Наталья Александрова - Вставная челюсть графа Дракулы

Пришел в себя он от холода и от раздающихся над ним громких, недовольных голосов.

— Милицию надо вызвать, — говорил один голос, скрипучий, как несмазанная дверь, — непременно надо милицию!

— Да подожди ты, Васильевна! — отвечал другой голос, более приятного тембра. — Вроде человек-то с виду приличный… одет опять же аккуратно… зачем же сразу милицию!

— Они сейчас все с виду приличные, а копнешь поглубже, так самый что ни на есть бандит…

— Да подожди ты, Васильевна, вечно ты про людей плохое думаешь! Может, не милицию, а наоборот врача ему вызвать надо! Может, сердце у человека больное, а ты сразу — милицию… там его сразу уморят…

— Ага, врача! Надо ему врача, это точно! Только вот какого — это вопрос! По-моему, так нарколога!

— Да что ты такое говоришь, Васильевна, от него и водкой-то нисколько не пахнет…

— Водкой! Ты, Антоновна, совсем от жизни отстала! Прямо как будто с луны свалилась! Они, нынешние-то, водку почти и не употребляют, они теперь заместо этого дрянью всякой колются… через это у них этот… как его называют… передоз и свич-инфекция… небось, и этот в туалет зашел, да и вколол себе отраву… ты вот его жалеешь, а он у таких, как ты, в темном подъезде последнее отнимет, чтобы на укол себе денег раздобыть…

Леня с трудом разлепил веки и открыл глаза.

Судя по всему, он лежал в коридоре кинотеатра, там, где его свалил с ног страшный удар рыжего громилы. Над ним стояли две озабоченные тетеньки среднего пенсионного возраста в одинаковых зеленых пиджаках со значками на лацканах. Эти значки представляли собой черные металлические квадратики, из чего Леня сделал вывод, что тетки — служительницы «Черного квадрата», то ли билетерши, то ли распорядительницы.

— Вот, он уже приходит в себя! — проговорила одна из теток, более доброжелательного вида.

— Вот обрадовалась-то! — вредным скрипучим голосом отозвалась вторая, с узкими, сжатыми в ниточку губами и недоброжелательно горящим взглядом. — Он же тебе сейчас за твою доброту и нахамит! И хорошо еще, если не поколотит! Они, наркоманы эти, такие — только держись! С ними надо ухо востро! Говорю тебе, милицию нужно вызывать, пока не поздно…

— Не надо милицию… — проговорил Маркиз. Он с трудом приподнялся и сел на полу, прислонившись спиной к стене. Все вокруг него медленно покачивалось, как будто он находился на палубе корабля.

— Извините, у меня голова закружилась, сейчас все пройдет, и я уйду… вот вам за беспокойство… — и он протянул билетершам две пятисотрублевые купюры.

— Да что вы, не надо, какое беспокойство… —замахала руками та, что выглядела более доброжелательной.

— Что это ты, Антоновна, за других говоришь! — прервала ее вторая, ловко выхватив деньги из Лениной руки. — Это уж как водится, за беспокойство, известное дело, всегда платить полагается… тоже мне, богачка какая выискалась — от денег отказываться!

— А что, давно я здесь… нахожусь? — озабоченно спросил Маркиз.

Васильевна снова недовольно поджала губы и проскрипела:

— Это мы не знаем, сколько времени вы тут, молодой человек, на полу пребываете, и не очень интересуемся…

— Да что ж ты, Васильевна, так на него наезжаешь, — остановила ее коллега. — Сама же у него деньги взяла, а сама злобствуешь… что у тебя за характер такой! Не зря от тебя родная дочка съехала!

— Моя семейная жизнь ни до кого не касается! — огрызнулась Васильевна. — Со своей дочкой я уж как-нибудь сама разберусь! А ты уж больно добрая! Вот на тебе все и ездят!

— И еще я хотел спросить, — на этот раз Маркиз обращался только к более контактной и сговорчивой Антоновне. — Когда вы пришли, здесь никого, кроме меня, не было?

Он вспомнил последнее, что видел перед тем, как потерять сознание — кулак человека в маске, опускающийся на голову рыжего громилы… после такого удара тот тоже должен был остаться на полу. Да и женщина, которую Маркиз вытащил из зрительного зала…Это лицо с удивительно правильными чертами, причудливый рисунок губ…

— Никого не было, — растерянно проговорила Антоновна.

— А кто, интересно, здесь еще должен быть? —подозрительно переспросила ее суровая коллега. —Или у вас, молодой человек, видения случаются на почве злоупотреблений?

Леня не стал вступать с ней в дискуссию. Он с некоторым трудом, опираясь о стену, поднялся на ноги, слегка покачиваясь, вышел из кинотеатра и добрался до своей машины.

Подойдя к ней, он полез в карман пиджака за ключами. При этом из кармана выпал смятый листок бумаги. Леня наклонился и подобрал этот листок. На нем было неровным, размашистым почерком написано:

«Московский вокзал, 6.15».

Как к нему попала эта записка? Совершенно ясно, что это произошло, пока он лежал без сознания в коридоре кинотеатра. Значит, ее положил в карман его пиджака тот таинственный человек в черной маске, который уже дважды встречался на Ленином пути. Леня Маркиз почувствовал, как в бедной ушибленной его голове закипает здоровая злость. Какого черта кто-то манипулирует им, как будто он не человек, а кукла-марионетка? Леня Маркиз не тот человек, которого можно безнаказанно дергать за веревочки. Но пока что именно так и происходит. Хорошо хоть, никто не знает, как он вляпался на этом деле. Лола конечно догадывается, но с ней Леня разберется позже. Ведь они все-таки компаньоны, и он в их тандеме всегда был главным.

С этим ясно, но в данный момент гораздо важнее не то, как записка попала к нему, а то, что в ней сказано, точнее — что хотели этой запиской сообщить Лене. Название вокзала и время — наверняка, это время отправления поезда… по крайней мере, это нетрудно проверить.

Леня сел за руль и помчался к вокзалу, благо до него было не очень далеко. У него в голове мелькала смутная мысль, которая могла объяснить многое, если не все, происходящее в последние дни, но она еще не до конца проявилась, как фотография в ванночке с проявителем.

Оставив машину на площади перед вокзалом, он вбежал в главное здание и свернул направо, к кассам дальнего следования. Возле них толпились озабоченные, невыспавшиеся люди с сумками и чемоданами, кучка студентов или старшеклассников сидела на рюкзаках, светловолосый парнишка с едва пробивающейся бородкой пощипывал струны гитары. Наверху, под самым потолком зала, на передвижных металлических лесах трудились несколько рабочих, монтировавших новое электронное табло.

Леня подошел к листу с расписанием дальних поездов, пробежал взглядом по колонке «отправление». Между шестью и семью часами утра отправлялись скорый поезд номер сто шестьдесят пять на Новороссийск, пассажирский номер шестьсот сорок семь «Петербург — Иркутск» и фирменный состав «Черное море» на Адлер.

Тут Маркиз вспомнил другое письмо, то, которое Лола перехватила в офисе фирмы «Интер-трейд», и понял, что ему нужно не это расписание, а время прибытия поездов на Московский вокзал. Он огляделся по сторонам и нашел вторую таблицу, ту, которая ему была нужна.