Татьяна Луганцева - Килограмм молодильных яблочек

– Знаешь, это не мое дело, но ты должен серьезно поговорить с матерью, только помни, что она порядочная женщина и искренне любит тебя.

– Как ты выбралась с фермы? – спросил Штольберг.

– Я спаслась сама и спасла свою подругу! У меня получилось! Правда, мне здорово помогла одна женщина из России по имени Надежда. На нас напала спортивная девица с черными волосами и холодными глазами.

– Она тоже задержана полицией, – сообщил Карл.

Когда Яна с Карлом вошли в приют, они застали всю честную компанию за чаепитием. Агриппина Павловна уже взяла бразды правления в свои руки и наливала всем чай из большого электрочайника. Ася, Надя и Борис Ефимович сидели за столом и умиротворенно вдыхали аромат чая с мятой. Все друг другу очень обрадовались.

– Яна! – закричала Ася, едва не задушив ее в объятиях. – Наконец-то ты пришла, живая и невредимая, чего не скажешь о твоем спутнике, – покосилась она на кровоподтеки Карла. – Долго мы еще будем прятаться в этом приюте? Я страшно соскучилась по Сергею и хочу его увидеть!

– Опасность миновала, – успокоила всех Яна, присаживаясь за стол и приглашая Карла последовать ее примеру, – теперь можно спокойно перемещаться, кто куда хочет, все преступники арестованы.

– Яна, можно тебя на минуточку? – попросила Надя и, отведя Яну в сторонку, сказала: – Я понимаю, ты не хочешь травмировать подругу, не сообщаешь о смерти ее любимого Сергея. Но когда-то об этом надо будет сказать. Я знаю, почему ты сразу не призналась ей. Ася находилась в состоянии шока, так как сама чуть не погибла, но зачем скрывать эту страшную новость от нее сейчас?

– Ты о чем? – удивилась Яна.

– Не забывай, я жила здесь и знаю из местных газет, что произошло с двумя русскими туристами, одного из которых звали Сергей. А Ася мне все уши прожужжала о нем. Я по описанию поняла, что она говорит о том самом парне, который стал жертвой маньяка… Правда, тело его не нашли…

– Успокойся, Надя, все не так страшно! – засмеялась Яна. – Пойдем к столу, я расскажу вам всем о событиях последних часов.

Женщины вернулись за стол, и собравшиеся принялись наперебой делиться новостями. Агриппина Павловна, казалось, слушала вполуха. Когда разговор зашел о Ренате, она резонно спросила:

– А что теперь будет с этими несчастными, покалеченными зверюшками и птичками? Я не умею за ними ухаживать. Сегодня Рената почистила им клетки, дала им корм и ушла… как сейчас стало известно, ушла убивать эту несчастную француженку. Теперь ее посадят в тюрьму, впрочем, и поделом ей, но кто будет ухаживать за животными? Они же все пропадут!

– Не пропадут! – успокоил ее Карл Штольберг. – Я и сам умею за ними ухаживать, и потом, я вызову своего друга. Пора ему возвращаться к своим питомцам.

Агриппина Павловна фыркнула, она продолжала скептически относиться к этому красавцу, который представлял явную угрозу для ее «мальчика» Ричарда, временно помутившегося разумом.

– Вы не о том думаете! – улыбнулась Надежда. – Все участники банды пойманы и обезврежены! Все! Теперь можно вздохнуть свободно! Больше неоткуда ждать опасности!

– Это точно, – согласилась Яна, – но после такой заварушки лично я чувствую полное внутреннее опустошение.

– Даже не верится, что мы все живы и здоровы… – прошептала Ася, а Надежда стрельнула черными глазами на Яну и добавила:

– Конечно, живы! Смотрите, какая чудесная погода на улице, послушайте, как поют птицы! Чувствуете, как пахнут цветы? И мы, словно большая и дружная семья, за чашечкой чая проводим время в беседе на свежем воздухе!

