Дарья Донцова - Хеппи-энд для Дездемоны

В Ляле поднял голову профессионал. Хоть она и не была на оперативной работе, но все же соприкасалась с ней, читала документы. Кстати, Елена Петровна великолепно стреляет и никогда не была мямлей.

– Опасно носить при себе ключи от квартиры, - заявила она, - это может вызвать подозрения. У агента другая биография, в ней отсутствую я и все остальные родственники, ты уже не ты, а какая-нибудь Настя Елкина. Имя скорей всего для простоты оставят. Сколько их, этих Насть! Понимаешь, какую жизнь тебе придется вести? Не дай бог, увидит злой взгляд колечко с ключами, задастся вопросом, какую дверь они открывают, потянут за ниточку… Не на таких мелочах горели! Слышала про пачку сигарет?

Настя кивнула.

– Естественно. Один из наших агентов, работавших в Европе, купил «Кэмел» в мягкой упаковке и абсолютно спокойно вскрыл ее одним рывком, удалил всю верхнюю полосу из фольги, чем вызвал удивление собеседника. Европейцы отрывают только небольшую часть блестящей бумаги, а потом через отверстие вытряхивают сигареты. Этого незначительного действия хватило для зарождения подозрений. В конце концов наш сотрудник был раскрыт. [3 - Подлинный факт, описанный в воспоминаниях разведчика Абеля. Прим. автора.]

– Вот-вот, - покачала головой Ляля. - А ты собралась ключи с собой на задание брать. Придумай, где их спрятать.

Настя снисходительно улыбнулась и рассказала про окно, которое легко можно открыть снаружи. Племянница была умна, она и не собиралась брать с собой ключи…

– Вот так мы с ней и расстались, - завершила рассказ Елена Петровна. - Сегодня я впервые за год увидела, что букета нет, и пошла потихоньку сюда. Как ты все-таки думаешь, Настя погибла?

– Теперь боюсь, что да, - тихо, со вздохом, ответила я. - Наверное, ее раскрыли.

– При чем же тут муж той женщины - твоей подруги, Ники Терешкиной? - внезапно поинтересовалась Елена Петровна, продемонстрировав замечательную память. - По какой причине он оказался в гостинице?

Я пожала плечами.

– Пока непонятно. Вроде Ника собиралась встретиться там с любовником, а Василий вычислил место, где его жена надумала весело провести время… Ой, что-то концы с концами не сходятся!

– Так ты уверена в смерти Насти или нет? - упорно настаивала Ляля. - Я что-то вдруг сомневаться начала. Сначала-то чуть не умерла от горя, когда с тобой повстречалась, прямо разума лишилась, стала все выбалтывать. Я вообще-то не из тех, кто языком метет, а тут просто… понесло меня, тормоза отказали… Вот только туман рассеялся - я думаю, жива Настя. Я ведь ее чувствую! Знаю, тяжело девочке, но она выдержит и непременно ко мне вернется. Я бы беду почуяла сердцем!

И что было ответить на это заявление? Я очень хорошо понимаю, по какой причине Елена Петровна разоткровенничалась со мной. Ни один человек не способен постоянно сдерживаться, рано или поздно давление пара снесет крышку и наружу вылетит тщательно сохраняемое содержимое. А еще, наверное, Ляле больно смотреть на то, что творится вокруг. Ведь она и ее родственники служили совсем иной стране, другому строю. Бизнесмены тогда назывались фарцовщиками, Америка являлась империей зла, а СССР был «впереди планеты всей». Кроме того, Ляля тоскует о Насте, волнуется за нее, а тут появляюсь я с историей про гостиницу и девочку Стеллу. Ясное дело, у Елены Петровны всколыхнулся осадок на дне души, и она выболтала тщательно хранимые секреты, попросила меня написать книгу. Как она сказала? «Хочу отомстить нашим начальничкам, им все по барабану». Истерическая реакция на стресс, вследствие чего я стала поверенной чужих тайн. Но сейчас Ляля остыла и взяла эмоции под контроль.

– Ну и дура же я! - воскликнула Елена Петровна. - Ты уж извини, наболтала черт знает чего… Как разволнуюсь, такая фантазия просыпается! Вру без остановки, потом удивляюсь, откуда что берется.

Ляля замолчала и вдруг, забыв про свою неуклюжую попытку внушить гостье, что весь ее рассказ был неправдой, воскликнула:

– Настя жива! Мое сердце не лжет!

– Я понимаю вашу надежду, - кивнула я. - Но у Ники никоим образом не могло быть двух мужчин сразу.

– Почему? - скривилась Ляля.

– Терешкина - обычная женщина не первой молодости: дочь, муж, работа, никакого экстрима. Любовника она завела совсем недавно, впала в кризис среднего возраста, захотела встрепенуться. Ну никак она не могла сначала с одним в кровать лечь, потом, спустя короткое время, с другим! И еще эта плохо залеченная гонорея. Абсолютно не похоже на Нику. А вот для проститутки это обычный набор. И еще: одежда на трупе была не Терешкиной.

– Не смеши, - фыркнула Ляля, - переодеться легко.

– С какой стати Нике натягивать на себя шмотки Насти? - Я попыталась вернуть Елену Петровну с небес на землю. - Они не были знакомы, просто Ника очутились в той же гостинице, где бывала Настя.

– Зачем твоя Терешкина туда приперлась? - сердито перебила меня Ляля.

– Я объясняла уже: для встречи с любовником.

– Тело кто-нибудь опознал?

– Конечно, коллега по работе, завуч Ирина Сергеевна.

– А почему она? У Терешкиной нет родственников?

– Есть. Дочь Вера. Но ей решили тело матери не показывать. Труп изуродован молотком до неузнаваемости. Нику хоронили в закрытом гробу.

– Красиво получается, - хмыкнула Ляля. - Говоришь, такие травмы, что и определить личность нельзя? Как же завуч коллегу опознала?

Я заморгала.

– Не знаю. Может, по шрамам, родинкам.

– Они в школе голыми ходят? - прищурилась Елена Петровна.

– Нет, конечно. Терешкина с Ермаковой могли вместе посещать баню, бассейн…

Елена Петровна встала.

– Закрытый гроб, крематорий, а не кладбище… Все подсказывает: кто-то сделал так, что установить личность погибшей было невозможно. Хочешь знать мое мнение? В урне пепел женщины, имя которой пока неизвестно. Но это не Настя и не Ника.

– А кто? - разинула я рот.

– Понятия не имею. Думаю, некий режиссер поставил замечательный спектакль. Милиция считает, что погибла Ника, даже преступника арестовали, ты веришь в смерть Насти, но на самом деле убит кто-то другой.

– А где Настя?

– Не знаю, может быть, на задании, - заявила Ляля.

Мне стало жалко Елену Петровну. Не слишком-то счастливая судьба досталась женщине - у нее был один близкий человек, и тот погиб. Ляля не хочет признать факты и теперь готова поверить в любую чушь и ждать возвращения своей племянницы.

– И кстати, если убита Настя, - ровным голосом вещала собеседница, - то куда подевалась Терешкина?

Я вздрогнула. Такая мысль и мне приходила в голову.

– Почему твоя подруга не объявилась? - продолжала Ляля. - Не помчалась в милицию, не сказала: «Я жива»? А ее муж Василий? Он что, налетел на женщину с молотком и стал бить ее, не сообразив, кого видит?