Татьяна Луганцева - Кто в теремочке умрет?

– Это ложь, это чудовищная ложь… – повторяла бескровными губами Терезия.

– Ну, что? – Яна обвела присутствующих в этой гостиной людей голубыми глазами.

– Это все неправда! – кричала Терезия, вскакивая с места и пытаясь убежать.

– Задержите ее! – крикнул Августин своему помощнику.

Тот ловко догнал Терезию и схватил ее за руку.

– Подождите, юная леди!

– Отпустите меня!

– Никак нельзя!

– Мерзавец!

– Оскорбление при исполнении!

– Хам! – продолжался обмен любезностями.

– Я считаю, что мы должны осмотреть комнату Терезии, – вздохнул Августин, вставая.

– Я покажу вам, – повел его Карл, а все остальные последовали за ним.

Пока дрожащая Терезия плакала, стоя в дверях своей комнаты, Августин и его помощник перевернули все вверх дном. Она закричала, когда они достали из ящика стола газеты с вырезанными из них буквами и пистолет из-под матраца.

– Что это? – спросил Августин, держа рукой в перчатке пистолет за кончик рукоятки.

– Я не знаю… Это не мое, – прошептала девушка, она выглядела совершенно уничтоженной.

– Думаю, что вы там обнаружите ее отпечатки пальцев, и именно из этого оружия были убиты Дима, Лесь и Иржи, – подала голос Яна.

– Задержать ее, – буркнул Августин, раздавленный таким количеством улик.

Плачущую Терезию увели в полицейскую машину. Лукаш не вышел ее провожать, у него стало плохо с сердцем, был срочно вызван доктор Милан. С Карла сняли все подозрения, ему было разрешено покидать замок, чего и добивалась его подруга.

– Я сняла с тебя обвинения! – заявила она, самодовольно улыбаясь. – Я не зря сюда приехала, свою миссию я выполнила.

– Как ни странно это звучит, но я не рад. Какой ценой ты это сделала?! Терезию забрали в тюрьму, а ведь она мне была почти сестрой.

– Не лги себе, Карл! Ты смущался при ней! Уж я-то все видела своим наметанным глазом, – возразила ему Яна.

– Я немного смущался, ты права, потому что чувствовал исходящие от нее какие-то… флюиды… Да, дежавю, словно я когда-то был с ней… – опустив глаза, промямлил Карл.

– Вот тебе на! – вспылила Яна. – Ты охмурил дочку Лукаша, человека, верой и правдой служившего вам столько лет?!

– Боже упаси, о чем ты говоришь?! Никогда и ничего у нас с ней не было! – запротестовал князь.

– Что же ты думаешь тогда о «де-жа-вю», – по слогам произнесла Яна, – наверное, свои мечты хотел бы воплотить в реальность?

– Ты знаешь, о ком я мечтаю, – ответил Карл.

– Я не уверена в этом после того, как увидела список твоих покинутых пассий. Знаешь, их разбитыми сердцами можно было бы выложить большую площадь в любой столице! – фыркнула Яна, снедаемая ревностью.

– Не утрируй, как ты смогла убедиться, не все их сердца разбиты, – ответил Карл. – Ты посмотри, что стало с Лукашем, он просто увял на глазах!

– Мне искренне жаль, но это не означает, что его дочь-преступница должна оставаться на свободе, пока ты будешь гнить в тюрьме или в земле! Как ты не понимаешь, ведь она бы не остановилась и довела бы начатое дело до конца.

– Все равно эта история довольно-таки грустная, – проговорил Карл.

– Да чего уж веселого, – согласилась с ним Яна.

Жизнь в замке после ареста Терезии резко изменилась. Элеонора Мария и князь Франтишек находились просто в шоке. Они столько лет знали эту девушку, учили ее за границей, а она хотела убить их сына. Лукаш постоянно плакал:

– Я не могу в это поверить, это выше моих сил. Моя Терезия… этот пистолет… я, оказывается, совсем не знал свою девочку…

Яне было стыдно перед ним за то, что именно она ввергла его в пучину этого кошмара.

Но Лукаш сказал ей, щуря подслеповатые глаза:

– Я ни в чем тебя не виню, Яна. Ты поступила так, как должна была поступить. Я надеюсь, что вы с Карлом будете счастливы, он это заслужил, как никто другой. Обо мне не беспокойся, я найду себе тихое место, где доживу свои дни.

– Вас никто никогда не выгонит из замка, – сказала она ему.

– Ты думаешь, я смогу и дальше жить здесь и смотреть князьям в глаза? Нет… мне пора на покой. У меня в жизни не осталось ничего.

Элеонора Мария и Франтишек пообещали убитому горем Лукашу помочь Терезии, чем можно, переступив через себя и несмотря на то, что она хотела извести их сына. Сам же Карл всеми способами старался оставить, задержать Яну в замке.

– А было время, когда ты не знал, каким способом выставить меня из замка, – напомнила ему Яна из вредности.

– Не будем вспоминать прошлое, – смутился Карл, – ты знаешь, что я хочу жениться на тебе.

– Ты все время хочешь на ком-нибудь жениться, у тебя навязчивая идея, – ответила ему Яна.

Она провела последнюю ночь в замке и, встав рано утром и не сказав Карлу ни слова, уехала в аэропорт. В записке, что оставила она для молодого князя, было написано:

«Я устала от всей неразберихи у вас в замке и в моей голове тоже. Я хочу спокойно обдумать все, что произошло, отдохнуть и принять решение. Яна. Не ищи меня».

– Ты – чудовище! – сказал Ричард Яне, когда они встретились в ресторане в обеденное время по ее просьбе. – Как ты можешь говорить мне «давай останемся друзьями»? Я в отличие от тебя не разлюбил, и мне больно!

– Поверь, Ричард, я вконец запуталась, и мне тоже больно!

– Ты – настоящая хищница, Яна, тебе нужен только тот мужчина, которого ты добиваешься, а если дело уже сделано, ты теряешь к нему интерес. Словно кошка, наигравшаяся с мышью, бросаешь ее, не съедая, пресытившись охотой!

– Не кричи на меня! – ответила она. – Я устала от вас обоих, вы оба давите на меня! Вы надоели мне! – сказала Яна.

– Правильно, наигралась с игрушкой, ты так же бросишь и этого чешского красавца! – Ричард был жесток.

– В твоем доме я не останусь, мне там неуютно. Я купила трехкомнатную квартиру, туда и перееду с Вовой, а ты возвращайся домой. С ребенком можешь видеться когда и сколько пожелаешь.

– Яна, что с нами стало? – ужаснулся Ричард. – Куда делась всепоглощающая страсть, любовь?

– Я не знаю, дорогой, я не хотела, чтобы наша любовь прошла, но возник он, и все перевернулось, и назад ничего не вернешь, прости.

– Как просто…

– Как просто, и как сложно, – не согласилась она с ним.

Конечно, она не хотела вычеркивать из памяти годы, проведенные вместе с мужем. Но и жить так, разрываясь между двумя мужчинами, она тоже больше не могла. Никогда Яна не была в такой ситуации, и она ее убивала. Она не понимала женщин, которые находили в этом удовольствие и могли так жить годами. Ее прямота не позволяла ей так поступать. Сказано – сделано. Яна забрала сына, вещи и переехала в новую квартиру. Конечно, не каждой женщине ее финансовые возможности позволяли воплотить такое решение в жизнь. Самым неожиданным для Яны стало то, что домоправительница Ричарда, растившая его чуть ли не с детства, ушла вместе с ней.