Наталья Александрова - Укротительница попугаев

Сержант Рябчиков пристально поглядел на Маркиза. Тот снова придал своему взгляду выражение невозмутимой честности, тогда бравый сержант отвел глаза и пробормотал:

– По Среднему, говорите, этот «Ситроен» ехал?

Он быстро включил переговорное устройство:

– Василий? Это я, Рябченко! Черный «Ситроен» за номером… – он послушал, потом повернулся к Маркизу:

– Номер БХЛ 420. Скорость превысил! Но не остановился! Проехал к Тучкову мосту! У вас все?

– Нет! – Леня протянул еще одну стодолларовую бумажку. – А дальше куда он подевался?

– Сейчас все сделаем! – сержант стал удивительно быстро соображать. – Василий, кто у нас на мосту? Конопляник? Угу, сейчас…

Сержант Конопляник тут же ответил, что «Ситроен» проехал по мосту, попал на Петроградскую сторону и свернул направо, на проспект Добролюбова. Рябченко еще немножко поговорил по рации и выяснил, что с проспекта Добролюбова интересующий Маркиза черный «Ситроен» свернул в безымянный переулок, после чего из виду его потеряли.

– Никуда он не делся, – сказал Рябченко Маркизу, – там тупик, никак не проехать. И поставить машину негде, кроме как возле особняка. Особняк богатый там один есть, всю территорию огородил, чтобы свои машины ставить, простым людям и не приткнуться.

– Ну что ж, спасибо, сержант. – Леня сел в машину.

– Рад стараться! – сержант Рябченко козырнул и добавил вслед:

– Водитель, не забудьте левый габаритный протереть.

Маркиз остановил машину невдалеке от бело-розового особняка. По периметру здания виднелось не меньше десятка видеокамер, и наверняка еще больше замаскированных, которые не обнаружишь без специальной аппаратуры! Сейчас Ленина машина не попадала в поле зрения камер, но стоит подъехать немного ближе, и его особой непременно заинтересуются.

Да, сразу видно, что здесь охрана поставлена на высоком уровне, в лоб сюда не пролезешь!

Не пролезешь?

Леня заметил метрах в двадцати от стены особняка чугунную крышку люка. Конечно, это еще ничего не значит, но попробовать все же стоит…

Он заглушил мотор, достал с заднего сиденья чемоданчик с профессиональным реквизитом и занялся своей внешностью.

Через десять минут из машины выбрался самый обыкновенный работяга в промасленном комбинезоне и надвинутой на глаза потертой кепочке – должно быть, электрик или сантехник. В руке работяга держал маленький чемоданчик с инструментами. Если за ним наблюдают из особняка, особых подозрений возникнуть не должно. Неторопливой, развинченной походкой работяга пересек переулок, подошел к люку, с заметным усилием отодвинул в сторону тяжелую чугунную крышку и полез внутрь.

Железная лесенка вскоре закончилась, Маркиз шагнул на бетонный пол. По широкому коридору убегали в две стороны ровные ряды электрических и телефонных кабелей. Леня двинулся в ту сторону, которая шла в направлении бело-розового особняка.

На какое-то мгновение Маркизу показалось, что путь в особняк оказывается чересчур легким, но тут же впереди возникла перегораживающая проход металлическая решетка.

Леня остановился, осветил решетку ярким электрическим фонарем. Решетка запиралась на серьезный сейфовый замок – слишком серьезный для обычного кабельного туннеля, но вполне понятный с учетом соседства охраняемого особняка. Впрочем, для такого опытного человека, как Маркиз, этот замок не представлял слишком большого препятствия.

Он достал из своего неказистого чемоданчика кое-какие инструменты и хотел уже приняться за замок, как вдруг заметил уходящий от него за решетку тонкий красный провод.

– Ага, – проговорил Леня, – у них еще и сигнализация! Хорошо, что вовремя заметил, а то мог бы нарваться на неприятности… Ну что ж, придется немножко повозиться…

Он зачистил красный провод, осторожно подключил к нему специальное шунтирующее устройство и только тогда перекусил провод кусачками. Ничего не произошло, и Леня принялся за замок. При наличии хороших инструментов и профессиональных навыков это заняло у него не больше пяти минут.

Решетка с негромким скрипом открылась, Леня осветил коридор и пошел по нему вперед, отсчитывая шаги. Через пятьдесят шагов по его расчетам он уже оказался под особняком. Теперь нужно было найти выход наверх.

Леня осветил фонариком стены и заметил узкий лаз, ведущий в нужном направлении.

Лаз был узкий, но это, пожалуй, и к лучшему: Леня втиснулся в него и, упираясь в стенки спиной и локтями, быстро вскарабкался до самого верха. Уткнувшись в металлическую крышку, нашарил защелку с простым кодовым замком. Подобрать код при его квалификации не составило труда, и через полминуты Маркиз откинул крышку и выбрался в полутемное помещение.

Это была котельная особняка. В большой автоматической печи ровно гудел огонь. Сквозь оконце жаропрочного стекла виднелись багровые языки пламени. В котельной было очень душно. Леня закрыл за собой люк и огляделся. Прямо напротив него была низкая железная дверь, единственный выход из котельной. Казалось бы, нужно скорее выбираться отсюда и отправляться на поиски Светы, однако Маркиз не спешил покидать эту комнату. У него было странное чувство, что он здесь не один. Застыв, Леня прислушался, чтобы понять причину этого ощущения, и расслышал едва слышный шорох, доносящийся из металлического вентиляционного короба. Леня осмотрел короб и с удивлением увидел, что отдушина, через которую должен уходить из котельной жаркий воздух, наглухо закрыта железной заслонкой. Оттого-то в этой комнате было так душно. И именно из-за этой заслонки доносился тот негромкий равномерный скрип, который так насторожил Леню. Крысы? Может быть, и крысы, но в любом случае это нужно проверить.

Леня достал отвертку и в два счета отвинтил крышку. За ней была обычная решетка, и через эту решетку повалил густой удушливый дым. И из этого дыма вдруг вывалилось что-то черное и мохнатое.

Леня узнал Светиного паука Кузю и понял, что именно паук, пытаясь выбраться из запертого короба, издавал лапами те самые странные звуки, которые привлекли Ленино внимание. Но если здесь паук, то здесь должна быть и Света!

Маркиз торопливо взялся за инструменты и, обдирая руки, с корнем выдрал железную решетку. Обвязав лицо платком, с трудом влез в короб и вслепую, в густом удушливом дыму, нашел худенькое бесчувственное тело. Он вытащил девочку наружу, положил на пол и принялся делать ей искусственное дыхание. Света была бледнее простыни и не подавала признаков жизни, но пульс едва прослушивался на ее тоненьком запястье.

Леня не сдавался, и наконец его усилия увенчались успехом: девочка тяжело, с хрипом вздохнула, закашлялась и открыла глаза. Увидела Леню, и по ее щекам поползли слезы.