Юрий Бурносов - Числа и знаки. Трилогия

– Но не сделать ли нам своего шагу, пока дрянной живоглот обретается под подолом у фелицианок? - спросил свиноглазый.

– О каком шаге говорите вы, фрате Вольфус? Стало быть, желтолицый священник - фрате Вольфус, епископ Ольсванны. Бофранк едва не фыркнул в свой бокал самым неучтивым образом, ибо вспомнил беседу свою с Гаусбертой по поводу подземных троллей.

– Я полагал, троллей все же не существует, - сказал тогда Бофранк.

– Так полагают все, кто не видел тролля, - возразила девушка.

– Но вы же не видели…

– А вы видели епископа Ольсванны, к примеру?

– Нет, не имел чести, - признался конестабль.

– Но он существует.

– Но он не тролль!

– А чем тролль по сути своей отличается от епископа, хире? - насмешливо спросила Гаусберта.

Видела бы она безобразный лик фрате Вольфуса! И в самом деле, иной тролль, должно быть, куда благообразнее. Впрочем, в последние дни события складывались таким образом, что Бофранка окружали сплошь уроды, убогие и юродивые, так что еще одним больше, еще одним меньше…

– Не пора ли наконец обратиться к пресветлому королю? - вопросил тем временем Вольфус.

– С чем мы придем к нему? Даже если бы нас допустили - а каждый из нас в опале, о чем не след забывать! - что мы предъявим? Да, солнце угасло, но оно вновь освещает землю, набирая прежнюю силу, и объяснять это явление можно по-всякому, в том числе и с ученой точки зрения, а что стоит Баффельту нанять пару мудрых мужей, кои расскажут королю о преломлении лучей, о водяных и ледяных парах, о исторгаемом вулканами пепле, что подъят был ветрами в невиданные высоты и застил солнечный свет… Да, мертвецы покинули могилы свои и шастали, не ведая покоя и смирения, свойственного сему племени, по улицам, - но нам тут же приведут в ответ многочисленные труды по данному вопросу, написанные королевскими судьями, епископами, миссерихордами, укрепленные показаниями многих достойных свидетелей и скрепленные герцогскими печатями. Да, чума обрушилась на нас - но она приходит каждое столетие! Нет, к королю идти не стоит, ибо нам нечего сказать ему во обличение гнусных люциатов… - с печалью заключил грейсфрате Шмиц.

– Что же нам делать и для чего вы привели сюда этого человека? - спросил из своего угла четвертый, человек столь хрупкого телосложения, что, казалось, руки его едва выдерживают тяжесть надетых на пальцы перстней, а тонкая шея с трудом крепит вытянутую, словно плод огурца, голову, покрытую нежнейшим седым пухом.

– Дело в том, фрате Гинкмар, что хире Бофранк куда более погружен в события вокруг пророчества Третьей Книги и происков Баффельта, чем кто-либо из нас. Хотим мы того или же нет, но именно хире Бофранк сегодня человек, которому суждено спасти веру и государство или же низвергнуть их в окончательный хаос. Его углядела третья сила среди прочих человеков, ему и возглавить поход против нее.

Торжественные слова сии прозвучали для Бофранка вовсе неожиданно, и он содеял то, что менее всего приличествовало такому возвышенному моменту: подавился глотком вина.

– Ах! - воскликнула хозяйка дома, в коем жил Хаиме Бофранк, распахивая дверь чрезвычайно неаккуратно. - Ах, простите, милая хиреан! Я ненароком не зашибла вас?!

– Нет-нет, - отвечала Гаусберта (а это была именно она), отряхивая забрызганный дорожною грязью подол платья. Девушка была одета изысканно и с большим вкусом: чего стоила хотя бы ее черная дорожная шляпка, украшенная яркой эгреттою, усыпанной в свою очередь мелкими белыми полудрагоценными камешками.

– Простите, что не приглашаю вас войти, - развела руками хозяйка. - Вы уж не обессудьте, хиреан, но вокруг зараза, и я опасаюсь любого человека улицы; что уж там, я и сама не выхожу без крайней нужды, хотя близ нас, слава господу и ангелам его, покамест никто вроде не умер…

– Я всего лишь ищу хире Бофранка, - сказала Гаусберта.

Она только что приехала в столицу в легкой одноосной повозке, запряженной одной лошадью, и сразу же отправилась к субкомиссару, однако ж ответ хозяйки ее разочаровал.

– Вот уж несколько дней, как хире Бофранка нету, - так сказала женщина, прижимая к объемистой груди склянку с уксусом, которым собиралась протереть дверную ручку и молоточек. - Он то появляется, то исчезает, не говоря ничего; а уж после того, как из его комнаты выскочил преужасный мертвец, могый сожрать меня и почтенного хире Кнерца, я и вовсе не знаю, что думать!

– Хире Кнерц, стало быть, здесь?!

– Здесь, где же ему еще быть. Вернее сказать, он был здесь, а сейчас живет в гостинице «Белая курица» - тут совсем недалеко, ежели идти так, так, а потом вот так и налево мимо старого парка, где канал.

– Благодарю вас, добрая женщина, - сказала Гаусберта, коротко поклонившись на мужской манер, и вернулась к повозке.

– И вам, вам дай бог здоровья, хиреан! - крикнула вслед хозяйка и принялась протирать ручку двери уксусом, который, как говорили, успешно помогает от чумной заразы.

Гостиницу «Белая курица» Гаусберта Патс и вправду нашла совсем скоро, и ее появление оказалось приятным сюрпризом для всех собравшихся там - исключая, быть может, нюклиета, каковой спал в кресле, разметав свою неопрятную бороду по груди. Принципиал-ритор Базилиус Кнерц и Рос Патс об эту пору играли в камешки у очага.

Деликатно уделив некоторое время молодым супругам - на объятия и поцелуи, которые неизбежны у любящих не только после долгого расставания, старичок алхимик спросил, удачно ли доехала хириэль Гаусберта и не тревожили ли ее в дороге какие напасти.

– Добралась я на удивление скоро, - отвечала та, - и, думаю, успела как нельзя более кстати. Но скажите, где же хире Бофранк?

– Как вы и советовали, я приехал к нему и не нашел дома, - поведал Кнерц. - Я уже оставил было записку, в коей вкратце сообщил то, что велено было передать, как из комнаты хире Бофранка выскочил мертвый слуга его; конечно же, я его тотчас прикончил и по ряду причин немного задержался, а вскоре явились хире Патс с этим никчемным одичалым отродьем, - говоря так, старичок кивнул на Бальдунга. - Мы сообща пытались разыскать хире Бофранка, но так и не нашли; немного погодя он явился сам, но прежде того приехал еще один человек, что разыскивал хире Бофранка, - некий фрате Гвиттон из Кольны.

– Кто бы это мог быть? - изумилась Гаусберта. - Как выглядел сей фрате Гвиттон?