. - Ей трудно, тяжело.

– Скажи ей - никуда я не уйду, нужно еще решить, как с ней быть.

Клаварош перевел. Девица ответила, голосом передав всю свою брезгливость и презрение к вломившимся в графский особняк людям. А потом быстро пошла прочь. Клаварош попытался удержать ее, но она увернулась и скрылась за дверью.

– Скатертью дорога, - пожелал Архаров. - Никуда она не денется. А теперь, Тучков, давай допросим этого благородного мародера как полагается. Слушай, мусью. Ваша шайка сделала налет на лавку, принадлежащую купцу Кучумову, что на Маросейке. Бывал ли ты там ранее?