Наталья Александрова - Кот особого назначения

– Да тебя в этом кровавом костюме ни в один приличный ресторан не пустят!

Но голодная Лола рыкнула на своего компаньона так грозно, что нога его сама нажала на педаль газа.

– Значит, так, – начала Лола сытым добродушным голосом.

Они чудно пообедали в небольшом уютном кафе и ожидали теперь, когда принесут кофе.

– Тот мужчина, которого на нашей кассете тащат по коридору – это директор НПО «Мезон» Казаркин Алексей Иванович. Кстати, он умер. Официальная версия: от инфаркта, прямо в кабинете, именно в ту ночь, когда была сделана запись.

– Точно? – недоверчиво спросил Леня.

– Это как раз точно, – Лола пожала плечами, – вот все остальное под сомнением.

– Что именно?

– Сначала факты, – Лола оживилась при виде кофе, отпила глоток из чашки, не кладя сахар, и удовлетворенно зажмурилась – кофе был хорош. – Значит, в свое время директор сдал половину своего здания филиалу крупного московского банка, его за это ввели в правление и платили, кроме официальной аренды, еще каждый месяц энную сумму лично ему, в голубом конверте. То есть у него с руководством банка были свои особые отношения. Об этом говорит и дверь, находящаяся рядом с приемной, она бронированная, с кодовым замком, и ведет прямо в банк. Над дверью – телекамера.

Вот как? – Маркизу ничего больше не оставалось, как реагировать подобным образом, потому что Лола и без его руководящих указаний предоставила ему нужные сведения.

– Больше тебе скажу, запись сделана именно той камерой, что висит над этой бронированной дверью, я проверила, ракурс в точности совпадает. И можно предположить, что те двое шли из банка, собственно говоря, там больше неоткуда идти.

– И кто этот второй, ты не знаешь?

– Ну, ты уж хочешь, чтобы я все выяснила за полчаса, – обиделась Лола, – но я думаю, что второй – человек из банка.

– Откуда у тебя сведения? – прищурился Леня, – с кем ты говорила?

– С бабушкой-уборщицей, с секретаршей директора, то есть бывшей секретаршей, потому что ее скоро уволят. Там теперь новый директор, а новая метла, сам понимаешь, по-новому метет.

– Она много знает? – оживился Леня, – имеет смысл с ней еще раз побеседовать?

– Знает-то она много, – протянула Лола, – но если ты думаешь, что она поддастся твоему обаянию, то глубоко ошибаешься. Это, милый мой, не тот случай, она не девочка девятнадцати лет, которую можно уболтать или подпоить. Женщина серьезная, лет примерно тридцати пяти.

– Мой любимый возраст! – оживился Леня, – не люблю девчонок!

– Тогда бы уж сразу на пенсионерок переключался ! – недовольно буркнула Лола, – впрочем – дело твое!

Она была уверена, что секретарша Валентина не из тех женщин, что знакомятся на улице, а если и удастся Маркизу завязать с ней разговор, то дальше вежливого обмена ничего не значащими словами дело не пойдет. В общем, у Леньки ничего не выйдет, и поделом ему! Уж слишком возомнил о себе.

Она с отвращением наблюдала, как Маркиз изменился. Глаза его блестели, рот заранее складывался в обольстительную улыбку. Леня произвел в уме ревизию всех своих резервов обаяния и привлекательности и решил, что он находится в хорошей форме.

– Когда эта богадельня заканчивает работу? – деловито спросил он.

– Надо думать, после пяти, – буркнула Лола.

– Так чего же мы тут прохлаждаемся? Время дорого! Нужно обязательно перехватить эту секретаршу сразу после работы, а то потом ищи-свищи ее! Дома может быть муж, дети, свекровь, собака, кошка, попугай – там до нее не добраться!

Лола подумала, что, по ее предположениям, у секретарши Валентины нет никого – ни мужа, ни детей, не говоря уже о многочисленных домашних животных, но промолчала, чтобы не облегчать Леньке задачу.

Через некоторое время Маркиз остановил машину напротив неказистой двери института. Сотрудники НПО «Мезон» выливались из нее не слишком бурным потоком. Вот поток этот иссяк, и Лола подумала, что они Валентину упустили – видно, та ушла немного раньше. Они подождали еще несколько минут, причем Маркиз начал ворчать, что это из-за Лолы – дескать, она слишком долго пила кофе и недопустимо медленно выбирала кое-какие вещи для того, чтобы изменить внешность.

– Если бы ты не выгнал меня сегодня утром из собственной квартиры так быстро, я бы успела собрать вещи и прихватить все необходимое, – огрызалась Лола, – а так пришлось хватать никудышный парик в первом попавшемся магазине.

Действительно, парик был не из лучших – кудлатый, дешевый, невыразительного пепельного цвета. Лола нанесла на лицо темный тональный крем и наложила на веки голубые тени. На вещевом рынке прихватили черные свободные брюки и сиреневую стеганую куртку. Лола могла гулять внутри этой куртки взад и вперед, но Леня сказал, что ей очень идет. Себе Маркиз выбрал темные очки, черную кожаную куртку и такую же кепочку. Напоследок Лола схватила на лотке у смуглой тетки с золотыми зубами сиреневую помаду под цвет куртки и осталась довольна своей внешностью. Конечно, это была самая откровенная халтура, но можно ручаться, что никто не узнает в этаком чучеле Лолу.

Компаньоны сидели в машине, переругиваясь вполголоса, когда наконец в дверях появилась Валентина. Лола узнала ее сразу. Поверх скромного зеленоватого костюма она надела такое же скромное зеленое пальто и шелковый шарфик в тон. Валентина с трудом открыла дверь, потому что руки ее были заняты пакетами.

– Вон она, – объявила Лола, – видишь, в зеленом… Ну как она тебе?..

Да уж, – вздохнул Леня, – может она и неплохая женщина, но совершенно не в моем вкусе. То есть я хотел сказать, – заторопился он, видя, что Лола нахмурилась, – что это я не в ее вкусе. Такая женщина ни за что не остановится на улице.

– Тем более, когда ты в таком подозрительном виде, – фыркнула Лола, – одна кепочка чего стоит. Запросто может тебя подальше послать. Или пакетом стукнет. У нее и так настроение плохое, уволили с работы, а тут какой-то подозрительный тип пристает.

– С чего ты взяла, что ее уволили?

– А вон, смотри, в пакете просматриваются туфли, – рассмеялась Лола, – еще книжки какие-то, а на дне небось чашка. Точно, вещи она собрала и уносит, значит, уволили. Езжай за ней, а там посмотрим…

Леня мысленно скрипнул зубами – что это Лолка раскомандовалась, но послушно тронул машину с места.

Валентина, торопясь, шла по проспекту, миновала автобусную остановку, свернула на поперечную улицу, прошла еще два квартала и остановилась возле кафе. Она поглядела на часы, потопталась немного на ступеньках и скрылась за дверью. Компаньоны покинули машину и устремились за ней.

В кафе было людно – конец рабочего дня. Столики стояли близко друг к другу, что конечно было очень удобно для подслушивания при условии, что Валентина не опознает Лолу. Но сделать это было невозможно – уж очень изменили Лолино лицо синие тени и пепельный парик.