Все грустно улыбнулись в ответ на пламенную речь Надежды. Никто особо не разделял ее энтузиазма, так как все были еще под впечатлением недавних кошмарных событий.

Карл взял руку Яны и встал из-за стола.

– Можно тебя на пару слов? Извините.

– Я сегодня пользуюсь популярностью! Что ты хотел, Карл? – внимательно посмотрела на него Яна большими голубыми глазами, когда они отошли в сторону.

– Откуда у твоей Агриппины Павловны наша фамильная брошь?

– Какая брошь? – не поняла Яна.

– Ты не заметила? У нее на сарафане приколота старинная брошь из чистого червонного золота. Она очень дорогая. В свое время я листал каталог ценностей Штольбергов, безвозвратно утерянных после Второй мировой войны. Так вот, эта брошка тоже описана в этом каталоге, как украшение, изготовленное в восемнадцатом веке известным французским ювелиром специально для княгини Штольберг.

Яна растерялась.

– Я не знаю…

– На обратной стороне этой броши должен быть герб Штольбергов, расположенный в правом верхнем углу.

– Посмотрим… Ты вообще что, обвиняешь мою домоправительницу в краже твоей драгоценной брошки?! – вскрикнула Яна, привлекая к ним всеобщее внимание.

– Да нет, что ты! Я просто удивлен! Я думал, что эта драгоценность пропала навсегда, и тут вдруг вижу ее на груди твоей домоправительницы! – оправдался Карл.

– Надо меньше смотреть женщинам на грудь! Мало ли что мы там носим! – отчитала его Яна и, резко развернувшись, направилась к мирно пьющей чай компании.

– Дорогая моя Агриппина Павловна, – начала она сразу же, – не были ли вы в этих местах в годы Второй мировой войны?

– Что это с тобой, Яна? В годы Второй мировой войны я была ребенком. Я жила в детском доме, который эвакуировали на Урал. Отец мой погиб на фронте почти в начале войны. Мама работала фельдшером на санитарных поездах. После войны она забрала меня, и мы уехали вдвоем жить на Кавказ на минеральные источники, чтобы поправить свое пошатнувшееся здоровье. К чему ты меня спросила об этом?

– Да так… Откуда у тебя такая красивая брошка?

– Издеваешься? Я нашла этот кусочек металла в мусоре после уборки клеток птиц.

– Можно мне ее посмотреть? – спросила Яна.

– Пожалуйста. – Агриппина Павловна отколола от своего сарафана старинную золотую брошку и протянула ее Яне.

Та перевернула брошь и увидела, что в правом верхнем углу красуется фамильный герб Штольбергов. Яна молча подняла глаза на Карла. По ее взгляду молодой князь понял, что это та самая брошь, о которой он рассказал Яне.

– Так, быстро переносим всех птиц в дом! – скомандовала Яна таким громким голосом, что Борис Ефимович поперхнулся чаем. – Карл, возьми ломик и взламывай пол во всех клетках!

– Это делать обязательно? – робко поинтересовалась Ася. – Ты сама говорила о том, что все закончено…

– Обязательно! Так говорит моя интуиция! Я чувствую, что стою на пороге великих открытий!

В следующие два часа в приюте для животных стоял жуткий шум от крика потревоженных, перепуганных птиц, воплей людей и треска ломающихся деревянных досок.

Над приютом для животных поднялось облако из пыли, песка и птичьих перьев. Люди бегали и суетились. Карл легко взламывал доски в полу клеток, бросая изумленные взгляды на возбужденную общим переполохом Яну. Он не верил, что они что-то обнаружат под клетками, но, если его попросила Яна, он готов был разнести по кирпичику даже свой замок. Карл с синюшно-бордовым лицом, в одежде с запекшейся кровью, с ломом в руках напоминал маньяка, съевшего всех птиц и который теперь, войдя в раж, разрушает их жилища, то есть клетки.